Остаться сильным

— Прорыв периметра! — в комнату ворвался всё тот же охранник — неудачник. Он обвёл взглядом комнату и остановил его на развалившемся на диване Паразите. — Господин Керн, сделайте так, чтобы ваш кот прекратил проявлять магическую активность в пределах купола, — буквально взмолился он.

— И как ты себе это представляешь? — я насмешливо посмотрел на него, а затем посмотрел на кота, у которого от возмущения усы дыбом встали. Ну ещё бы, его же нагло обвиняли сейчас в том, чего он не совершал. — Этот кот питается бужениной. Нет, ну если ты будешь его кормить и выгуливать, то я, пожалуй, попробую договориться, но положительных результатов не обещаю.

— Я сообщу начальству, — буркнул он и удалился, я же посмотрел на Паразита.

— Ничего, уже недолго осталось. Но о том, что здесь магия доступна не только тебе, лучше никому не знать. — Кот внимательно на меня посмотрел и принялся умываться. Ну что же, осталось только завтра пережить, а то эта неопределённость меня скоро добьёт окончательно.

Глава 6

Подоров вошел, когда я дочитывал книгу про Морозовых. Ничего нового я там не нашёл, но чтиво было довольно занимательным, поэтому я книгу прочёл до конца.

— Интересно? — Подоров остановился под аркой и привалился к косяку, скрестив руки на груди.

— Очень, — я встал, потянулся и уложил книгу в сумку.

— Я погляжу, ты не собираешься сюда возвращаться, — он усмехнулся.

— Скажем так, я не исключаю такой возможности, — ответил я, надевая пальто, присланное матерью, и тщательно застегивая пуговицы. — Возвращаясь к нашей прошлой теме: почему меня никто не охраняет? На окнах нет решеток и дверь нараспашку? Это тюрьма или что?

— Это тюрьма, — кивнул Подоров. — Но со второго по четвертый этажи, здесь размещены знатные заключенные, чья вина не доказана, или, как в твоём случае, когда есть определенная уверенность в исходе дела. Собственно, это почти условия домашнего ареста с некоторой воспитательной составляющей в виде ограничения передвижения, контактов и купола, блокирующего магию. Ну кто вообще будет охранять представителей не самых слабых кланов, если он завтра выйдет и сумеет весьма качественно испортить жизнь всем, кого посчитает виновным? Из этой тюрьмы всего два выхода, Керн, или на свободу, возможно, с каким-то административным наказанием в виде огромного штрафа, или прямиком на плаху. Вот только на нижних этажах, особенно на минусовых, самые настоящие камеры со всеми положенными атрибутами в виде кандалов, засовов и крыс.

— Потрясающе, — протянул я. — А другие потенциальные заключенные знают об этом?

— А зачем им знать? — Подоров скупо улыбнулся. — В этом случае пропадает тот самый воспитательный эффект.

— Да, раз мы об этом заговорили, я-то куда отсюда пойду: на волю или на плаху? — я натянул перчатки и посмотрел на него, показывая, что готов выдвигаться.

— Понятия не имею, — Подоров пожал плечами. — Это решает Совет. А члены Совета не распространяются о предполагаемом приговоре.

— А что, если заключенный не выдержит этих нечеловеческих страданий и вздернется на люстре? — я иронично приподнял бровь.

— Это будет только его выбор. Здесь в любом случае тюрьма, а не пункт психологической помощи особо нежных персон, — Подоров говорил на этот раз жестко. — И, нет, бежать отсюда возможно только одним способом — подкупив охрану.

Когда мы вышли из моей комнаты, пардон, камеры, то я понял, о чём он говорил. В прошлый раз здесь был сам император, поэтому всё было по-другому. Когда меня сюда доставили, я мало на что обращал внимание, в тот момент мне хотелось только лечь и уснуть. Теперь же мне стало понятно, как устроена система охраны этой элитной тюрьмы. За заключёнными действительно никто не следил в камерах, или в комнатах, хотя, тут без разницы. Если то, о чём говорил Подоров, соответствует действительности, а так оно, скорее всего, и есть, то нарушать интим высокопоставленных хулиганов — себе дороже. А вот в коридоре уже стоял пост охраны. Выход был только один, никаких черных ходов предусмотрено не было. Проходя мимо одно из окон, я обратил внимание на то, что за стеклом переливается словно надутый мыльный пузырь. У себя в комнате я такого не замечал, да и здесь бы не заметил, если бы солнечный луч не упал под определенным углом. Понятно, решеток нет, но из окна хрен выскочишь. Как только статичная магическая защита существует в пределах антимагического поля, лично для меня осталось загадкой. У нас дома свет погас, когда этот козёл покойный притащился.

Дальше охранники была повсюду. Всего я насчитал до самого выхода шестерых неулыбчивых и неразговорчивых парней. Седьмым был тот самый, который постоянно прибегал ко мне, выясняя, как так получилось, что кто-то сумел применить магию. Он проводил меня взглядом, желающим очень доброго пути и желательно покороче — из зала Совета прямиком на плаху. Но, не думаю, что члены Совета учтут его пожелания.

Уже на улице Подоров надел мне на руку довольно тонкий серебряный браслет, по внутренней стороне которого шла вязь незнакомых рун.

— Что это? — спросил я мрачно.

— Блокиратор, — просто ответил Подоров. — Над залом Совета антимагического купола нет, а ты не самый слабый маг. Всего лишь одна из мер безопасности.

До здания Совета добрались быстро, благо оно находилось недалеко от дворцового комплекса.

Я здесь ещё никогда не был, поэтому осматривался с определенной долей любопытства.

Сам зал меня поразил своим аскетизмом. А на удивительно неудобные каменные скамьи я даже смотреть не мог. Не представляю, как на них можно сидеть, а ведь многие члены Совета давно уже переступили границу шестидесятилетия. Это же подхватить простатит можно, только подумав, что сидишь полдня на вот этом.

Зал был ещё наполовину пуст, но Ушаковы уже сидели на своих местах в первом ряду. Они повернулись в нашу сторону, и Егор кивнул, приветствуя меня. Подоров же, оставив меня возле стула без спинки, стоящего посредине каменной арены, подошёл к прадеду и что-то тихо ему сказал. Ушаков-самый-старший внимательно выслушал и кивнул, после чего Подоров быстро вышел из зала.

— Тут красиво смотрелась бы пентаграмма, — задумчиво проговорил я, осматривая арену. — Да, в камне желоба для того, чтобы кровь стекала, а стульчик как раз на месте жертвы предполагаемой стоит. Сюда ещё бы кандалы и кол под зад, прекрасный стул раздумий получится.

— Если ты так хочешь, то кандалами я лично могу тебя обеспечить, — заявил Ушаков, подняв на меня взгляд. Надо же, а я думал, что он меня не слышит. — Да и стул раздумий, если хорошо покопаться в музее пыток, сюда можно доставить. Насчет пентаграммы, вот тут извини, если только сам её начертишь.

— Да, нет, спасибо, мне и так неплохо, — быстро ответил я, осматривая стул, просто на всякий случай. Вообще, у меня не было никаких сомнений в том, что Ушаков вполне способен устроить мне то, о чём я так опрометчиво наговорил. — Не стоит напрягаться из-за моих странных фантазий. А то, возраст как-никак.

— Егор, это ты ему такой впечатляющий фингал поставил? — Егор быстро глянул в мою сторону и весьма неуверенно ответил.

— Да, так получилось. Мы оба были на взводе, так что...

— Не оправдывайся, — резко прервал его прадед. — Не имей такой отвратительной привычки. А вот, что достал этого наглеца — это ты молодец, не зря тебя учили. Мало только, — и он уткнулся в какую-то бумагу. А я так и не понял, мало чего? Мало Егора учили, или мало он мне врезал? Наверное, и то, и другое.

Осмотрев стул и признав его годным, я сел, отметив про себя, что даже такое не слишком удобное седалище намного лучше, чем то, на чём сидели члены Совета.

Постепенно зал наполнялся. Главы кланов входили первыми, за ними тащились наследнички, многие из которых счастливыми от перспективы побывать на Совете не выглядели. Конечно, встречались исключения. Водников, например. Младший просто светился злобным удовлетворением, ну а как же, его первейшего школьного врага сейчас судить будут. Старший же выглядел сосредоточенным, словно решал про себя сложнейшую дилемму.