Страница 78 из 79
Этот легкий звук заставил человека повернуться в седле и потянуться за своим мечом. Раулиган повернулся вместе с ним, одной рукой схватив мужчину за запястье, а другой обвив его горло.
- У нас теплый вечер, - вежливо пробормотал торговец напрягшемуся мужчине.
В течение нескольких следующих вдохов мужчины боролись. Ночь превратилась в какофонию толканий локтями и дерганий, когда Раулиган обвил ботинками ноги своего врага, чтобы не быть сбитым с фыркающей, дергающейся лошади. Торговец прижимал горло соперника к своему предплечью, а когда пальцы наездника не нашли кинжала в ножнах на поясе, то начали яростно царапать руки и лицо Раулигана.
Мужчина ударил ногой и зарычал, после чего лошадь внезапно замерла, а спустя мгновение яростно рванула в кусты роз со страшным криком, напоминающем рыдание. Деревья окружили их, набросив на борющихся соперников непроглядную тьму ночи и оставив позади открытый простор освещенного сада. Раулиган мрачно принялся пинать скакуна в бок, чтобы тот повернулся и вернулся обратно к пожару.
Животное не отреагировало, а наездник сильно укусил торговца, когда он увидел блеск огня, отражающегося от шлемов стражников, будто из ниоткуда появившихся чуть ли не под копытами скакуна. Он встал на дыбы, дрожа от настоящего страха, а когда вновь встал на все четыре копыта, то горящие Чертоги Тавертона оказались прямо по курсу и быстро приближались к несущемуся животному.
Человек в седле изогнулся и отчаянно нагнулся вперед, почти утащив Раулигана вперед, но торговец железной хваткой вцепился в наездника. В этот момент скакун ворвался в закрытые ворота, выбив их и разметав деревянные обломки в людей, опускающих вёдра в садовый пруд.
Кто-то закричал, и Раулиган почувствовал, как что-то попало под копыта скакуна. Торговец мельком увидел Боевого Мага, спокойно стоящего на их пути и с осторожным сосредоточением накладывающего еще одно заклинание на горящее поместье.
Скакун повернулся, чтобы избежать этого неподвижного препятствия, поскользнулся на папоротниках и рыхлой земле и ударился копытами о низкую каменную стену. Судя по хрусту, по кости животного пошла трещина. Животное закричало жалобно, как дитя в агонии, дёрнуло раненой ногой в небеса и упало на землю, спазматично скручиваясь и изгибаясь. Оно приземлилось на ряд каменных цветочных урн, разбившихся на острые осколки и, внезапно, затихло.
Мгновение спустя, упавший на землю Раулиган схватился за не разбившийся горшок и подтянулся. Рука торговца горела жгучей болью.
Неуверенно вскочив на ноги, он задохнулся от увиденного – его окружало несколько стражников с обнаженными мечами, а над ним навис лорд Джаланус со свирепым лицом. Когда маг выхватил с пояса черную палочку, вспышка света ослепила торговца.
- Ты устроил пожар, вор!
Крик, раздавшийся откуда-то сбоку, был предупреждением - Раулиган бросился вперёд и, не оглядываясь, откатился, уворачиваясь от клинка, который должен был разрезать его.
Острая сталь просвистела в пустоту, совсем рядом с головой торговца. Раулиган вскочил на ноги, вспрыгнул на декоративную стену и развернулся лицом к врагу. Человек, с которым он только что боролся верхом на лошади, как сумасшедший бросился на арфиста, резкостью своего порыва заставляя воздух свистеть.
- Ты устроил пожар! – закричал Иммулт Грейрин, нанеся по Раулигану такой сильный удар, что сам чуть не упал. – Убейте его! Кто-нибудь, убейте его!
- Нет, - сказал лорд-судья холодным голосом, который жалил, как струя огня и заставлял всех вокруг замирать в бездействии. – Не делайте этого. Торговец невиновен.
С дикими глазами сенешаль развернулся к магу и махнул в его сторону клинком, по лезвию которого бежали вспышки от голодного огня, пожирающего Чертоги Тавертона. Джаланус Уэтерботом отступил назад, открыв рот, чтобы позвать на помощь, но тут яркая вспышка стали столкнулась с мечом сенешаля, как молот с гонгом, насытилась кровью из порезанной руки Грейрина и отлетела куда-то в кусты.
Лорд Джаланус что-то пробормотал и с внезапной скоростью рванул вперед, направив пустую руку в Грейрина, будто она была клинком. Удар, нанесенный им, казался лишь слабым толчком, но сенешаль пошатнулся, согнулся пополам так, как будто меч пронзил его кишки, и рухнул на бок, потеряв сознание.
Маг склонился над человеком, чтобы убедиться, что он спит. Удовлетворенный, он поднял голову и огрызнулся:
- Болиф! Свяжи руки этого человека так, чтобы мизинцы и большие пальцы его рук соприкасались, и только после этого останови его кровотечение и присмотри за ним.
Когда его вездесущий, самый надежный телохранитель послушно двинулся вперед, Джаланус Уэтерботом повернул голову, нашел Раулигана и коротко сказал:
- Хороший бросок. Примите мои благодарности.
Торговец отвесил магу изящный поклон. Губы лорда-судью искривились в печальной улыбке.
Теперь вокруг них толпились стражники, отталкивая в сторону слуг и благородных гостей.
- Милорд, - нерешительно спросил один из них, махая рукой в сторону Раулигана, - разве мы не должны арестовать и его?
Боевой Маг резко поднял бровь.
- Брюсгурт, когда ты успел принять привычку решать за меня – кто виновен, а кто нет? Большую часть вечера я наблюдал за этим человеком - он наверняка невиновен в поджоге. Я подозреваю, что его единственным преступлением была слишком большая любознательность…благодаря которой, однако, он раскрыл преступление сенешаля.
- Так кто же убил мою дочь? - потребовал темно яростный голос. Его владелец вышел из последних клубков дыма гаснущего огня, с двумя другими благородными лордами и их уставшими белокурыми дочерями, которых они держали за руки. Глаза лорда Хорнсара Фарроубрейса напоминали два огонька яростного пламени, а его рука лежала на рукояти тяжелого боевого меча, которого раньше никто не видел.
- Мастер Раулиган? - спросил маг. – Ответьте ему.
Торговец долго и упорно сопротивлялся взгляду Скипетра Правосудия, но затем кивнул и повернулся к разгневанному дворянину.
- Сенешаль, - просто сказал он, указывая на беспомощного, уже очнувшегося человека, которого прижимали к земле трое стражников, а четвертый надежно связывал руки проволокой.
- Золото Пэйтроверов почти полностью исчезло, а Грейрин был единственным давним слугой семьи, кто имел доступ к нему. Милорд, я боюсь, что ваша дочь погибла этой ночью только потому, что Грейрин – неумелый стрелок. Он вносил в исправления в бухгалтерские книги, записывая туда золото, которое, на самом деле, постоянно убывало из хранилища, а правду мог знать лишь один человек, помимо сенешаля - его хозяин. Он хотел убить лорда Эскульта, в то время, как Шамрил привлекла его внимание и заставила стоять на месте.
Лорд Фарроубрейс издал сдавленный рык, глядя на Иммулта Грейрина, который пытался скрыться от взора старого лорда, несмотря на крепких охранников, которые не подпустили бы никого к арестанту.
- Но что за призрак? – запротестовала леди Латью Хантингдаун. - Это не просто сказка из Кримона! Слуги подтверждали его рассказы!
Раулиган подняла руку, чтобы заставить всех замолчать, подошёл к мертвой лошади и развязал шнурки седельной сумки.
Золотые монеты блестели в руке, которую торговец протянул девушке.
- Последние из богатств лорда Эскульта, - объяснил он. - Этот негодяй, лежащий у наших ног, уже потратил или украл все остальное. Ему помогал, по крайней мере, один человек - кастелян хранилища, чьи кости, без сомнения, находятся в самом сердце пожара, и я уверен, что они будут одеты в доспехи сенешаля, его одежды или что-то такое, чтобы мы могли подумать, что пожар унёс жизнь старого доброго Грейрина.
Монеты звякнули, когда торговец опустил руку во вторую седельную сумку, а затем и в третью. В последней лежал белый шлем с плюмажем.
- Ухмыляющийся призрак Чертогов Тавертона, - объявила Раулиган собравшимся, подняв над собой то, во что всматривались все собравшиеся. – Вы все кричали и убегали в ужасе, не замечая…