УЛЬМ – 43

– Все понял, товарищ майор.

– И еще, как ваше мнение поверил он Корниловой или нет? Я имею в виду, что она является, племянницей репрессированного генерала Стеблева?

– Он слишком опытен, чтобы сразу поверить в это. Думаю, что он, наверняка, организует проверку. Мы предвидели подобное развитие событий, я имею в виду, эту проверку. Настоящая Корнилова, сейчас, находится в городе Омске. Соседи проинструктированы, думаю, что здесь у «Зорьки» позиции надежные.

– Было бы очень хорошо, если Покровский зацепился за эту тонкую ниточку и попытался через нее выйти на генерала Жиглова. Думаю, что его фигура не может не заинтересовать немецкую разведку.

Воронцов промолчал. Он работал в системе НКВД чуть более десяти лет и хорошо усвоил одно и, наверное, главное правило разведки, руководствоваться только фактами. Предположения о развитии событий можно делать лишь на основании фактов, которых сейчас явно не доставало.

– У вас есть еще что-то? – спросил лейтенанта Зайков.

– Есть одна мысль, товарищ майор. Как вы смотрите на то, чтобы осуществить вновь встречу «Зорьки» с Покровским? Заехала, якобы, обратно в Киев, захотела рассчитаться, то есть вернуть долг.

Зайков задумался. Он загасил папиросу и, достав из пачки следующую, закурил. Комбинация, предложенная Воронцовым, явно носила авантюрный характер, но именно этим она показалась майору вполне естественной для образованной и хорошо воспитанной девушки.

– Рискованно, Воронцов. А, не напугаем мы этим Покровского? Клюнет ли он за эту наживку? А, вдруг проколемся? Там, наверху, нам этот провал не простят.

В кабинете стало тихо.

– Покровский, как профессиональный разведчик и диверсант, наверняка бы, не одобрил подобный ход, предложенный его руководством, но в этом и кроется наша с вами фишка. Это непрофессиональный ход контрразведки и это, наверняка, его должно успокоить.

Зайков пристально посмотрел на Воронцова, словно ожидая от последнего спешного отказа от предложенной ему комбинации, но лицо контрразведчика было абсолютно спокойным.

– Я подумаю, – тихо произнес майор. – Ты хорошо знаешь, что один я подобные вопросы не решаю. Что скажет по этому поводу, Лаврентий Павлович и Меркулов?

Зайков закрыл, лежащую перед ним папку и встал из-за стола. Воронцов отошел в сторону, пропуская мимо себя майора, а затем направился вслед за своим начальником. Неожиданно для лейтенанта, начальник остановился в нерешительности, словно гадая идти ему на доклад или нет, но поймав на себе взгляд Воронцова, зашагал по коридору НКВД, приветствуя попадавших ему на встречу сотрудников госбезопасности.

***

Олег Андреевич медленно шел по Невскому проспекту, отмечая про себя, какие разительные перемены произошли в городе в его отсутствие. Мимо него шли люди, молодые и старые, все куда-то спешили. Он практически не встретил ни одного человека с недовольным лицом, похоже, все они наслаждались властью большевиков. Он не заметил, как ноги сами понесли к родному дому.

«Интересно, что с родителями? Живы они или нет?» – размышлял он, заметив свой родной дом.

Он обошел дом, не решаясь войти во двор. Он уже хотел повернуть назад, но неожиданно увидел дворника. Тот вышел из подъезда дома и, свернув цигарку, закурил. Заметив Покровского, он хотел укрыться от него за углом здания, но что-то его остановило.

– Ахмет! – обратился он к дворнику. – Ты меня узнал? Вижу, что узнал….

– Да, барин. Вы из девятой квартиры?

– Все правильно. Я только сегодня приехал в город, вот решил посмотреть на свой родной дом. Ты же знаешь, что у меня здесь прошло детство и юность.

Он кивнул. В глазах этого уже не молодого мужчины мелькнул страх.

–Ты мне скажи, мои родители живы?

По лицу Ахмета снова пробежала едва заметная тень. Это не осталось без внимания Олега Андреевича.

– Чего молчишь? Говори!

– Их убили в девятнадцатом году, во время уплотнения. Тогда всех уплотняли… Вашу квартиру, присмотрел один красный начальник. Он приехал сюда с матросами. Ваш папа не хотел съезжать из квартиры, тогда матросы вытащили его во двор и расстреляли. Мама ваша умерла через месяц. Я их хоронил сам, если желаете, то я покажу вам их место захоронения.

Покровский пристально смотрел на дворника. Олег, похоже, не верил ему, а если сказать честно, то не верил, что он его не сдаст чекистам.

– Хорошо. Я для этого и приехал в город, чтобы узнать место захоронения отца и матери. Поехали, показывай!

Дворник, похоже, не ожидал, что Олег Андреевич согласится посетить кладбище.

– Барин! Я сейчас не могу поехать с вами на погост. У меня много дел… Давайте, приходите завтра.

– Завтра, так завтра, – ответил Покровский.

На данный момент он был доволен тем, что узнал о судьбе своих родителей. Олег Андреевич повернулся и не спеша, вышел со двора на улицу. Он еще раз взглянул на окна родной квартиры и двинулся в сторону Невского проспекта. Что-то заставило его оглянуться назад. Около дворника стоял человек в милицейской форме. Ахмет что-то говорил ему, показывая рукой на Олега Андреевича, заставив его ускорить шаг. За его спиной раздалась трель милицейского свистка.

– Товарищ Покровский! Остановитесь….

«Предал!» – промелькнуло у него в голове.

Он буквально влетел в арку дома и бросился бежать. Еще мальчишкой он изучил все ближайшие дворы к его дому. За спиной надрывался милицейский свисток. Он открыл входную дверь в подъезд дома и, сбивая попавших людей в этом длинном и узком коридоре, вихрем пронесся в сторону выхода. Вырвавшись на улицу, он догнал отходивший от остановки трамвай и запрыгнул на подножку. Трамвай, весело звеня, уносил его все дальше и дальше от родного дома.

***

Покровский уверено открыл дверь Центрального Партийного клуба Ленинграда на набережной Мойки и вошел внутрь. Вслед за ним последовали и его бойцы. Дорогу им преградила уже не молодая женщина.

– Товарищи! Вы к кому? – спросила она, обращаясь к нему.

– Мы товарищ, из Москвы. Моя фамилия Лазарев. Я член партии. Скажите, когда у вас будет очередное заседание?

Он достал из кармана документ на имя Олега Андреевича Лазарева и протянул их женщине. Та с интересом посмотрела на его документы.

– А почему вы не поменяли свои документы? – поинтересовалась она у него.

– Вы случайно не в ЧК работаете? Сколько вопросов, почему, зачем?

Лицо женщины покраснело. Покровский посмотрел на напряженные лица своих бойцов. Несмотря на то, что по его знаку, они должны были уничтожать всех, кто встанет у них на пути, они приготовились к атаке. Олег Андреевич кивком головы, дал им понять, чтобы они не трогали женщину.

– Товарищи! Зарегистрируйтесь. Укажите ваши фамилии и получите продуктовые карточки. Вы уже разместились или нет?

– Да, мы разместились в гостинице. Старые товарищи по подполью, помогли нам.

Все посмотрели на Покровского, ожидая он него какого-то приказа. Он подошел к столу и написал в журнале свою новую фамилию.

– Записывайтесь, товарищи, – предложил он им. – Вы слышали, завтра будет заседание. Мы приехали вовремя.

Боевики один за другим подошли к столу и записали свои придуманные им фамилии в журнал. Покровский записал свой номер партбилета, указав номер тридцать четыре. Эта цифра вызвала у женщины неподдельное удивление.

– Вы так давно в партии? – спросила она боевика.

– Нет. Это номер моего нового партийного билета. У нас в Москве стали менять старые партбилеты на новые документы.

Они развернулись и направились к выходу.

– Товарищи! Зайдите в кабинет номер семь. Там получите ордер на вселение в общежитие. Кстати, как долго вы хотите пробыть в городе?

– Нас откомандировали лишь на два дня, – ответил ей Покровский. – Я же вам русским языком сказал, что мы разместились в у знакомых.

– Вот и хорошо. Значит, до понедельника, – произнесла женщина.

Они вышли из здания и направились в сторону вокзала.