Страница 10 из 28
- Дай-ка лапки, дружок.
Неожиданно кот встал на задние лапы и потянулся ко мне, так отчаянно заглядывая в глаза, что я чуть не завопила на всю столовую от радости. Господи, неужели Проша?!
Я схватила его на руки, и животное прижалось ко мне так сильно, что сомнения исчезли напрочь. Проша… Мой мальчик!
- Ты научила его проситься на руки? – удивленно спросила Эдана. – Что-то новенькое.
- Мы долго к этому шли, - я была так рада, что в этом месте со мной оказалась родная душа, пусть даже кота, что не могла сдержать счастливой улыбки.
- Наконец-то, я вижу радость на твоем лице, - Маири похлопала по стулу рядом с собой. – Оставь Оникса и давай ужинать.
На ужин были тушеные овощи, вареные яйца и овсяные лепешки, в которых практически не было соли. Но я с удовольствием съела все, что было у меня в тарелке, почувствовав голод после сна. Что ж, главное экологически чистое, а вкус всегда можно исправить.
- Вы обещали мне рассказать о проклятии, - напомнила я теткам. – Почему, женившись на нас, мужчины умирают?
Маири отложила ложку и начала свой рассказ:
- Давным-давно, в девицу нашего рода по имени Айра Даррох, влюбился молодой человек. Любовь его была настолько сильной, что он, бедняга, не находил себе места. Лахлан почти все время проводил под стенами ее жилища, осыпал подарками и предлагал руку и сердце. Но у Айры было много поклонников, и каждому горцу хотелось привести в дом такую красавицу. Девушке нравились ухаживания Лахлана, но с её стороны к нему не было никаких чувств. Через какое-то время красавице это наскучило и она прогнала его, посмеявшись над влюбленным парнем. Вскоре она вышла замуж за богатого и знатного предводителя клана, а Лахлан, не в силах справиться с горем, утопился в море.
Прошел год. И вот однажды, когда Айра пришла в церковь, мать Лахлана подкараулила у входа и накинула ей на голову черное покрывало.
- Будь ты проклята! – закричала она. – Вот тебе вдовье покрывало, которое не снимет ни одна девица твоего рода!
А через несколько дней муж Айры утонул в том же месте, где погиб Лахлан.
Осталась она одна и через девять месяцев родила сына и дочь. Сын ее прожил долгую жизнь вместе со своей семьей, а вот дочь потеряла мужа, через год после свадьбы… Старые ведуньи говорили, что проклятие исчезнет, как только супруга добровольно пожертвует жизнью ради своего мужа. Но еще ни одна женщина нашего рода не смогла разрушить чары.
- Может, потому что ни одна женщина рода не любила настолько, чтобы согласиться отдать жизнь? – предположила я, с трудом представляя себе мужчину, за которого не жалко своей собственной жизни. – Вот и весь вопрос проклятия.
- Кто знает, может так оно и есть, - согласилась Маири и толкнула дремлющую Эдану. – Хватит храпеть! Твои рулады, наверное, слышно в замке Мак-Колкахун!
Эдана распахнула глаза и, что-то проворчав, долго потянулась.
- Пора идти спать. Завтра с утра мы едем в деревню за мукой. А это еще то удовольствие! Деревенские снова начнут воротить носы и тыкать нам кукиши в спины! Глупые людишки!
Оооо… прекрасно… ведьм недолюбливали во все времена, только вот в таком глубоком прошлом за это можно было поплатиться жизнью. Интересно, инквизиция уже в деле?
От таких мыслей мне стало не по себе и, заметив это, Эдана спросила:
- Ты чего побледнела? Вспомнила что-то из детства?
- Нет… но как-то на душе стало неприятно, - честно призналась я. – Нас сильно не любят в деревне?
- Никто тебе в лицо ничего не скажет, - хмыкнула тетка. – Потому что боятся! Да и к кому они станут обращаться при сложных родах или еще какой напасти? В спину шлют проклятия, а как что, на коленях у порога ползают. Но у тебя не зря на душе осадок… Душа она в отличие от разума все помнит… Однажды мы пошли в лес за ягодами и ты немного отстала от нас с Маири. В то время тебе было тринадцать лет… В лесу ты встретилась с деревенскими мальчишками, и они принялись швырять в тебя камни. Один из них попал прямо в голову и ты упала… Когда мы услышали крики, бросились обратно и увидели, что ты ослепила своих обидчиков.
- Ослепила? – я изумленно уставилась на нее. – Мальчишки ослепли?
- Да… они были напуганы, ползали по траве и рыдали, будто девчонки, и нам пришлось помочь им, - Эдана улыбнулась этим воспоминаниям. – После этого никто больше не трогал тебя.