Страница 1 из 3
Екатерина Черепко
Сверхбрадионное эхо
Санкт-Петербург, 2391 г, ноябрь
Марина сбежала с совещания пораньше, чтобы успеть на интервью. Перед переговорной она остановилась, отдышалась, а открыв дверь, не увидела никого. Она выудила из портфеля планшет, чтобы ещё раз пробежаться по послужному списку кандидата, чью фамилию выделили восклицательным знаком.
– Не густо, – пробормотала она.
В резюме числился один проект на рядовой должности, да и тот незавершённый. Работал специалист в «ЗАСЛОНе» меньше полугода.
Марина посматривала на часы. Через десять минут она убрала планшет, через пятнадцать – встала и уже повесила портфель на плечо, как в дверь без разрешения ввалился мужчина с широченной улыбкой.
– Здрасьте! – Гаркнул он, преграждая путь. – Извините, задержался.
Она отшатнулась и скрестила руки на груди.
– У вас пять минут, чтобы убедить меня остаться.
Его порыв протянуть руку оборвался на полпути. Мужчина отдёрнул ладонь и шагнул к стулу напротив, снял с себя чёрную кожанку, отряхнул её и повесил на спинку. Марина оглядела кандидата внимательнее, её взгляд цеплялся за всё: легкомысленные для такой встречи шорты, поло с гавайским рисунком, лохматые волосы на промежуточной стадии между «пора стричься» и «можно отращивать до плеч», завитушки бороды с молнией седых волос сбоку. Запах пота пропитал атмосферу переговорной, Марина открыла окно, борясь с приступом тошноты, лёгкий гул улицы Коли Томчака наполнил комнату осенним морозцем.
– Вообще-то, – сказал кандидат, протирая салфеткой очки в прозрачной оправе, – я думал, вы будете уговаривать меня переметнуться. – Он надел очки, сложил руки перед собой в замок и уставился на Яворскую, которая заставила себя оторваться от лицезрения его татуировки в виде спутника на ладони и волосатых фаланг.
Не вставая, мужчина протянул ей руку. Марина скривила губы и пожала её дабы поддержать видимость приличий.
– Я Лёха Овсянников. – Он оскалил зубы и продемонстрировал себя в анфас и профиль.
Она решила, что ему не достаёт ростовой линейки на заднем фоне и таблички с номером.
– Марина Яворская. – Ответила она.
– Перейдём на ты?
– Как стремительно. – Её глаза налились кровью. – Ладно, Лёха, давай.
– У меня же всего пять минут.
Лёха прокашлялся, коснулся своим кольцом квадратной прорези на столе, отчего поверхность заискрилась переплетением мерцающих комет. Он провёл рукой над столом, и метеоры взмыли вверх, сливаясь в трёхмерный спутник с прикреплёнными к нему ракетами. Конструкция мирно вращалась вокруг своей оси.
– Это – орбитальный ракетоносец, созданный в ваших стенах, как и стерегущая его нейронная сеть. В своей дипломной работе я обошёл все защиты, подчинил себе и направил ракеты на заброшенную сибирскую деревушку. Стрелять, само собой, не стал. Моя программа так всех впечатлила, что ваши сразу прислали мне оффер. Я совершенствую то, что почти сломал. Пока никто не смог перелезть мой высокоинтеллектуальный забор.
– А пытались хоть раз?
Лёха кивнул и, посчитав в уме, сказал:
– Много раз. Я сбился, если честно.
– Ты не завершил образование. Почему?
Он почесал затылок.
– Всё работало в первом прогоне, а на защите, – с протянутым нараспев «фью-ю-ю» он закрыл сжатый кулак ладонью, – накрылось во время демонстрации. Видимо, военные подсуетились и отключили мой входящий сигнал. Комиссия сидела с кислыми рожами, меня послали на доработку. Или просто послали? Не помню.
Она заговорила, едва шевеля губами, отчего её голос стал походить на поломанный вокодер:
– Твоя попытка, хоть и впечатляющая, поставила безопасность страны под угрозу, ты не думал об этом?
– Она была полезной, – парировал Лёха, – выявила бреши. Военные решили использовать мои знания во благо вместо того, чтобы ломать мне жизнь. Потом я попал сюда. – Он смахнул трёхмерную модель, напряжённые лучи попадали вниз.
– Как я понимаю, ракетоносцу теперь ничто не угрожает?
Овсянников кивнул. Марина сделала пару заметок в планшете, затем прикоснулась своим кольцом к прорези, после чего золотой крылатый пёс взмыл в воздух и описал круг над столом. Кандидат усмехнулся. Марина всё забывала попросить художника сделать более серьёзный логотип.
– Моя очередь, – сказала она. – Это СИМАРГЛ. Древнерусские язычники считали его посредником между людьми и бессмертными богами. В нашем случае это, – следом за её словами стала появляться расшифровка, – СИстема Многовекторных Антивременных Ретрансляторных Галактических Лучей. Она нужна для мгновенной связи с удалёнными колониями.
Вместо логотипа и объяснения аббревиатуры над столом завис перечень с объёмными голограммами планет:
Проксима Центавра b, 4,25 световых лет, SQ3
Глизе 1061 с, 12 световых лет, SQ1
Тау Кита е, 12 световых лет, SQ1
Тигарден b, 12,5 световых лет, NQ1
Алексей уточнил, поглаживая подбородок:
– Зачем он нужен, если квантовая связь работает? На днях звонил корешу на Марсе – ни одной помехи.
– Дело в расстоянии. Чтобы проверить, работает ли квантовая связь, нужно получить подтверждение от адресата по другому каналу, допустим, письмом вместе с попутным транспортом. В проекте «3С: Связь Солнечной Системы» мы так и делали. Проблем не возникло, ведь на доступной нам световой скорости даже путь до Энцелада занимал чуть больше часа, а до Цереры, Каллисто и Марса – минуты. Скажи на скидку, сколько придётся лететь до самых дальних колоний с помощью имеющихся мостов? – Она указала на таблицу.
– Ну, лет пять туда-обратно.
Марина покачала головой и поправила:
– Три года в одну сторону. То есть, придётся ждать шесть лет до завершения первого теста. Мы не знаем, что сейчас у колоний с технической оснащённостью, используют ли они квант в таком виде, нужно ли им завозить компьютеры и передатчики. Для решения этой задачи UNOOSA1 выбрала наш проект – станет он временным или постоянным, покажет практика. Так или иначе, это хорошая альтернатива «3С».
Следующая модель явила взору анимированный портрет учёного и рой частиц, носящихся сбоку от него. Они то ускорялись, телепортируясь в новые места и оставляя за собой салют из более мелких частиц, то летели упорядоченно и замедлялись в более плотном мерцании.
Позволив Алексею налюбоваться работой аниматора, Марина сказала:
– В конце двадцатого века учёные описали гипотетические частицы, движущиеся намного быстрее света, – сверхбрадионы2. Лишь несколько веков спустя их обнаружили российские физики. – Два новых портрета сменили предыдущий, под ними в горизонтальной плоскости вертелось толстое металлическое кольцо, опоясанное неоновой подсветкой и контрольными лампочками. Рядом для масштаба стоял крошечный человек, чей рост едва доходил до середины конструкции.
– Это кольцевой источник сверхбрадионов или КИС. В нём частицы ловили и исследовали, там же я искала способ их направлять. Как оказалось, с их помощью можно кодировать и передавать информацию.
– Не слышал о них раньше. – Сказал Овсянников.
– Не удивительно: их никто не использовал. Задача СИМАРГЛа – настроить передачу данных на дальние расстояния с помощью сверхбрадионов.
Марина махнула рукой вверх и вместо вереницы частиц возник предварительный оффер. Увидев размер зарплаты и другие бонусы, Алексей присвистнул. Взбодрённая эффектом, Яворская дополнила:
– Я считаю, ты способен на большее, чем совершенствовать свои защитные программы, и предлагаю самый масштабный проект в твоей жизни. СИМАРГЛ – не взлом ракеты, тут придётся думать.
Он долго молчал, перечитывая все условия, и в конце концов уточнил:
– Тут написано: обязательный переезд в Искитим. Где это вообще?
– Новосибирская область. Проживание в Искитиме, а работа в наукограде Старый Искитим, они недалеко друг от друга.
1
UNOOSA (англ. United Nations Office for Outer Space Affairs) – Управление Организации Объединённых Наций по вопросам космического пространства.
2
Luis Gonzalez-Mestres, " Superbradyons and some possible dark matter signatures," arXiv: Astro Physics (14 Dec 2010);