Некромант

– Мужчина, – Тильда загадочно улыбнулась и, сложив лист вчетверо, сунула его в карман передника. – А ты давай выздоравливай, красотка. Кому-то же придется тут работать, когда я выйду замуж и уволюсь.

Весь остаток дня Илай молчал. Может, думал о том, что Дениз – единственная, кто его видит и чувствует прикосновения. Может, втихомолку страдал по украденному у него небытии. Он, не знающий усталости, простоял весь день у окна. Смотрел на меняющийся город, потоки людей и машин, загорающиеся и гаснущие огни. Он не хмурился и не грустил, только взгляд был задумчивым и непроницаемым. Сердце Дениз дрогнуло. Днем, когда она убиралась, готовила, планировала расходы на неделю, призрака легко удавалось игнорировать, сейчас же он казался ожившей совестью. Ведь, по сути, Илай ничего плохого ей не сделал, даже наоборот – дал денег, которые бездарно ушли на холсты, краски, бумагу. А она взяла и лишила его единственного, чего он хотел.

– Я могу попробовать вернуть тебя обратно, – подойдя к призраку, сказала Дениз.

Он не отреагировал, и тогда она дотронулась до его плеча. Перед глазами возник образ красивой зеленоглазой брюнетки в ободке с кошачьими ушками. Девушка стояла на платформе американских горок и призывно махала рукой. Руку обожгло холодом, и Дениз ее спешно отдернула. Зато Илай, наконец, очнулся.

– Ты сейчас как будто мне в голову залезла, – он обернулся и удивленно посмотрел на Дениз. – Было… хм…

– Неприятно?

– Горячо. Знаешь, такое же ощущение возникает, когда встаешь под душ после того, как под ледяной дождь попал: сначала обжигает, а потом привыкаешь и тебе в кайф.

Она кивнула, хотя собственный опыт случившегося контакта оказался полной противоположностью. Но ведь она – некромант, а он – призрак, значит, все нормально.

– И что ты увидела? Ну или поняла. Или что вообще с тобой произошло? Что-то ведь произошло, да?

– Девушку, – немного поколебавшись, призналась Дениз. – Черноволосая красавица. Твоя подружка?

– Подруга, – уточнил он. – Делайла Фокс или Фокси оказалась первой и единственной, кто меня зафрендзонил. Так-то меня все девушки хотели… Вон даже ты целоваться полезла.

– Не сильно-то ты сопротивлялся, – обиделась Дениз.

– Ага, – неожиданно согласился Илай и улыбнулся. – Сегодня, когда мы по городу мотались сначала в кафе, потом обратно, я видел много разных призраков. Ты от них обычно отворачиваешься, и совершенно зря! Думаю, они не прицепятся к тебе, если сама того не захочешь. Ну, или по глупости своей на цепь не посадишь, как меня.

«Или Ричи Голда» – мысленно подтвердила она, но промолчала. Ей не хотелось говорить о призраках, только, судя по всему, придется.

И пришлось. Илай прошел к кровати, плюхнулся на покрывало и похлопал рядом с собой. Когда Дениз, немного поколебавшись, приняла его приглашение и села вполоборота к нему, он начал рассказ:

– Сегодня из дома, что рядом со входом в метро, вывозили девушку с несколькими ножевыми ранами. Скорая приехала поздно, и девчонку спасти уже нельзя было – она прямо на носилках «отъехала». И дальше все по шаблону: душа вышла из тела, таращилась по сторонам, а потом словно растаяла – вот она есть, а вот ее уже нет. И вроде ничего особенного, но ты же помнишь, что тот дом кишит призраками?

Дениз кивнула:

– Дед со смычком, братки-торчки и мужик с выпученными глазами и проломленным черепом.

Илай рассмеялся и показал большой палец вверх.

– Отлично описала! Попадание в образ – сто из ста! Ладно, суть не в этом. А в том, что сразу за ней растворился старикан, а потом и торчки тоже. А мужик с проломленной черепушкой так и продолжил таращиться по сторонам, словно не заметил произошедшего. Судя по одежде, он мертв уже пару столетий, но никак не упокоится – не хочет. Его жажда то ли мести, то ли просто жизни, оказалась гораздо сильнее той силы, что забирает души умерших. И я подумал… А может, мне не так уж и сильно хотелось в это самое небытие, раз ты так легко вытянула обратно? Я ведь даже не здесь умер, а в Лос-Анджелесе. Представляешь? Через весь континент протащила!

Она нахмурилась. Не то чтобы у нее была причина не доверять ему, хоть он и пытался ее убить, но исчезающие сами собой призраки, без вмешательства некроманта… С другой стороны, Дениз никогда не задумывалась, почему души, отправленные ею на перерождение, после смерти младенцев не возвращались. Получается, новая смерть открывала им дорогу в небытие или куда они там уходят?

– Значит, надо оборвать цепь? Черт! Это же привязка к портрету! – она подскочила на кровати. – Я завтра же схожу в кафе и заберу у Тильды рисунок! А потом… потом придумаем, как…

– Да подожди ты. Не нужен портрет, да и привязка, скорее всего, тут, – он щелкнул ее по лбу, и в этот раз пальцы достигли своей цели, совсем как реальные.

Лоб обожгло морозом, не больно, но ощутимо. Дениз подняла на Илая обиженный взгляд и поймала озорные огоньки в его глазах, совсем как в нарисованных на портрете.

– Есть у меня обалденная идея на счет того, как превратить тебя из официантки обратно в художника. Не бойся – больно не будет, разве что чуть-чуть, – он подмигнул.

– Чуть-чуть? – повторила она и, вдруг разозлившись, запулила в него подушкой, та пролетела сквозь призрака и с грохотом сбила составленные у стены рамки с портретами. – Страйк…

Галерея и офис Делайлы Фокс находился в Бруклине – в районе, где Дениз никогда раньше не бывала. Она вообще почти нигде не была в Нью-Йорке, только в Сити, где работала, и в Бронксе, где снимала квартиру. Илая поначалу этот факт удивил, потом разозлил, сейчас же он вел себя как заправский экскурсовод: посмотрите направо, посмотрите налево, прямо, вверх, вниз. Он хорошо знал город и неплохо понимал Дениз, а в даре некроманта, кажется, разбирался гораздо лучше нее.

Это ему пришло в голову, что через прикосновение можно обмениваться мыслями. Да, на подобное уходило много энергии, зато так отпадала необходимость говорить друг с другом вслух, что в глазах других делало Дениз чудаковатой особой, если не хуже. Перед Делайлой выглядеть дурочкой было нельзя, а потому весь вчерашний день Дениз с Илаем потратили на отработку своего трюка. Помимо этого, Илай рассказал все, что знал о своей подруге: что ей нравилось, чего при ней не стоило упоминать и наоборот, о чем стоит обмолвиться. Как держаться, как смотреть и даже во что одеться, хотя выбор одежды оказался не столь велик. Если бы не призрак, Дениз никогда бы не решилась на подобную авантюру – предложить свою недописанную работу на выставку, посвященную памяти Илая Рейвена.

Для портрета она использовала всего две краски: черную и белую, которых по ощущению ушло чуть ли не вагон, и все равно не хватило. Еще и квартира успела провонять растворителем, отпугнувшим тараканов, но привлекающим токсикоманов – и еще вопрос, кто хуже. Но несмотря на все перечисленное, портрет был нарисован действительно хорошо. Илай на нем представал сразу в двух ипостасях. Анфас: собранный, внимательно смотрящий на зрителя. И в профиль: расслабленный, выпускающий струю сигаретного дыма вверх. Стрижка «Бокс», чуть сведенные брови, напряженный лоб, легкая небритость. У Дениз, глядя на портрет, возникало непреодолимое желание настоящего Илая обнять и пообещать ему, что все будет хорошо.

Делайле Фокс, судя по реакции, захотелось того же. Уголки губ женщины дернулся в горькой усмешке, пальцы, едва касаясь холста, прошлись по абрису нарисованного лица, застыли на миг на щеке и резко дернулись назад.

– Ты и впрямь его знала… Честно сказать, я, когда соглашалась на эту встречу, была уверена, что ты – одна из тех проходимок, пытающихся нажиться на его имени. Знаешь, чего они только не приносили! Как будто перерисовать фотографию из глянца, где они обычно мелькали, достаточно… Один идиот и вовсе половину лица Илая превратил в скелет: череп, слезы, непонятно откуда стекающие, кости и даже внутренние органы! Мерзость. А ведь Илай был одним из… самых живых, что ли. В нем горел огонь!..