Страница 69 из 78
Глава 32
Никита
Стою у крыльца, не могу заставить себя войти в дом. После разговора со Шведовым мир в который раз взорвался к чертям и разлетелся на атомы. Больше ничего не осталось, одна ненависть.
Она переполняет, разрывает. Разъедает. Расползается темным пятном.
Внутри меня уже настоящая трясина. Грязное болото с ядовитыми испарениями. Которое не отпускает, затягивает все глубже и глубже. Отравляет, проникая в мозг и сердце вместе с кровью.
На душе тоже темно и грязно.
Мерзко, муторно. Кринжово.
Смотрю на окна — везде темно, свет горит только в одной комнате. У тети.
В этом доме я вырос. Семнадцать лет у меня была семья, были родители, и я любил их, пусть между ними и не было особого тепла. Но все рухнуло в один момент. В страшном сне я не мог себе представить, насколько все здесь пропитано ложью.
Я сам результат нагромождения этой чудовищной лжи.
Закрываю глаза и вдыхаю морозный воздух. Мне кажется, даже он пропитался моей ненавистью. Пытаюсь понять, что в моей жизни было настоящим. И было ли оно, это настоящее?
Мать не мать, а тетка. И если верить Шведову — настоящее исчадие ада.
Отец — лживый лицемер.
Любимая девушка — двуличная обманщица.
Дед и бабка с обеих сторон тоже лгали и притворялись.
Друзья разве что, но друзья не семья. Единственный член моей семьи, который меня не обманывал, это мама. И она меня бросила.
Медленно поднимаюсь по ступенькам. После разговора со Шведовым испытываю дикое желание помыться. Встать под душ и смыть с себя всю грязь, которая плотным слоем облепила душу. Но пересиливаю себя и сворачиваю в коридор, ведущий к комнате тетки.
Хочу задать ей вопрос и получить ответ. Желательно правдивый.
Сам не знаю, что ожидаю услышать, но я должен выяснить. Понять для себя, где то дно, на которое опустились мои родители. Мой высокоморальный отец и та, что пыталась заменить мне мать.
Шведов говорил сухо, лаконично и по существу. А меня интересуют мотивы. Причины. Ну чем-то же они все должны были руководствоваться?
Вопрос, говорит ли Шведов правду. И это тоже может прояснить только тетка.
Дверь в ее комнату открыта. Не вхожу, останавливаюсь на пороге, прислонившись плечом к косяку.
Вся комната уставлена чемоданами разной величины. Тетка меня не видит, сосредоточенно перебирает вещи, раскладывает по пакетам. Замечает меня и выпрямляется, а я отмечаю как сейчас они похожи с мамой.
— Долго ты идешь, Никита, — говорит спокойно и уверенно, — я давно жду.
Вглядываюсь в это красивое лицо, хочу найти хоть какие-то признаки страха, испуга, но не нахожу. Она не кусает губы, не прячет глаза, не отворачивается. Впрочем, тетка всегда умела держаться.
Хочу заговорить, но губы слиплись, во рту скопилась слюна. Сглатываю, лишь бы голос не выдал.
— Я пришел поговорить.
Она насмешливо прищуривается, при этом нервно комкает кофту.
— Что, нажаловались уже на меня эти лузеры? Я ничего другого от них и не ожидала. Они и тогда на себя ответственность брать не хотели, и сейчас ищут крайних.
— Скажи, ты тогда действительно что-то подсыпала? — смотрю исподлобья, игноря выпад.
— Конечно, причем всем, — в глазах ни сожаления, ни раскаяния, — и даже скажу что. Возбудитель. Не надо так на меня смотреть, Никит, ты поймешь меня больше чем кто-либо. Я всего лишь боролась за свою любовь. Но я никого не насиловала, не откупалась за свои преступления и трусливо не пряталась за бумажкой о заключении брака. Сам подумай, как я могла их заставить делать что-то или не делать? Если я дам тебе нож, а ты им кого-то зарежешь, кто будет виноват, ты или я?
— Я, — дышу глубоко и часто. Она права, права, как бы кринжово это не звучало.
— Я тоже так считаю, — кивает тетя, и я замечаю, что она все-таки расслабляется. Ей что, не все равно, что я о ней думаю? — Твой отец если бы не отключился, тоже от дружков бы не отставал. Они все виноваты не меньше, а то и больше. Даже так называемая моя подруженька. Меня ведь они не тронули! Ты не думал, почему? Может, она просто дала повод, я же не следила за ней. Дашка была влюблена в твоего отца как кошка, и если бы они были там вдвоем, сама бы ему себя предложила. Я в этом не сомневаюсь. На что она рассчитывала, когда шла с тремя взрослыми парнями в дом, где полно выпивки? Девочка-припевочка? Смешно.
Тетка отшвыривает кофту, и та бесформенным пятном опускается на дно чемодана.
— Ты лучше посмотри, как умело она обработала твоего отца. Они уже жениться собрались! И ты веришь, что она заранее этого не планировала? В жизни не поверю! До Сергея с Ильей не дотянуться, а Андрей здесь, в свободном доступе, еще и депутат.
— Ты думаешь, она специально пришла работать в «сотый»? — в голове начинает выстраиваться логическая цепочка, а следом накрывает осознание.
— Не сомневаюсь, Ник. Не бывает столько совпадений. Наша целомудренная Дарья все спланировала заранее. Узнала, что мать Илюхи в учредителях, затем просчитала, сколько поимеет, если сможет шантажировать Топольского. Уверена, если бы он на нее не повелся, то выкатила бы ему счет. Эта дрянь сама не знала, от кого у нее дочка.
— Но почему она ждала столько лет? — не укладывается у меня в голове.
— Потому что муж ее был жив, Заречный. Он у нее правильный мужик был, порядочный. Вот и она чистоту непорочную изображала. А как свободу получила, так все ее гнилое нутро наружу и полезло. Она же тогда ни копейки не получила, все деньги ее родители забрали. Те еще гниды. И доченька вся в них пошла, на осинке не родятся апельсинки.
— Отец уже подал на развод? — хоть тетка и права, почему-то неприятно слушать, как она обливает дерьмом Дарью.
— А вот ту начинается самое интересное, Никитка, — тетя загадочно поднимает палец. — У нас с твоим отцом был не просто брак. Тут завязан бизнес двух семей. Мои адвокаты уже передали Топольским иск, дед Топольский в бешенстве. Я раздену Андрея до нитки, вот и посмотрим, как быстро пройдет у Дашки любовь.
Мне все равно трудно поверить, и я цепляюсь из последних сил как утопающий за соломинку.
— А если не пройдет? Что тогда?
— Тогда у них будет все зашибись, — холодно отвечает тетя, — правда, без денег. Я затребовала за развод такую неустойку, что Топольский пойдет по миру. И если Дарья останется с ним, совет им да любовь. Родят себе еще одного Никитку, ты для отца уже отработанный материал. Андрей про все на свете забыл, она его точно околдовала, эта сучка.
Каждое слово впивается в сердце острыми когтями, рвет на куски, брызжет ядом. Не выдерживаю, вцепляюсь руками в волосы и сажусь на пол. Приваливаюсь к стене и закрываю глаза
К черту все. К дьяволу. Пусть катится, пусть женится на своей Дарье. И... Маша тоже пусть...
Тетка садится рядом, и меня обволакивает родной, с детства знакомый запах. Теплые знакомые руки обнимают за плечи, запах щекочет ноздри. Она у меня все еще есть, хоть и такая...
Тетка осторожно приглаживает мои волосы.
— Поехали со мной, Никитка. Что тебе здесь делать? В Лондоне классные футбольные клубы. Закончишь школу онлайн. Я же по документам твоя мама, напишу заявление на дистанционное обучение. Андрей подпишет разрешение на выезд, никуда не денется. Захочешь, дальше учиться пойдешь. Не захочешь, футболом займешься профессионально. Ты теперь единственный наследник двух наших семей, и... — ее голос срывается, она сглатывает, — и мой единственный ребенок. Я уже не стану рожать, поздно да и сама не хочу. Ты мой сын, других у меня нет и не будет. Я тебя как своего всегда любила, ну не умею я любить по-другому, что поделаешь...