Страница 17 из 88
— Нет, сэр маг, они все еще охраняют город. Вероятно, пройдут годы, прежде чем люди смогут войти в руины, не беспокоясь ни о чем более опасном, чем, скажем, стирг или совиный медведь. Если это вообще случится.
Лорд Фелморель покачал головой.
— Такая сила, — пробормотал он, — и все же они пали. Вся эта красота уничтожена, народ мертв или рассеян... Однажды потерянное никогда не сможет быть восстановлено снова. Не так, как это было.
Ванлорн кивнул.
— Даже если бы дьяволы были изгнаны к ночи, — сказал он, — это место было восстановлено за десять дней, а на следующий день собралось бы население, обладающее сопоставимым умом и достижениями, у нас не было бы Города Красоты снова. Того общего волнения, вдохновения и свободы экспериментировать, свободно рассуждать и потакать своим прихотям, которые основаны на вере в собственную неуязвимость, там не будет. Была бы сцена для игроков, изображающих Город Песни, а не Миф Драннор. Мантимера кивнул и сказал:
— Я слышал много рассказов о падении и даже сталкивался с дьяволом — не там — и выжил, чтобы рассказать эту историю. Я с трудом могу поверить, что такой великий и могущественный народ, даже разделенный различными эгоистичными интересами и соперничеством, был уничтожен так бесповоротно.
— Миф Драннор должен был пасть, — прогрохотал Барундрин Харбрайт, протягивая массивную руку, как будто протягивая невидимый череп над столом для осмотра. — Видите ли, они пригнули выше головы, снова гоняясь за божественностью… как те нетерезы. Боги следят за тем, чтобы такие мечты заканчивались кроваво, иначе было бы больше богов, чем мы все могли бы вспомнить, и ни один из них не обладал достаточной силой, чтобы ответить на единственную молитву. Очевидно же! Так почему же все эти маги продолжают совершать одну и ту же ошибку?
Волшебник Арандер одарил его тонкой, высокомерной улыбкой и сказал:
— Возможно, потому что у них нет тебя под рукой, чтобы исправить каждое их маленькое отклонение от Единственно Верного Пути.
Лицо воина просветлело.
— О, вы слышали это? — он спросил. — Единственный Истинный Путь, да. У мага отвисла челюсть. Он шутил, но, во имя всех богов, этот увалень казался серьезным.
— Нас пока не так много, — с энтузиазмом продолжил Харбрайт, для пущей выразительности размахивая целым фазаном, с которого капала подливка, —но мы уже обладаем властью в дюжине городов. Нам нужно царство, следующее, и...
— Как и всем нам. Я бы хотел несколько, — насмешливо сказал Арандер, быстро оправившись от изумления. — Дай мне одно с множеством высоких замков, хорошо?
Харбрайт свысока посмотрел на него.
— Проблема с чересчур умными магами, — прорычал он, обращаясь ко всему столу, — заключается в их незнании работы, не говоря уже о том, чтобы ладить со всевозможными людьми и знать, как оседлать лошадь или приделать каблук к ботинку или даже как убить и приготовить курицу. Они редко знают, как правильно пить, или как ухаживать за девушкой, или выращивать репу... но они всегда знают, как сказать другим людям, что делать, даже о выращивании репы или сворачивании куриной шеи!
Большие, волосатые руки с грубыми пальцами взмахнули, и Арандер отпрянул, скрывая свой очевидный страх, потянувшись за дальним графином. Ванлорн любезно подвинул его поближе к магу, но его скорее проигнорировали, чем поблагодарили.
Их хозяин прервал неловкий момент, спросив:
— И все же, милорды, оставив в стороне Истинные Пути или природу волшебников, каким вы видите будущее для всех, кто живет в этом сердце далеко раскинувшегося Фаэруна? Если Могучий Миф Драннор может быть уничтожен, то за что мы сможем держаться в ближайшие годы?
— Лорд Фелморель, — поспешно ответил волшебник Арандер, — по этому вопросу было много разговоров среди магов и других, но мало согласия. Каждое предложение привлекает тех, кто его ненавидит и боится, а также тех, кто его поддерживает. Некоторые говорили о совете волшебников, правящих страной...
— Ха! Это была бы прекрасная тирания и беспорядок! — фыркнул Харбрайт.
— ...в то время как другие видят светлое будущее в союзах с драконами, так что каждое человеческое царство будет владением дракона, с...
— Всеми остальными в качестве рабов дракона и, в конечном счете, его ужина, — сказал Харбрайт своему почти пустому блюду.
— ...заключенными соглашениями, обязывающие как змея, так и людей воздерживаться от военных действий друг против друга.
— И когда дракон ринулся вниз, разинув пасть, чтобы проглотить рыцаря, тот устремил взгляд в свою погибель, надменно крича: «Наше соглашение защищает меня! Ты не можешь...» — почти в течение трех вдохов, прежде чем дракон проглотил его и улетел, — саркастически сказал Харбрайт. —Выжившие люди, собравшиеся там, торжественно согласились с тем, что дракон нарушил соглашение, и было сделано предложение, чтобы кто-то отправился в логово дракона, чтобы сообщить змею, что он незаконно сожрал рыцаря. Странно, но никто не вызвался добровольно.
Наступила тишина. Неуклюжий воин выпятил челюсть и бросил на волшебника мрачный и ровный взгляд, как будто подначивая его заговорить, но Фессамель Арандер, казалось, внезапно и прочно заинтересовался супом из ящериц с перцем.
Ванлорн поднял глаза на своего хозяина, зная о постоянном и пристальном внимании леди Фелморель, и сказал:
— Со своей стороны, милорд, я верю, что еще один такой сияющий город не скоро появится. Среди беззаконных и опасных диких земель появятся маленькие королевства, защищенные от орков и разбойников больше, чем от чего-либо другого, как это всегда было. Барды будут поддерживать надежду Миф Драннора, пока город потерян для нас, сейчас и в обозримом будущем.
— И эта мудрость, юный Ванлорн, была написана на стенах разрушенного Города Песни? — легким тоном спросил Арандер, осмелев заговорить еще раз, но старательно не глядя в сторону Харбрайта. — Или, может быть, боги сказали вам это во сне?
— Сарказм и насмешки, похоже, слишком часто в наши дни слетают с языка волшебников, — небрежно заметил Ванлорн, обращаясь к Барундрину Харбрайту. — Вы тоже это заметили?
Воин ухмыльнулся, больше глядя на волшебника, чем на человека с ястребиным носом, и прорычал:
— Да уж. Болезнь ума, я думаю. — Он взмахнул вертелом, унизанным перепелами, как скипетром, и добавил: — Они все так заняты тем, чтобы быть умными, что никогда не замечают, когда это касается их лично.
В безмолвном унисоне Харбрайт и Ванлорн повернули головы и пристально посмотрели на волшебника. Арандер с усмешкой открыл рот, чтобы сказать что-то язвительное, казалось, забыл, что именно. Снова открыл рот, но вместо слов поднес к нему бокал вина и выпил довольно много за невероятно короткое время. Пока он задыхался, бормотал и хрипел, воин протянул руку размером с лопату, чтобы сильно ударить его между лопатками. Когда маг пошатнулся в своем кресле, Харбрайт спросил:
— Пришел в себя чуточку?
В наступившей опасной тишине, когда волшебник Арандер пытался отдышаться, а леди Насмаэре быстро и грациозно подняла руку, чтобы прикрыть рот, лорд Эсбре Фелморель мягко сказал:
— Я боюсь, что вы, возможно, правы, добрый сэр Ванлорн. Небольшие крепости и укрепленные города, стоящие в одиночестве — это обычай здешних мест, и, похоже, так будет и в ближайшие годы — если только что-нибудь не случится с Повелительницей Теней.
— Повелительница?..
— Падшая колдунья, — вставил воин, поднимая мрачные глаза, чтобы встретиться взглядом с человеком с ястребиным носом. Лорд Эсбре кивнул. — Грубо сказано, но да: Повелительница Теней — это та, кого мы боимся и либо подчиняемся, либо избегаем, когда это возможно. Никто не знает, где она обитает, но она стремится навязать свою волю — и только что не управлять напрямую — в землях, расположенных непосредственно к востоку от нас. Она известна своей... жестокостью.
Заметив, что волшебник, похоже, пришел в себя, лорд Эсбре попытался восстановить его самообладание, обратившись веселым тоном: