Страница 133 из 134
И я начинаю доставать игрушки, кубики, бродилки вместе с книжками, а также бумажные листы с куклами и одеждой для них. Вряд ли кто ранее дарил такие обычные, но в тоже время необычные подарки столь высокопоставленной даме.
Я даже замираю – а вдруг их сочтут простонародными, вдруг их выкинут и меня вместе с ними. Но вижу заинтересованные взгляды присутствующих, в том числе и Императрицы.
– Кто это сделал? – спрашивает Роксандра Скарлатовна.
Вдохнув побольше воздуха, я начала говорить:
– Ваше Высокопревосходительство! Это сделали мои люди, я только собрала и записала сказки, которые придумал народ. А этих кукол нарисовала моя крестница, Мария Ивановна Иванова, которая живет в поместье в Смоленской губернии.
– Очень интересно, очень, – благосклонно кивают одновременно Императрица и Елена Михайловна.
Елизавета Алексеевна благосклонно смотрит на меня и говорит:
– Всё, что вы рассказали, очень интересно, мы обдумаем ваши предложения и ещё раз пригласим вас. Приглашение вам будет передано.
Я еще раз приседаю в глубоком реверансе и не поворачиваясь, задом покидаю комнату. И тут наступает откат – руки и ноги мои дрожат, становится тяжело дышать, я готова упасть в обморок – не каждый день приходится переживать такие волнения. Но учительское самообладание вновь помогает мне – я еще несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, понемногу приходя в себя. Ну что же, можно ехать домой.
Но сначала я почувствовала разочарование – так долго ждать, готовиться, и так мало успеть сказать – вся встреча длилась не более пятнадцати минут. Но потом я немного успокоилась – меня приняли, выслушали, заинтересовались идеями, пригласили еще раз – чего ещё большего желать! Самое главное уже произошло, встреча состоялась, пусть мне сейчас не поверили, дальше, надеюсь, произойдет развитие наших идей. Грех жаловаться!
Обратную дорогу я почти не ощутила, вновь вспоминая и переживая разговор с Императрицей – как я держалась, как разговаривала, не нарушила ли правила этикета?
В трактире взволнованные друзья встречают меня одним вопросом:
– Ну как все прошло? – но видя мое состояние, Варвара сначала налила мне горячего чая и дала какую-то еду, которую я автоматически проглотила.
Только заметив, что я пришла в чувство, они еще раз посмотрели на меня вопросительными взглядами, но тут уж я и сама стала рассказывать о пережитом – эмоции слишком переполняли меня.
Друзья выдохнули и даже потихоньку покричали ура – теперь, после того, как мы выполнили главную задачу нашей поездки, можно немного выдохнуть и ждать продолжения разговора. Но пока мы все прилегли отдохнуть – нервное напряжение нуждалось в разрядке. А вечером мы еще раз спокойно прогулялись по городу, стараясь впитывать в себя запахи, звуки, свет этого чудесного города, знакомого и незнакомого нам. И внутри меня зазвучала песня композитора Александра Борисовича Матюхина на стихи Осипа Мальдештама, которую я потихоньку напевала своим друзьям:
День кончился долгими дружескими спокойными посиделками – мы болтали, играли в лото и домино, пели песни, короче, разряжались после долгого напряженного ожидания. Надеюсь, продолжение разговора состоится и будет более продуктивным.
Глава 78. Время разбрасывать камни завершилось
Следующие день я помнила не очень чётко – всё переживала о неудаче приёма у Императрицы. Понятно, что она не поверила словам о войне в России – и я бы не поверила, если бы мне кто-нибудь об этом рассказал. Идут балы, приёмы, войска рассосредоточены на своих постоянных местах, все спокойно и размеренно. Здесь, в это время, как и в предвоенном Советском Союзе, если и думали о войне, то о битвах "на чужой территории и малой кровью".
Но, как мы помним, ничего этого в Великой Отечественной войне не случилось. Эта Отечественная война не будет столь долгой, как последующая, в общей сложности, с Заграничными походами, она продлится около двух лет. И во время неё состоится только одна битва, сопоставимая с будущими и решившая ход войны – Бородинская, по своим масштабам вполне соотносима со Сталинградской битвой. Но сейчас об этом никто не думал.
В конце концов, и я отбросила грустные мысли – ну что же, не поверили сейчас, поверят через месяц, в июне, когда Наполеон вступит на нашу землю. А нам надо продолжать готовиться к войне самостоятельно и не вешать нос. Не будем полагаться на милости "административного резерва", с этим всегда в России туго, будем надеяться на себя и свои силы.
И я стала как заведенная носиться из прошлого в будущее. Что опять меня удивило и обрадовало, в эти разы Барыня уже не ворчала, как это бывало в последнее время, она понимала, что наши переносы уже заканчиваются и осталось потерпеть совсе не много. Мы договорились через записки-сообщения писать, что мне надо купить или сделать. Барыня делала это, а я лишь забирала мелкие покупки или складывала отдельно крупные, что занимало буквально минуты времени.
Мои напарники особо ко мне не приставали, занимались тихонько своими делами. Миша пытался наладить контакты с местными купцами для оптовых закупок сукном, одеялами, другими вещами в помощь военным.
Варвара ещё раз проехалась по аптекам инакупила каких-то сборов, скляночек и баночек, используя деньги, полученные от сдачи квартиры в будущем, на которые были закуплены камни и серебро. Я не вмешивалась, хочет так человек, пусть делает, только старалась к её деньгам добавить и свои накопления. Все были заняты делом, постепенно завершая наше пребывание в столице.
А на завтра принесли повторное приглашение через день на прием к Императрице. Я ждала его уже без того волнения, которое было первоначально, и без особых надежд.
В этот раз все происходило по такому же сценарию – меня ждали и также, передавая из рук в руки, проводили по коридору до дверей комнаты, где меня должны были завести к Императрице.
Но перед этим гофмейстерина тихонько приоткрыла дверь в детскую комнату, где под присмотром нянек, служанок и уже знакомой мне Елены Михайловны Голицыной, которая была наставницей Великой Княжны, играли в мяч две прелестные девочки в розовых пышных платьях, повторяющих наряды светских дам – специальной детской одежды тогда не было. Там же на столике лежали мои кубики, вырезанные бумажные куклы, ещё какие-то игрушки.
Я сразу поняла, что одна из девочек – Великая княжна Элиза, а вторая – ее подружка, тоже Лизочка – маленькая княжна Елизавета Александровна Голицына, дочь рано умершей подруги Елизаветы Алексеевны – Натальи Фёдоровны Шаховской-Голицыной.
Таким образом тактичная Императрица дала мне понять, что с девочкой всё в порядке, игрушки и мои другие подарки оценены по достоинству, что мне было очень лестно. О моей помощи помнят и мне благодарны, но обстоятельства этого приключения разглашать не стоит, иначе меня же и придется наказать за "несанкционированное проникновение на особо охраняемый объект".