Билет

- Ёо-о-о-о, - только и смог выдавить из себя.

Я и забыл, что переложил его из кармана уличных брюк, в домашние. Хотел изучить. Знаете, у меня вот как-то сразу всё сложилось. Я киноман, помню многие фильмы, и кино про пацана, что зашвырнуло в фильм к Шварцу, с таким же билетом, тоже помню отлично. Ну пацан идиот, этим особо не пользовался, а я более предприимчивый. Мне квартиру ремонтировать на что-то надо. Значит, тот священник и не священник вовсе, а тот, кто владел билетом? Ну и идиот. Я почувствовал, как мои губы разъезжаются в улыбке. Похоже билет попал именно в те руки, что могут использовать его по полной. Это для других ад, для меня счастье. Тут моя улыбка начала сползать. А ведь парнишка из того фильма, что с билетом был, не такой и дурак. А как вернуться? Нужно чтобы невидимая камера работала на главном герое, то-то он рядом с Шварцем постоянно крутился, пока не вернулся домой. Правда не один, но это мелкие недочёты. А здесь главные герои как раз в нашем советском танке, и если я хочу вернуться, мне надо быть поближе к ним. И фильм я этот не видел, премьеру пропустил, в поиске был и у бабашки в деревне на огороде вкалывал, поэтому диск купил, а время посмотреть только сейчас появилось. Я конечно примерно знал сюжет, парни в школе трещали, наши танкисты будут повержены и дальше уже в концлагере сюжет продолжится, с удачным побегом на танке история продлится. Если я упущу момент это мне сколько лет тут искать и ждать главных героев? Бли-ин, я попал.

Видимо у меня перед глазами промелькнули годы возможной жизни в этом фильме и времени, что я тут же подхватился. Мешок за спину, автомат в руках, запасной магазин и две гранаты с длинными ручками под ремень, ремень местный, в сундуках нашёл. Это чтобы всё скинуть и отползти, типа это не моё, я гражданский. То есть, гражданская. Вот так осторожно выскользнув в сети, я посмотрел на лестницу, что вела на чердак, и поднялся наверх. Есть слуховое окно, что позволило осмотреть улицу. Бой рядом стих, я видел тела убитых немцев, это те что ранее рядом с домом прошли, спугнув меня. Кто-то их положил. Тот бронетранспортёр не так и далеко находился, пулемётчик вёл огонь по кому-то, а вот наш танк остался против одного немецкого. Причём, наши ждали с одной стороны, а немец подкрадывался с другой. Мне отсюда это хорошо было видно. Хана нашим. покинув дом, я осмотрелся с крыльца, и рванул, укрываясь за строениями, за «Ганомагом». Он мешал, сильно мешал. Вот так встал у сарая, достал обе гранаты, и открутив колпачки, разом выдернув шнурки тёрочных запалов, отчего задымилось из рукояток, помню, горят те секунд девять. Досчитав до шести, я вышел и кинул обе гранаты. Правой рукой, с двух рук не умею, сначала одну в кузов бронемашины, сверху открыто всё, и вторую под ноги солдатам у кормы.

- Алярм! - заорали те, но поздно, я шагнул за сарай, как раздались взрывы.

Снова выскочив, расстрелял тех троих, две шевелились, один встать хотел и подскочив к «Ганомагу», его задние десантные дверцы открыты были, и выпустил остатки патронов по двум солдатам, пулемётчику и водителю. Быстро меняя магазин, у солдат карабины были, я побежал к нашим. «Тридцатьчетвёрка» уже горела, верхний люк открыт и оттуда выбирался главный герой, немецкий танк тоже дымил. Так и бежал дальше, активно крутя головой, я пока не видел немцев. Хотя нет, мелькнул дальше один, перебегая. Сменив автомат на карабин, я прицелился, тот должен появится с другой стороны сарая, и держал палец на спусковом крючке, и как немец выглянул, выстрел, и тот как сноп упал на мёрзлую землю. Выбив гильзу, ещё раз выстрелил, тот открыто лежал, только ноги не видел. Тело дёрнулось. Думаю, достаточно. Вот так и рванул к нашим. Главной герой, Ивушкин, помогал выбираться механику-водителю, подскочив, стал помогать. Тот шлемофоном ещё тушил огонь на спине мехвода. Мне четырнадцать лет, парень крепкий, силы есть, вот и помог, мы потащили раненого танкиста прочь, пока боекомплект танка не рванул.

Тут я заметил движение, и закричал:

- Немец!

А танкисты не слышали, оглушены боем были, вот я и толкнул Ивушкина, и тот упал, сам упал в другую сторону. Немецкий танкист, что высовывался из башни с «Вальтером» в руке, выстрелил, но пуля прошла мимо, я тут же от бедра дал очередь. Дёрнув головой, немец сполз в танк, откуда стало дымить сильнее.

- Вот блин!

Подбежав к Ивушкину, тот на меня непонимающе блымкал глазами, явно отходняк и контузия, и заорал ему в ухо:

- Я там бронетранспортёр захватил, мотор работает. Сможешь управлять? Я не умею.

Тот неуверенно кивнул. Мы его мехвода оттащили к стене здания, и направились к бронемашине. Того шатало, но шёл быстро. Показав младшему лейтенанту на дверь водителя, пусть ждёт, я забрался в «Ганомаг» через задние дверцы, мешок и карабин тут же оставил, и изнутри открыл водительскую. Мы в четыре руки вытолкнули тело солдата. Дальше Ивушкин сел за руль, изучая систему управления, а я рванул за блюдом. Не оставлять же? Мамино любимое, с хохломой. Тут и увидел нашего бойца в зелёной форме, в телогрейке, сильно хромая, используя винтовку как костыль, тот прыгал на одной ноге в нашу сторону. Подбежав к нему, чуть наклонился, подставляя спину, на которую тот и повалился, и мелкими шажками засеменил к бронемашине, ноги бойца волочились следом, за одной тянулся кровавый след. Видимо последние силы потратил, и кажется сознание потерял. Ивушкин это увидел, выбрался и помог затащить бойца. На пулемётчика убитого мы не обращали внимания, сил на него не было. Младлей вернулся за руль, и смог со второго раза стронутся, и мы покатили за мехводом. С трудом, тело какое тяжёлое, но смогли загрузить, я ещё сбегал и «Вальтер» прихватил, он на броне «тройки» лежал, после чего забежал в «Ганомаг», и закрывая дверцы махнул рукой, мол, пора ехать. И дёрнувшись, тот пополз прочь. Мы метров на двести по улочке проехали, я только два жгута наложил на раненых, я поглядывал по сторонам, вроде дальше ещё один «Ганомаг» появился, ну да точно ещё один, но мы уже покинули деревню и уезжали. Вот я вмешался в сюжет, да? И что дальше будет? Достав билет, я стал тереть его и тот засиял.

- Сто-ой! - заорал я и танкист услышал, машина встала. - Пока. Желаю удачи, дальше без меня.

Это всё на ухо прокричал, пожал тому руку, положив на ладонь «Вальтер», на память от меня, дальше подхватив вещмешок, ранец немецкий, их шесть штук под лавками было, на удачу выбрал, карабин, и выскочив из бронемашины, закинул вещи в квадрат, что висел в воздухе, с той стороны я видел свою квартиру, любимый диван, и никаких повреждений от снаряда, и рыбкой нырнул следом. Быстро сев, повернувшись лицом к экрану телевизора, я посмотрел на картинку, там поверх десантного отсека голова Ивушкина виднелась, без шлемофона. Тот огромными глазами таращился мне вслед, явно видел квадрат перехода, но сейчас он пропал, тот поискал глазами, нет ничего, мельком глянул назад, на деревню, и вернувшись за руль, погнал прочь. У него мехвод раненый и боец их пехоты, нужно помощь оказать. А я нажал плей, пульт под ногами валялся, и заплакал. Дошло наконец, как это было серьёзно, и плач медленно перешёл в истеричный смех. А я ведь колебался что смотреть, фильм про войну или порно. Сашка-одноклассник дал диск на два дня, говорил там яростное порево. Возраст такой, желание и возможности есть, храбрости не хватает. А если бы её выбрал? Жуть. Или нет? Вот так истерично и смеялся, фантазия у меня большая, богатая, представил, что бы было, на всякий случай выключив кинотеатр из розетки.

Книга. Билет в кино. Прода 2.

Истерика истерикой, но я живу не один. Это старший брат отдельно, у него своя квартира, однокомнатная в панельном доме, и на окраине, но своя. Сам накопил и купил, и всё за счёт находок. Зная это всё, можно хорошие деньги поднять, и без криминала. Думаете почему я немцев шмонал так? Кстати да, надо бы всё прибрать поскорее. У нас трёхкомнатная квартира, две спальни, моя и родителей, зал, и кухня-столовая. Раздельный санузел, обычная квартира, кирпичного, не панельного дома, да и этажей десять. А живём мы в прекрасном городе Москва, пусть и на окраине, зато район очень зелёный и метро рядом. Вскочив, я осторожно положил билет на столик для телевизора, у нас с огромным экраном, плазменный, и как закончил носить трофеи, убирая пока в шкаф, и на него, туда на антресоли никто не лазит. Потом я стянул женские одеяния, переоделся, футболка и брюки всё ещё сырые, в корзину для грязного белья бросил, блюдо на кухне в раковину, и стал отмывать лицо на кухне от сажи. Ну и в зале прибрался, там семечки рассыпались по полу и шелуха. Пол везде помыл. Убедившись, что никаких следов не осталось, я стал доставать вещи и внимательно их осматривать, да ещё вёл список в тетради, записывая что имею. Оружие не три единицы, как я думал, карабин, пистолет-пулемёт и револьвер. В ранце нашёл ещё пистолет «Кольт», в кобуре, даже ремень был. Вот патронов к нему мало, три десятка. Магазины, их три всего, не снаряжены были. Причём, тут же кроме личных вещей, была сотня патронов к моему «МП-40». Шесть запасных магазинов к нему в чехлах и один в самом «ПП». Я и патроны все пересчитал. Семь к револьверу, восемьдесят пять к карабину, сто восемьдесят три к «МП-40», я и запасные магазины разрядил, да там почти все пустые были. Ну и тридцать четыре патрона к «Кольту». Плюс две ручные гранаты, «М-39», те что на яйцо похожи. Тоже в ранце были, ну и остальная мелочёвка. Оружейное масло у меня было, я полтора часа чисткой занимался, окно открыл чтобы свежий воздух убрал вонь свежесгоревшего пороха, ну и масла. Потом ещё душ принял, чтобы смыть с себя всё это.