Остаться сильным

— Андрей, спокойнее. Мы столько времени ждали, что ещё пара минут ни на что не повлияет, — слово взял Белов, поднявшись со своего места. Он так же, как и Бергер ждал визуального подтверждения казни убийцы своего сына, но разума при этом не терял, и знал, что пока Совет не вынесет вердикт, никакой визуализации не будет. Его не зря прочили следующим председателем Совета кланов, когда Андрей Ушаков не сможет уже исполнять эти обязанности. — Я обдумал слова Арсения Владленовича и пришёл к выводу, что он в целом прав. Но, демонстрация возможностей, так сказать, не слишком относится к самому делу, которое мы рассматриваем. Поэтому по основному вопросу я предлагаю полностью снять с Керна обвинение в умышленном убийстве Великого князя Павла, он в этом абсолютно точно не виновен. И Кодекс выступит гарантом и подтвердит принятие этого решения. С другой стороны, эту демонстрацию может интерпретировать как браваду и частичное неуважение к Совету кланов. Керн не угрожал никому из нас напрямую, но косвенную угрозу, я полагаю, ощутил каждый из нас. И вот за это зарвавшегося мальчишку следует наказать. Думаю, что передача одного из обручей памяти на безвозмездной основе Совету, будет достойной платой за эту нарочитую браваду. — Белов сел, а в зале поднялся гул.

Так как члены Совета сидели друг от друга далеко, то перешептываться не могли, и от того переговаривались вполголоса.

— Голосуем, — снова поднялся со своего места Ушаков. — Кто за то, чтобы полностью снять с Керна все обвинения и отпустить из зала Совета, не налагая взысканий? — руки подняли двенадцать человек. Ушаков кивнул. Сам он хотел сначала воздержаться, но затем передумал. Мальчику будет полезно понять, что за каждое не слишком обдуманное действие может потребоваться плата. — Кто за вариант, предложенный Беловым? — восемнадцать человек, включая и его самого без колебаний проголосовали за это решение. — Воздержавшихся нет. Решение принято. Открыть двери для вынесения решения и доведения его до подсудимого Константина Керна.

— Сколько всего кланов в Совете? — ожидание затягивалось. Ну сколько можно обсуждать совершенно простое дело, как они сами высказались? Тут же вопрос идёт только о том, виновен или нет. Третьего-то не дано, наверное.

— Тридцать два, — меланхолично ответил Егор. — Сегодня присутствуют только тридцать, — я встал и прошелся по комнатке, разминая ноги. — Ну ладно, предположим, что нет Кернов, точнее есть, но не в том качестве. А кто ещё отсутствует? — Егор внимательно на меня посмотрел.

— Керн, ты издеваешься? — после небольшой паузы спросил он.

— Нет, никогда не интересовался подобным вопросом. Ой, да ты у любого барана, столпившегося за стеной, спроси, тебе так же ответят. Ну, наверное, кроме Вольфа. Тот знает, я уверен в этом.

— А я почему должен знать? Я даже не наследник и никогда им не буду, — сейчас во взгляде, направленном на меня, мелькнуло любопытство.

— Ты, как человек отвечающий в том числе и за безопасность, обязан знать такие нюансы, — я поднял вверх указательный палец. — Так кого, кроме деда там нет?

— Императора Михаила, — усмехнулся Егор. — Но не как императора, а как главы клана Орловых. Но конкретно на этом заседании он не может принимать участие, так как заинтересованное лицо. Хотя, он вообще мало на какое заседание приходит. Только на те, которые много значат для него самого и для империи. Ну и каждый раз кто-то один по какой-то причине отсутствует. Так что все давно уже плюнули и начали называть заседанием Совета в полном составе, если набирается кворум из тридцати голосов.

— Ясно, — я снова прошелся по комнатке. — Да что так долго-то?

— Ну так пока наговорятся, — Егор откинулся спиной на стену, у которой сидел и прикрыл глаза. — У меня к тебе просьба, — я остановился и удивленно посмотрел на него. Это было неожиданно.

— Не продавай прадеду обруч, придумай что-нибудь, соври, в конце концов. Я вчера думал, что моя жизнь превратилась в ад, потому что десять часов показывал ему какие-то интересующие его моменты, а некоторые и не по разу. Я вот сейчас с полной откровенностью заявляю, что больше подобного не выдержу.

— Хм, посмотрим на твоё поведение, — я увернулся от брошенного в меня метательного ножа. — Ты обращаешься ко мне с просьбой и тут же хочешь убить, где логика? — я поднял нож с пола, отметил, что Егор просто отцепил его от крепления не сдернув защиту с лезвия. Протянув ему оружие, которое, если честно, даже не заметил, я скептически уставился на своего двоюродного, или троюродного, вообще неважно какого юродного, брата.

— Логика есть, и она огромна, — Егор прикрепил нож к верней части плеча и встал потягиваясь. — Если ты того, откинешься, то твоему деду станет резко не до продаж чего бы то ни было, так что я не останусь в накладе.

— Знаешь, по-моему, тебя как-то неправильно воспитывали.

— Нормально меня воспитывали, не хуже, чем тебя, — Егор снова потянулся и протёр глаза. Устав наверное штудировал. А утром прадеду экзамен сдавал.

Я не успел ему ничего ответить, потому что стена, заменяющая тут дверь, начала медленно подниматься вверх. Совет принял решение и был готов его объявить.

Если честно, заходя обратно в зал Совета, я волновался. Ну а вдруг им что-то померещилось или ещё какая мысль пришла в голову, и меня сейчас быстро укоротят ровно на голову. Такая возможность была очень маловероятна, но всё равно присутствовала. Егор взглядом указал мне на всё тот же стул, на котором я сидел до тех пор, пока меня не выгнали из зала.

— Надеюсь, в него не вставили снизу кол и не превратили всё-таки в сиденье раздумий? — я криво усмехнулся, проходя на середину арены.

— Пока не попробуешь, точно не узнаешь, — Егор отошел в сторону.

Странно, но на меня не надели браслет. То ли Егор забыл про него, то ли он на данном этапе не требовался. В любом случае, браслет находился у меня в кармане и забирать его никто не торопился. Я осторожно сел на стул. С них станется гадость какую-нибудь придумать. Зал снова заполнился наследниками, которые смотрели на меня: кто с уважением, кто с любопытством, а кто и со страхом. Водников-то точно не выглядел таким же уверенным, как в тот момент, когда впервые зашел в этот зал.

— Совет готов огласить вердикт, — со своего места поднялся прадед, и я тоже вынужден был встать, чтобы заслушать решение стоя. Зачем вообще садился — не понятно.

— По основному пункту обвинения — предумышленное убийство в рамках действия Кодекса, Константин Керн признан полностью невиновным. Данное обвинение снимается за отсутствие состава преступления. — Я закрыл глаза. Уф, нет, я, конечно, не сомневался, ну, почти, но всё равно испытал облегчение. — Однако, в ходе слушанья в действиях Константина Керна Советом было замечено неуважение и демонстрация пассивной угрозы всем находящимся в зале кланам в лице их глав и наследников. — Я распахнул глаза и уставился на Ушакова. Чего? Когда это я угрожал и выказывал неуважение. Да у старых маразматиков совсем крыша протекла? — В связи с этим на Константина Керна налагается личный штраф. Он должен будет предоставить на нужды Совета на безвозмездной основе обруч памяти. Константин Витальевич, вам есть, что сказать Совету?

— Я не согласен с последним пунктом, — процедил я, обводя всех присутствующих тяжелым взглядом.

— Вы можете обжаловать решение в течение месяца. Дело Керна закрыто, — и Ушаков отвернулся от меня, поворачиваясь к трибуне. Нет, вот же твари. Да им просто обруч захотелось заполучить вот и напридумывали демоны знает чего. Но я буду обжаловать. Не то что мне обруча жалко, его скорее всего будут всё-таки не в личных нуждах использовать, но тут дело принципа. Вот и посмотрим на что нам такой штат юристов, и не нужно ли их слегка проредить. — Попрошу посторонних покинуть здание Совета. Членов Совета прошу задержаться, у нас на обсуждении еще пара вопросов.

— Минутку, — поднялся запитый мужик и посмотрел на меня мрачным взглядом. — Керн, ты обещал Белову что-то нам показать. Если для тебя это принципиально, то я голосовал «против».