Угодившая в ловушку

– Принцесса! – крепко обнял меня, чмокнув в лоб. – Как я соскучился!

– Где ты был? – спрыгнула на землю, пританцовывая на месте.

А затем, услышала как открылась и захлопнулась пассажирская дверь. Резко обернулась. Из-под надвинутого на лоб капюшона куртки на меня смотрел хмурый взрослый парень.

– Принцесса, это Руслан! Помнишь, я рассказывал тебе о нем?

– Да, ты говорил, что есть мальчик, которого ты считаешь своим сыном, – не отводила взгляда от парня, замерев от страха.

В его глазах было столько ненависти, что я непроизвольно зашла за папу, хоть как-то закрываясь от этих лютых глаз.

– Руслан, это моя дочь Кристина, – представил меня незнакомцу.

Парень медленно обошел машину, засунув руки в карманы куртки и останавливаясь напротив.

– Вот ты какая, любимая дочь. Красивая, на куклу похожа, – произнес так, что мне захотелось исчезнут и больше никогда его не видеть.

В его присутствии я растеряла не только хорошее настроение и предвкушение прекрасных каникул с родителями. Рядом с ним я ощутила, как в одночасье изменилась моя жизнь. Я больше не была единственной любимой дочерью в доме. Роберта не брала в расчет, когда я родилась он уже не жил с нами. А тут пришлось привыкать к постороннему, явно враждебно настроенному парню. Первое время я не могла понять, почему он должен находиться с нами. У него все-таки была мать. Лишь когда стала старше, мама рассказала, о первой папиной жене Татьяне, маме Руслана ,и том, как она обманом женила папу на себе, будучи беременной от другого. Пять лет папа воспитывал мальчика как родного сына, но потом, измены жены вскрылись. Все эти годы она не прекращала встреч с настоящим отцом своего сына, который не желал признавать ребенка.

Папа после открывшегося обмана, развелся с ней. А она в наказание уехала в столицу и прятала от папы Руслана. Позже Татьяна вышла замуж, мальчик подрос и сам нашел папин телефон. Спустя пять лет, они вновь начали налаживать потерянный контакт. Папа летал раз в месяц к ребенку, возил подарки и делал все, что делают обычные отцы, переставшие жить с мамой своего ребенка. Как бы он ни просил, не уговаривал бывшую жену, отдать ему ребенка хотя бы на каникулы и познакомить с семьей. Татьяна запрещала, оставаясь непреклонной.

Но после очередного развода, нашла себе жениха из Америки. Уже почти взрослый парень наотрез отказался переезжать с матерью через океан и уговорил ее оставить его здесь с единственным отцом, которого знал. А приехав к нам, понял, что есть я, которая жила все время рядом с папой, залюбленная, избалованная, счастливая. Тогда он меня возненавидел.

Руслан не конфликтовал со мной, не далал пакостей. Все же он сильно дорожил добрыми отношениями с отцом. Но всем своим видом он показывал пренебрежение. Большую часть времени он просто делал вид, что меня не существует. И меня это начало уже устраивать. Пока, дожидаясь маму у школы, я не увидела Руслана с Ней, длинноногой брюнеткой одноклассницей. Он так смотрел на нее, будто никогда никого красивее в жизни не видел. Голубые глаза светились, а с губ не сходила улыбка. Я не могла от него отвести глаз, до чего он был красив в это мгновение. Но тогда брюнетка, ткнула его в бок, указав на меня и громко рассмеялась. Рус заметил меня, изменившись в лице, надев привычную маску озлобленного парня.

– Чего уставилась, Кукла? – спросил он, разбивая мне сердце.

Ненавидела это проклятое прозвище. Ненавидела его!

В тот день во мне зародилась ответная злость. И не потому что он был груб и ненавидел меня, а потому что не замечал. Это пробуждало во мне что-то дикое, болезненное, от чего я никак не могла избавиться. Буря эмоций затихала, когда я тайком рассматривала его длинные ресницы, высокие скулы, прямой нос и взлохмаченные волосы. Обожала смотреть, как он поправляет волосы, зачесывая их пальцами назад. Но стоило ему поймать мой взгляд и снова я ощущала себя пустым местом. Это огорчало, но больше всего ненавидела ту одноклассницу. Как-то она появилась у нас в доме. Они делали уроки у Руслана в комнате, но я слышала за дверью причмокивания и смешки. Сидела у него под дверью и плакала. С тех пор Руслан стал моей болезнью, моей одержимостью, моей несбыточной мечтой.

Из воспоминаний меня выдернул ключ, заскрежетавший в замочной скважине. Спохватившись, я рванула к себе в спальню. Успела перешагнуть порог, когда услышала:

– Спальня там, – низко проговорил он.

– Не могу до спальни, давай прям здесь.

Замерла возле двери, не веря в происходящее. Но звуки поцелуев, тяжелое дыхание и то как брякнула пряжка ремня, не оставляли сомнений. Руслан снова привел девушку и прямо в этот миг собирается трахнуть ее в коридоре. Как же я его ненавижу.

***

Лучше бы я снова лежала в пьяной отключке, чем слушать всю ночь стоны, переходящие крики и шлепки обнаженных тел друг об друга. Меня будто вернули обратно в подростковые годы, когда в шестнадцать лет, вернувшись домой со школы я застукала Руслана дома с подружкой.

Уроки закончились раньше. Папа был на работе, а мама уехала помогать родственнице на дачу. Рус не знал о том, что он и его подруга не одни в доме и даже не пытался быть тише. А я ничем не выдавая своего присутствия сжимала кулаки, вонзая ногти в ладони до крови и давилась слезами. Казалось, что медленно умираю и моя жизнь окончена. Холод в животе, расползающийся по телу, не давал пошевелиться. Сердце пропускало удары, не видя причин для дальнейшего существования.

Все то время, пока они развлекались, я сидела недвижимой статуей у себя на кровати с распахнутой настежь дверью. Словно мазохистка, жадно прислушивалась ко всем пошлым звукам, доносящимся из его спальни, и рисовала картинки как и в каких позах они делают это. Сердце ныло и замирало от сковавшего холода и ощущения, что все пропало. Он никогда не будет моим. Я слишком медленно взрослела. Ему просто нет причин ждать меня. Нет, я и до этого знала, что он не девственник и у Руслана к двадцати одному году было достаточно девушек. Но никогда до этого у меня не было прямых доказательств его распутства. И я тешила себя надеждой, что он ждет меня.

За последние годы наши отношения стали чуть лучше и я видела в этом знак. Он больше не игнорировал меня, не пытался уничтожить взглядом, но и не сближался. Держался на расстоянии. На других парней я даже смотреть не могла, хотя многие звали на свидание и пытались выйти за пределы френдзоны. Для меня существовал лишь мой сводный брат. Только Руслан в очередной раз беспощадно ткнул меня лицом в реальное положение вещей. Он взрослый парень с понятными потребностями и для него я не больше, чем сводная младшая сестра. И я ненавидела его за это. Да, любила и ненавидела одновременно.

Так и сидела, не двигаясь до тех пор пока не услышала шаги. Не стала подниматься и закрывать дверь. Хотела, чтобы он знал, я их слышала и все знаю.

– Кукла? – услышала удивленный голос Руслана.

Посмотрела на него безжизненным взглядом. Увидев мои глаза, парень все понял. Растерянно переводил взор с меня на ту, что ждала его в коридоре.

– Я сейчас вернусь и мы все обсудим, – сказал он и ушел провожать свою девушку.

В голове стучало эхом: «Его девушка, его девушка, его девушка».

Руслан вернулся и присел рядом на кровати. Наверное, это первый раз, когда он добровольно вошел в мою спальню. Ноздрей коснулся терпкий запах его вспотевшего, разгоряченного тела и я вдохнула глубже. Прикрыла веки, сдерживая крики отчаяния.

– Давно ты дома?

Молча кивнула, боясь смотреть на него и разрыдаться прямо при Руслане.

– Ты…, – начал осторожно. – Ты все слышала?

Снова кивнула.

– Прости, думал ты еще не скоро вернешься.

Повернулась к нему, рассматривая смущенное лицо парня, усмехнувшись. Наверное, это первый раз, когда я видела его не таким уверенным в себе, как обычно.

– В общем, мне жаль, что ты все слышала.

– Это ничего не меняет, – проговорила хрипло, облизывая пересохшие губы.