Страница 4 из 123
– Главное, – возразила Алиса, – чтобы не против была Аврора. Если он оскорбил и предал ее, зачем ей такой?!
– К сожалению, – вздохнула настоятельница, – наша жизнь и наши обычаи таковы, что небогатой девушке, согрешившей до брака, не приходится быть очень разборчивой.
– Аврора – не нищенка! – Вновь вспыхнула Алиса. – Если понадобится, я отдам… отдам ей все свои драгоценности, чтобы у нее было приданое!
– Конечно, она не нищенка! – Одобрительно улыбнулась настоятельница. – У нее есть такой чудесный друг! Сейчас вы ей особенно нужны!
– Только не говорите никому-никому! – Вновь попросила Алиса. – Никто не должен знать!
– Конечно. – Вздохнула настоятельница. – Я понимаю.
Аякс едва не загнал коня, примчавшись в Блумсберри. Он чувствовал погоню, нюхом чуял! И не просто поганых дайкинов, хуже, и в сто раз опаснее – эльфа Старшей Крови, с которым даже ему в одиночку не совладать. Было бы их, рыжих троллей, хотя бы трое, и им сам черт был бы не брат! Они и с этим эльфом бы пободались, и еще не известно, помогло бы ему все его мастерство, накопленное за хренову уймищу лет! Коня пришлось бросить, но оставить его вот так, за здорово живешь, неизвестно, кому в подарок, Аякс не мог – натура была не та. И он мстительно подрезал коню сухожилия на ногах, оставив его беспомощно биться на дороге в порт. Погоня совсем близко, от близости опасности у Аякса дыбилась щетина на затылке, и давно и надежно запертая внутри сущность, сущность рыжего тролля, одного из самых злобных и опасных тварей Нордланда, отчаянно рвалась наружу. Порой ему очень, очень хотелось дать ей волю, явить остолбеневшим людишкам свое истинное обличье, насладиться их ужасом, всласть напиться их крови и нажраться их потрохов – но нет… Не сейчас. Он один! Пока – один! Если ведьма не соврала, – а Барр Аякс верил, она ведьма, но не лгунья, – то это поправимо. У него есть шанс собрать свою стаю, и тогда – о, как сладко и привольно будет им тогда! Тупые людишки пересрались с эльфами, а без их помощи ни хрена они с рыжими троллями не сделают! Тролли уйдут на запад, в Далвеган, в Анвалон, подальше от Элодисского леса и эльфийского побережья, и все эти земли станут принадлежать троллям, а людишки станут их стадом, скотом на убой!
Но сначала надо уйти от этого эльфа, чья сосредоточенная ненависть уже ощутимо леденит позвоночник и затылок. И Аякс ворвался в порт, отшвыривая со своего пути и матросов, и зевак, и даже грузчиков с мешками и ящиками. Полосатый котяра, греющий на солнышке свои пушистые бока, подскочил, вздыбился, ощерился, издав гнусавый вой. В другой момент Аякс обязательно швырнул бы чем-нибудь в поганую тварь – он ненавидел кошек люто, – но сейчас не до него, не до него было! Бесцеремонно плюхнувшись в рыбачью лодку, он швырнул рыбаку золотой:
– Греби на тот берег! Немедленно, быдло! К черту рыбу твою вонючую… – Он смахнул в воду у причала корзину рыбы, – давай, шевелись! – И рыбак ослушаться не посмел.
Кину, почти настигший Аякса, задержался возле беспомощно пытавшегося встать и падавшего в пыль коня. Спешился, погладил испуганное, впадающее в панику животное, прошептал ему что-то по-эльфийски, успокаивая. И одним молниеносным ударом подарил ему смерть – ноги коню было уже не спасти. Примчавшись в порт, эльф посмотрел вслед удаляющейся рыбачьей лодке. Можно было бы и преследовать дальше, но Кину решил, что вернуться к Гэбриэлу и лавви – важнее. Тролль наверняка удерет, и преследование станет делом не одного дня. Кину, глядя вслед лодке и уплывающему в ней врагу, закрыл глаза, глубоко вздохнул, запоминая ауру врага, все его особенности и его энергию. Теперь малейшего следа, малейшего колебания в эфире ему хватит, чтобы вновь учуять и выследить тролля! Он думал, что эльфы уничтожили этих тварей еще триста лет назад. Оказывается, минимум, один уцелел! И этим следовало заняться немедленно.
Гарет с утра, доехав с братом до ворот Блумсберри, свернул на юг, в сторону Омок, где произошло убийство.
Осмотрев сторожку и кусты, он заметил:
– Он сидел на подоконнике и играл. Потому не слышал, как сзади кто-то подошел… Хрен его знает, кому это понадобилось? Играл он прекрасно, пел тоже.
– Зависть, поди? – Предположил Матиас.
– Баба замешана, ваша светлость. – Брякнул капитан стражи. Человек он был умный, вдумчивый, обстоятельный, но очень стеснялся знатных господ. С детства он привык думать, что те существа необыкновенные, значительные, уже просто по факту рождения. И потому в их присутствии, особенно при Хлорингах, особах королевской крови, чувствовал себя скованно и боялся обратить на себя внимание. От того Гарет вообще считал его человеком туповатым и зря занимающим свой пост, а все, что тот говорил, в лучшем случае просто игнорировал. Капитан, чувствуя это, только еще сильнее стеснялся. Но порой, как вот сейчас, промолчать было нельзя. Гарет и в этот раз не обратил на его слова ровно никакого внимания, но Матиас заинтересовался:
– Почему так думаешь?
– Люди… – капитан прокашлялся, волнуясь страшно, – видели. Девицу. Деревенскую. С корзинкой. Красивую. Бежала отсюда сломя голову, как ненормальная.
– Одежда, – всем своим видом показывая, что вообще не о чем тут говорить, поинтересовался Гарет, – чистая была?
– У девки?.. Да… крови не было на ней, люди б рассмотрели.
– Значит, просто увидела что… а может, и убийцу увидела. – Гарет нахмурился. – Думаете, – смотрел он при этом на Матиаса, – он здесь свидание девке назначил?
– Да, ваша светлость! – Вновь выпалил капитан. С вечера он проделал огромную работу: облазил все кусты, овраг и даже ручей. Опросил всех, кто видел и мог видеть, искал девку, о которой говорили свидетели, и прошел ее путь аж до ворот. И нашел еще три трупа. – Там, в сторожке, постель готовая, цветы расставлены, ваза с печеньем, вино сладкое.
– Хм. – Гарет оглянулся. Барда ему было жаль. Всегда жаль, когда погибают такие талантливые. Пение Орри украшало этот мир и эту жизнь, и лишившись этого пения, мир утратил часть своей красоты. Ничем и никогда невосполнимую. Есть и будут другие музыканты и другие барды, но… таких – уже не будет. Никогда. – Ты прав. – И капитан засиял, как начищенная сковорода. – Бабу он здесь ждал. И скорее всего, соперник из-за этой бабы его и убил. Значит, баба эта сможет нам рассказать, кто мог его убить и за что… Нашли ее?
– Нет, ваша светлость. – Расстроился капитан. – Проследил я путь ее до Южных Ворот. Люди видели, как она по дороге к ним ковыляла. По самой жаре. Там, в кустах на выгоне, двух мальчишек нашел, убитых, а у ворот, в кустах тоже – стражника, отлить пошел. Так со спущенными штанами и лежал. У мальчишки одного, – расхрабрился капитан, – щека одна того, оцарапана. Как бабы царапаются.
Гарет быстро глянул на него:
– Серьезно?
– Да, ваша светлость. И там эльфа и видели. Весь в черном, высокий, волосы светлые, глаза, извиняюсь, красные.
– Девка была не полукровка, не эльфа?
– Нет. Обычная девка. Звали Мартой.
– Откуда знаешь?
– Так ее, – капитан аж покраснел, – у Южных ворот подобрал Марк Хант, он того… шлюхами приторговывает, но только по слухам, на горячем его не поймал я еще. Я с ним хорошенечко вчера того… поговорил. Он сначала отшучивался, но когда я его убийством того… пугнул, он все и рассказал. Девка, говорит, назвалась Мартой, сказала, что служит в богатом доме. Но он думает, что куда выше, как ни сама богачка. Потому, что больно того… хорошо выглядит. И ноги стерла, от того и ковыляла кое-как, а зеваки у трактира решили, что пьяная, извиняюсь за такие слова. Он ее довез в портшезе до площади святой Анны, она во двор вошла, но он потом смотрел, и я проверил – двор проходной, оттуда в два разных района попасть можно, и везде богатые дома. Я и носильщиков нашел, которые портшез того, они все подтвердили. И девку описали: светловолосая, с косами, голубоглазая, красивая такая, худая только очень. Мои людишки там в округе того… расспрашивают народ, ищут. Носильщики, если что, обещали девку опознать. А эльфа – вряд ли. Они ж для нас на одно лицо все.