Страница 84 из 88
— Мистра, — прошептал он в темноту, — я...
Воспоминание о том, как он держал богиню в своих объятиях, когда они летели по воздуху, невольно пришло к нему, и он воспользовался гордостью, которую это пробудило в нем, чтобы подавить страх.
— Если мне суждено умереть под этими щупальцами, так тому и быть. У меня была хорошая жизнь, и гораздо более долгая, чем у большинства.
Когда его страх растаял, то же самое сделал и скользящий монстр, превратившись в ничто. На мгновение он повисла вокруг него, как липкий дым, прежде чем его окутал внезапный свет. Эл повернул голову к его источнику — и замер в удивлении.
То, что раньше казалось голой каменной стеной, хотя покров мрака мешал разглядеть как следует, теперь было огромной открытой аркой. За ней была просторная комната, заваленная сверкающими золотыми монетами, дорогими статуями и драгоценными камнями — буквально бочонками, полными сверкающих драгоценных камней. Эльминстер посмотрел на все это великолепие и просто пожал плечами. Едва его плечи опустились, как сокровищница погрузилась во тьму, и все ее богатства растаяли… после чего позади него громко запела труба.
Эл обернулся и увидел еще одну огромную, величественную и тепло освещенную комнату. В ней не было сокровищ, а вместо них была толпа людей… члены королевской семьи, судя по их сверкающим одеждам, коронам и гордым лицам. Короли людей и чешуйчатые, похожие на ящериц императоры толкались с мерфолками, которые задыхались в воздухе, все они протискивались вперед, чтобы положить свои короны и скипетры к его ногам, бормоча бесконечные вариации «Я препоручаю тебе себя и все свои земли, великий Эльминстер». Принцессы снимали свои усыпанные драгоценными камнями платья, и предлагали ему и их, и себя, падая ниц, чтобы ухватиться за его лодыжки. Он почувствовал на себе их похожие на перья пальцы, посмотрел во множество преклоняющихся, благоговеющих и жаждущих глаз, затем на мгновение крепко закрыл свои, чтобы собраться с необходимой ему волей. Когда он начал открывать их, вечность спустя, то сказал громко и твердо:
— Мои извинения, и я не хочу обидеть своим отказом, но — нет. Я не могу принять вас или что-либо из этого.
Когда он открыл глаза, все вокруг таяло в нарастающем полумраке, а справа от него разгорался другой свет, на этот раз пятнистый танец истинного солнечного света. Иммейра из Старна Бакралама скользила к нему через светлую комнату, раскинув руки, с этой нетерпеливой улыбкой на лице, предлагая ему себя. Когда она приблизилась, беззвучно произнося его имя на губах и распахнула лиф своего темно-синего платья, Эльминстер тяжело сглотнул, когда воспоминания нахлынули внезапной теплой волной.
* * * * *
Солнце проникало в окна Башни Лиса и касалось пятнистыми пальцами пергаментов, над которыми хмурилась Иммейра. Боги, как кто-то мог понять подобное? Она вздохнула и откинулась на спинку стула, а затем, словно во сне, обнаружила, что встает и скользит через комнату в самый темный угол. На полпути ее пальцы начали теребить застежки и шнуровку, чтобы разорвать перед платья, как будто предлагая себя пустому воздуху. Иммейра нахмурилась.
— Почему?.. — пробормотала она, затем резко вздрогнула, развернулась и снова поправила платье дрожащими пальцами. Ее деловитые пальцы сжались в кулаки, когда она закончила, и она оглядела пустую комнату во всех направлениях, ее лицо побледнело.
— Ванлорн, — прошептала она. — Эльминстер? Я тебе нужна?
Молчание было ей ответом. Она разговаривала с пустой комнатой, ведомая своими собственными фантазиями. Раздраженная, она направилась обратно к своему креслу... и остановилась на полпути, когда внезапное ощущение, что за ней наблюдают, нахлынуло на нее. За этим последовала волна невероятного покоя и тепла. Иммейра поймала себя на том, что улыбается пустоте, такая довольная, какой она никогда себя не чувствовала. Она просияла, оглядев пустую комнату вокруг себя, и со вздохом села обратно. Солнечные блики заплясали на ее пергаментах, и она улыбнулась воспоминанию о стройном мужчине с ястребиным носом, спасающем Старн на ее глазах. Иммейра снова вздохнула, тряхнула головой, чтобы убрать волосы с глаз, и вернулась к задаче , кто в Старне должен что сажать, чтобы у всех было достаточно еды, чтобы с комфортом пережить зиму.
* * * * *
Ее теплое, страстное рвение и надежда, ее восторг… Эльминстер потянулся к Иммейре, на его лице появилась широкая улыбка — улыбка, которая застыла, когда его осенила мысль: была ли эта энергичная молодая женщина своего рода наградой для него, чтобы отметить его уход со службы Мистре? Он отдернул руки от приближающейся женщины и яростно сказал тьме:
— Нет. Давным-давно я сделал свой выбор... идти долгой дорогой, темным путем и знать, что такое опасность, приключения и гибель. Я не могу отступить от этого сейчас, потому что пока я нужен Мистре, Мистра нужна мне.
При его словах Иммейра и залитая солнцем комната позади нее растаяли, превратившись в падающие пылинки угасающего света, которые опустились далеко под ним в огромную темную пустоту, в которой он висел, пока его глаза больше не могли их видеть. Внезапно справа от него хлынул свежий солнечный свет. Эльминстер повернулся к нему и обнаружил, что смотрит в длинную комнату, уставленную рядами книжных полок, которые доходили до высокого потолка. Залитые солнцем пылинки густо висели в воздухе, и сквозь их блеск Эльминстер мог видеть, что полки были забиты томами заклинаний, и ни один дюйм не оставался пустым. Из некоторых корешков торчали ленты, другие светились таинственными рунами. Удобное на вид кресло, скамеечка для ног и приставной столик манили с правого конца этой библиотеки. Боковой столик был завален книгами. Эл сделал шаг вперед, чтобы получше рассмотреть их, и обнаружил, что жадно направляется в комнату. «Заклинания Аталантара», — четко гласила позолоченная надпись на одном корешке. Эл нетерпеливо протянул руку и позволил ей упасть обратно на бок, пробормотав:
— Нет. У меня разрывается душа, когда я отказываюсь от такого знания, но… где удовольствие от поиска новой магии, овладения ею с помощью догадок и анализа пробных заклинаний?
Комната не погрузилась во тьму, как это делали все предыдущие видения. Эль оглядел больше книг с заклинаниями, чем он мог надеяться собрать за целое столетие упорного поиска, и сглотнул. Затем, словно во сне, он сделал шаг к ближайшей полке, потянувшись за особенно толстым томом, который носил название «Сборник нетерезских заклинаний Галагарда». Он был... в нескольких дюймах от кончиков его пальцев, когда Эл развернулся и прорычал:
— Нет!
В отголосках этого восклицания его мир снова потемнел и опустел, пыльная комната исчезла в одно мгновение, и он снова стоял в темноте и на темноте, один. Свет приблизился из черного бархатного небытия и превратился в человека в богато украшенных одеждах с высоким воротником, стоящего на каменном полу с волшебным посохом, подмигивающим и гудящим в руке. Не видя Эльминстера, мужчина мрачно смотрел вниз на мертвую женщину, распростертую на камнях перед ним. От ее тела поднимался легкий дымок, а лицо застыло в вечном крике страха.
— Нет, — устало сказал мужчина. — Хватит. Я нахожу, что «Первый среди Ее Избранных» — это пустое хвастовство. Найди другого дурака, который будет твоим рабом на протяжении веков, леди. Все, кого я любил — все, кого я знал, — мертвы, моя работа сметается каждым новым поколением заклинателей, Фаэрун превращается в бледную тень того, что я видел в юности — и больше всего я... так... невероятно... устал.…
Мужчина напряг руки и сломал свой посох с внезапным приливом силы. Голубой свет вспыхнул на сломанных концах, закружившись за мгновение до того, как мощный взрыв высвободившейся магии слился в стремительную волну. Отчаявшийся Избранный вонзил одно копье, похожее на сломанный конец древка, себе в грудь. Он запрокинул голову в беззвучном вздохе или крике — и упал в кружащуюся пыль за мгновение до того, как поток магии вокруг стал ослепительным.