Страница 16 из 78
Глава 8.1
— А Алина не с нами? — оглядываюсь на подружку, но Макс с Севкой оттесняют меня к выходу.
— Она ненадежная, — говорит Сева, и я удивленно озираюсь на одноклассников.
— Пойдем, — подталкивает в спину Макс, и я послушно иду вперед.
Уроки закончены, у меня репетитор по физике только в пять, у Макса тренировка тоже вечером, и мы идем в кофейню на площади.
Проходим к самому дальнему столику, падаем на мягкие диваны. Я заказываю арахисовый латте, парни обычный. Севка снимает очки, кладет их на стол и трет уголки глаз, а потом смотрит на меня чуть виновато. Наверное, мой ступор слишком заметен.
— Я в линзах, Маша. Очки имиджевые, у меня отец такие носит. Прости, если ввел тебя в заблуждение. Так легче сойти за ботана.
Он сидит ровно, не сутулится, взгляд прямой, и я понимаю, что ничего не понимаю.
— Макс, — жалобно смотрю на парня, и тот переглядывается с Севой.
— Мы с Севкой расскажем тебе, Маш, — говорит после их своеобразного молчаливого диалога, — но, если ты пообещаешь, что не проболтаешься. Ни Альке, ни матери.
— Обещаю, — киваю завороженно.
— Игра — это тотализатор, — начинает Макс. — В ней есть учредители, есть беты. И есть игроки.
— Беты? Это что такое?
— Не что, а кто. Бет — тот, кто ставит ставки на игрока.
— А учредители тогда кто?
— Организаторы. Они выбирают игроков и скидываются на выплаты. Учредители бетят тоже, но их ставки никто не видит, там суммы гуляют будь здоров.
— И где эти ставки делаются?
— В чате Игры. Общем, который в свободном доступе, — отвечает Севка, и я снова внутренне поражаюсь, куда делся тот неловкий испуганный очкарик. — Но, конечно, там не пишут открыто о деньгах. Считаются баллы. Сто баллов — сотка баксов. Тысяча баллов — косарь.
Я сама понимаю, что ставки в отечественной валюте даже не рассматриваются, и проглатываю вертящийся на языке вопрос.
— У учредителей есть свой чат, — продолжает Макс, — там они общаются с игроком. И там он получает задания.
— Значит, Игра — это задания?
— Да, — Макс сжимает и разжимает кулак, на скулах играют желваки. Приглаживает волосы. С учетом, что у него короткий «ежик», ясно, что он так пытается успокоится. — Игрок получает задания, а участники делают ставки, справится он или нет. Если справился, получает свои деньги.
— А если нет?
— Тогда возвращает все полученные выплаты, — кладет Севка на стол руки и переплетает пальцы. — Здесь очень жесткие условия, Маша. Жесткие и несправедливые.
— Но если игроков принуждают, то почему никто до сих пор не обратился в полицию? — возмущенно восклицаю и осекаюсь, видя мрачные лица сидящих рядом парней.
— Ну, во-первых, участие в Игре — только добровольное, — отвечает Макс. — Ты видела сегодня парня в красно фиолетовом шмоте? Это заявка в Игру. Чтобы дать понять учредителям, что хочешь сыграть, надеваешь цвета Игры. И ждешь, когда с тобой свяжутся. Если решат, что ты годный, — добавляет сквозь зубы.
— А, во-вторых, есть условие — никакого криминала, — вставляет Сева, — поэтому никто не заявит, ни игрок, ни беты. К тому же, никто не знает учредителей, они не появляются в общем чате, и даже в тайном они все под никами.
— И что, никто ни разу не попытался их остановить?
Ответом служат два внимательных взгляда, скрещивающихся на мне, и я беспомощно хлопаю ресницами.
— Мой друг, Сергей, в прошлом году пришел в Игру. Он хотел попасть на чемпионат юниоров, но не хватало денег на сборы. Ты знаешь, сколько это все стоит — билеты, проживание, форма. У него нет отца, а мать одна не тянула. Я предлагал найти спонсоров или одолжить. Я был уверен в победе, денежный приз был бы его. Но Серега не послушал, — Макс говорит отстраненно, холодно, и только сцепленные пальцы выдают сумасшедшее напряжение.
— Его взяли?
— Да, взяли. Он выполнил все задания. Последним было селфи на стройке, рядом с лицеем, тот жилой комплекс, что уже достраивается. Сергей ночью пробрался в здание, сделал селфи, но не удержался и сорвался, когда спускался вниз.
— Разбился? — спрашиваю чуть ли не шепотом.
— Нет, — качает головой Макс, — живой и даже не инвалид. Но были повреждены сухожилия, частично нарушена подвижность. И в спорт теперь ему дорога закрыта. Навсегда.
— А деньги…
— Деньги заплатили. Он купил себе телефон, игровую приставку. Ушел из лицея в строительное училище, отказался общаться с нами, у него теперь другая компания и другие интересы…
За столом повисает молчание. Тягостное, затяжное. Мне до слез жаль незнакомого Сергея, и в то же время понимаю, что он виноват сам. А потом меня озаряет:
— Вы хотите вмешаться?
Парни опять переглядываются, Севка утвердительно кивает.
— Мы хотим сломать Игру. Для начала выявить учредителей. Но для этого нужно туда попасть.
— Я собираюсь сыграть, Маша, — поддерживает его Макс. — Меня включат в чат, и Севас сможет взломать их аккаунты.
— Ты хакер? — вскидываю голову и смотрю на Севку с неподдельным восхищением.
— Громко сказано, — смущается он, — но кое-что я могу.
— Правильно, — я даже в ладоши хлопаю, — можно будет писать стримы и выкладывать в интернет. Или сторизы в инсте.
И натыкаюсь на холодный взгляд Севы.
— Нет. Ты обещала, Маша. Никакой публичности.
— Но почему? — лепечу расстерянно. — Это было бы так действенно…
— Мои родители дружат с Волынскими, владельцами лицея. Если об Игре узнают, будет скандал, пострадает репутация лицея, — Сева наклоняется ближе. — «Сотка» — годный лицей, Маша, и преподы здесь работают годные, Волынские очень ими гордятся. Но у учредителей серьезная крыша, если об Игре станет известно раньше, их выведут из-под ответственности.
— Родители отмажут, — хмуро «переводит» Макс.
— У нас в классе есть учредители? — вопросительно смотрю на парней. Они синхронно кивают.
— Сначала мы думали, что это Ляшко, ну тот здоровый бугай, которому я делаю проект, — отвечает Сева, — он подходил ко мне в кафешке. Я сам напросился к нему в напарники.
— Напарники, это пара мажор-аут? — вспоминаю слова Никиты.
— Да, — кивает Макс, — но Ляшко оказался просто тупым мажором, мы с Севасом ошиблись. Он один раз отбетилcя и все.
— А я теперь отдуваюсь, за этого дебила всю домашку делаю, — смеется Севка. Смотрю на него во все глаза.
— А тебе с него какая польза?
— Да никакой. Зато никто не лезет с проектами, Ляшко отобьет. Он безобидный на самом деле, просто ну очень тупой, — Севка откидывается на спинку дивана.
— Вообще я Севаса уже второй год тренирую, — кивает на него Макс, — он Ляшко сам вполне навалять может.
— Но лучше им этого не знать, — подытоживает Сева и смотрит на меня. — Машка, не смотри на нас как на заговорщиков.
— А кто же вы? — я тоже снимаю очки и протираю салфеткой. Парни замолкают и переглядываются. Надеваю очки обратно и обвожу одноклассников пытливым взглядом. — Ладно, об Игре я поняла. Но что требуется от меня?
— Ты с нами? — в свою очередь спрашивает Макс. Утвердительно киваю.
— С тебя Топольский глаз не сводит, — говорит Сева, — не зря Милка бесится. И теперь ясно, почему. Сможешь подыграть и закинуть ему в телефон прогу?
Под ложечкой неприятно холодеет.
— Топольскому? Но зачем? — тяну слабеющим голосом.
— Мы уверены, что он один из учредителей, — говорит Макс, и я будто проваливаюсь в бездну.