Страница 4 из 16
Он остановился и укоризненно посмотрел на нее.
– Прекратите, Вера. Я просто не могу оставить вас без денег и помощи в чужом для вас городе. Отбросьте все стеснения, может, и вы когда-нибудь поможете человеку, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации. Кстати, скажите мне, вот эта кража ваших документов, не скажется ли отрицательно на вашей трудовой деятельности. Ведь никто не знает, в какие руки они могли попасть? Мало ли какие люди ими могут воспользоваться? А вдруг, они враги государства?
От его внимательного взгляда не ускользнуло, что женщина вздрогнула.
«Может не стоит ее накручивать? – подумал Олег Андреевич. Она и так напугана и лишь пытается держать себя в руках. Если я ей еще что-то скажу подобное, она явно заплачет»
Она испугано посмотрела на него, словно ожидая от него какой-то реальной помощи.
– Вы знаете, Олег Андреевич, я как-то об этом не подумала. Что вы мне посоветуете? Конечно, в институт они по моим документам пройти не смогут, меня там знают…. Простите меня, но я как-то об этом не подумала.
Они остановились на перекрестке, ожидая зеленого сигнала светофора для них.
– Не знаю, дорогая. Я человек далекий от всех этих секретов, что вы разрабатываете в своих закрытых институтах. Да и не хотел я вас пугать, просто спросил.
Он взял девушку под руку, и они, перейдя дорогу, направились вдоль улицы.
– Вера! Вы знаете, что я вспомнил, где видел вас? Я с вами встречался на даче генерала Стеблева. Это было три года назад, вы тогда были еще совсем молоденькой девушкой. Кстати, как дела у вашего дяди? Он жив?
По лицу девушки пробежала едва заметная тень, то ли боли, то ли страха. Она с испугом посмотрела на Олега Андреевича и, понизив голос чуть ли не шепота, произнесла:
– А, вы разве не знаете, что дядя в декабре тридцать девятого года был уволен из Красной армии, а в январе этого года, его арестовали? Как нам тогда сказали, он был арестован за участие в военном заговоре против товарища Сталина. Я, маршала Тухачевского, Уборевича и других командиров Красной армии, сама никогда не видела. Однако, со слов дяди, они вместе когда-то служили в императорской армии, а затем связали свою судьбу с Красной армии.
– Вон оно, что? А я то, не знал этого, – тихо произнес Олег Андреевич. – Прости меня, Вера, я не знал этого. Я долгое время находился в служебной командировке за границей и многое, что творилось здесь, прошло как-то мимо меня. Скажите, как этот арест сказался на вашей жизни? Как вам удалось поступить в этот секретный институт? Неужели, чекисты не проверяли вас?
– Почему же не проверяли? Проверяли, наверняка, но мне помог туда устроиться один хороший человек. Я не знаю, что он там сделал, но меня приняли, ведь фамилия моя, как и у мамы – Корнилова. А, я вас, Олег Андреевич, почему-то не помню, хотя у меня очень хорошая память на лица. Наверное, вы правы, тогда я была совсем легкомысленной и не присматривалась к гостям, которых в доме дяди всегда было много. Он любил гостей и был хлебосолен.
– Извините, Вера. Вы правы, там было много мужчин, и я был один из них…. Может, вспомните, я в тот теплый летний вечер пел романсы. Вы хоть это помните?
– Вы меня простите, но я и этого не помню. Хотя в прочем, я помню, что кто-то из гостей исполнял цыганские романсы. Неужели это были вы, Олег Андреевич?
– Что вы, Вера! Не стоит просить прощение, мы были тогда так молоды, что это и не удивительно. Сейчас, мы с вами зайдем в гостиницу «Киев», там работает мой хороший знакомый. Мы с ним вместе воевали, били белых и махновцев. Думаю, что он не откажет в приюте такой симпатичной женщине.
Они свернули за угол здания и вошли в вестибюль гостиницы. Разгоряченное жарой тело Веры моментально ощутило прохладу, которая словно ласковое покрывало укрыло ее с ног до головы. В фойе гостинице было прохладно и довольно безлюдно. Несколько человек стояли в очереди к окошку администратора в надежде приобрести здесь временное пристанище. Поймав на себе взгляд девушки, Олег Андреевич, улыбнулся ей.
– Вера! Вы посидите вот здесь, а я отлучусь ненадолго, – произнес он. – Не скучайте, я быстро…
Женщина села на диван и осмотревшись по сторонам, достала из сумочки книгу. Олег Андреевич отсутствовал не так долго. Вскоре он появился в вестибюле в сопровождении молодого мужчины, кавказкой внешности.
– Вера! Сейчас молодой человек проводит вас в номер. Отдыхайте, вечером я зайду к вам.
По лицу Корниловой пробежала едва заметная улыбка. Она положила книгу в сумку.
– Как же я с вами рассчитаюсь, Олег Андреевич? У меня же нет денег….
– Ничего, Вера. Вот вернет вам милиция документы, тогда и поговорим. А, сейчас, позвольте откланяться, дела.
Он протянул ей руку.
– До свидания, Олег Андреевич. Спасибо, вам…
Мужчина развернулся и направился к выходу. Молодой человек подхватил чемодан девушки, и они направились в номер.
– Вот ваша комната, – произнес он и поставил чемодан на пол. – Отдыхайте.
Молодой человек развернулся и вышел из номера, оставив женщину одну в этом большом номере.
***
Олег Андреевич не торопливо шел по улице. Он иногда останавливался, оглядывался, словно пытаясь отыскать глазами кого-то среди спешивших по своим делам пешеходов. Убедившись в отсутствии слежки, он вошел в пивную и уверенным шагом прошел в дальний конец зала, где за столом сидел молодой человек. Перед парнем стояла кружка «Жигулевского» пива и лежала початая пачка папирос. В пивной царил полумрак, пахло пивом и рыбой. Табачный дым, словно облако висело над головами клиентов пивной. Заметив вошедшего в зал Олега Андреевича, молодой человек загасил папиросу и приподнялся из-за стола. Он приветливо махнул ему рукой и улыбнулся своей белозубой улыбкой.
– Сиди, сиди, «Замок». Как дела? – спросил его в полголоса Олег Андреевич. – Надеюсь, документы при тебе?
Тот кивнул и молча, протянул ему конверт, в котором находились похищенные им документы женщины и артиста.
– Деньги можешь оставить себе, – произнес мужчина, – а вот документы сбрось где-нибудь около вокзала. Лучше, если ты их оставишь рядом с отделом милиции. Не буду тебя учить, ты и так все хорошо знаешь. Закажи мне кружку пива, а я пока почитаю…
Молодой человек встал из-за стола и направился к буфетчице. Олег Андреевич открыл паспорт.
– Корнилова Вера Федоровна, 1917 года рождения, уроженка города Москвы, – прочитал он вслух.
«Неужели в цвет? Надо же, как все хорошо складывается», – подумал Олег Андреевич, продолжая листать паспорт.
Он посмотрел на мужчину, который сидел за соседским столом и о чем-то спорил с товарищем. Заметив не дружественный взгляд Олега Андреевича, они замолкли. Покровский снова перевел свой взгляд на документ.
«И, так, прописана: город Москва, Никитский переулок, дом 4, квартира 6, – читал он про себя, бросая свой взгляд, на продолжающий спор мужчин. – А, это что? Интересно, что в конверте? Почему письмо отправлено нарочным, а не по почте?»
Он осторожно вскрыл пакет. В конверте лежала небольшая записка, написанная мелким красивым убористым подчерком:
«Зиночка! Не верь тому, что говорят о нас. Мы с Львом Давыдовичем никогда не были «врагами народа». Придет время и с нас непременно снимут клеймо предателей. Не верь людям! Сейчас, в стране стало много таких, кто живет за счет доносов и человеческой боли. Я по-прежнему глубоко благодарна генералу Жеглову, который помог мне в трудную минуту. Он хороший и честный человек. Береги себя и Веру. Твоя тетя».
Олег Андреевич свернул записку и положил ее в конверт. Он аккуратно заклеил его и сунул в паспорт.
«Выходит Корнилова хорошо знает генерала Жеглова, начальника оперативного отдела штаба Западного военного округа, – подумал он. – Необходимо воспользоваться этим знакомством. Нужно срочно сообщить об этом в Центр».
От этих размышлений его оторвал, подошедший к столу «Замок». Он аккуратно поставил перед Олегом Андреевичем кружку пива и два бутерброда с черной икрой.