Страница 7 из 17
– Читать умеет, но не любит. Ей больше по нраву с гремлином по саду бегать, да с Мартой пироги печь.
«Что ж, видимо, нужно будет и этим вопросом заняться. Нельзя оставлять такую взрослую девицу с пустой головой. Это, в конце концов, может быть опасно. Для окружающих».
Вспомнив сцену в саду, решила еще кое-что спросить:
– Скажи, Роджер, королева ведь умеет колдовать?
– Госпожа обладает сильным даром, – с гордостью протянул он.
– А она, что, правда Богдена в жабу превратила?
– Было дело, – рассмеялся он. – Гремлин не смог развеселить Ее Величество, когда та была не в духе.
«Как мило».
– А… я? Я могу колдовать?
Недолго помолчав, Роджер задумчиво произнес:
– Нужно пробовать, иначе не узнаем. Тебе понадобится гримуар.
– И где мне его взять?
– Возле кровати расположены канделябры, видишь? Потяни правый на себя.
По зеркальной глади прошла уже привычная рябь, и на месте маски появилось изображение настенного кованого подсвечника. Найдя копию на противоположной стене, выполнила распоряжение Роджера. Канделябр с легкостью поддался, выступая вперед, словно рычаг. Послышался скрежет металла, и в каменной кладке образовался проход, за которым скрывался темный коридор.
Глава 6. Кто на свете всех милее?
В конце коридора обнаружилась просторная комната с двумя длинными столами вдоль стен. Один из них был заставлен различными инструментами, котелками и колбами с травами, на втором возвышалась небольшая стопка книг в кожаных переплетах с темным тиснением. Подхватив верхнюю из стопки, я с любопытством пролистнула несколько пожелтевших страниц, исписанных чернилами. Казалось, что я держу музейный экспонат или очень качественный реквизит для исторического фильма. Просмотрев внимательнее написанное, я пришла к неутешительному выводу, что без помощи здесь не обойтись.
Вернувшись в спальню, подошла к зеркалу и сняла его со стены. Оно оказалось тяжелее, чем я предполагала, и едва не рухнуло на ковер, когда меня качнуло в сторону.
– Что ты творишь? – послышалось злое шипение, сопровождаемое тихими ругательствами.
– Несу тебя в секретную лабораторию, – пропыхтела я, протискиваясь с громоздким зеркалом в узкий потайной коридор.
Поставила его на ближний край стола, прислонив к стене так, чтобы отображалась вся поверхность и взяла в руки одну из книг.
– Ну, и что мне с этим делать? Как колдовать?
Мое отражение сменила сердитая гримаса маски. Устало выдохнув, Роджер произнес:
– Давай начнем с простого. Например, рецепт на восьмой странице.
– Порошок истины, – прочитала вслух аккуратно выведенную чернилами надпись. – Три шепотки тертого имбиря, два штека лиловой гвоздики, три штека семян Розалии Водной. Тереть по часовой стрелке тридцать бликов, дать настояться порошку минимум два цайтаура.
Раздраженно фыркнув, посмотрела на зеркало.
– Роджер, я и половины из написанного не поняла.
Тонкие брови маски картинно сошлись домиком, а уголки рта изогнулся вниз. Роджер с горечью протянул:
– Мне тебя что, как дитя малое всему учить придется? Ладно, проще будет по ходу дела объяснить. Бери ступку и ингредиенты, они стоят на втором столе, баночки все подписаны.
Спустя несколько минут я разложила перед Роджером все необходимое и выжидательно на него уставилась.
– Нам еще понадобятся весы, вот эти, – он показал изображение металлической миски на деревянной подставке со стрелками и выжженными символами.
Порывшись среди инструментов, нашла нужный предмет и поставила его рядом с раскрытой книгой.
– Итак, сначала все смешай, – терпеливо начал Роджер. – Имбирь, гвоздику и семена Розалии.
Я высыпала в ступку три щепотки имбиря и подхватила баночку, подписанную «гвоздика лиловая».
– И что значит два штека?
– Штек – это вес одной булавки. На весах поверни первую стрелку на цифру два, вторую на символ в виде прямой черточки и точки. Потом медленно подсыпай в миску гвоздику.
Сделала как он сказал, комната тут же наполнилась терпким ароматом, от которого засвербело в носу. Когда в миске набралась небольшая горстка мелких палочек темно-фиолетового цвета и прозвучал тихий звон колокольчика, я уже дышала через раз.
– Все, этого хватит, – подал голос Роджер, – сыпь в ступку.
Проделала ту же операцию с семенами, и перед тем, как начать растирать всю смесь, уточнила:
– А тридцать бликов – это сколько?
– Тридцать раз моргни, вот столько, – хмыкнул Роджер.
Я закатила глаза и принялась толочь по часовой стрелке.
«Ну как же глупо у них тут все устроено, – думала я, моргая. – Надо будет им ввести нормальную систему измерений».
Странно, но мне показалось, что я это делаю уже не в первый раз, словно движения были мне привычны.
Предстояло ждать почти два часа, пока порошок настоится, и я решила скоротать время за беседой с угрюмым Роджером.
– В чем же здесь магия, если всего-то и нужно ингредиенты смешать?
– Только те, кто обладают ведьминским даром, всего лишь смешав несколько трав, могут сотворить магическое зелье. Так что осталось подождать, и узнаем, есть он в тебе или нет.
– А как же заклинания? Взмахи палочкой или, там, ритуалы с пентаграммами?
– Есть маги, которые могут применять дар напрямую, например, управлять стихиями. Есть чернокнижники, они используют заклинания. А вот Гримхильда – ведьма, ее магия раскрывается только в ведьмовских снадобьях.
– Погоди, значит, чтобы колдовать, королеве нужно готовить специальные зелья? Получается, когда она превратила Богдена в жабу, она заранее к этому подготовилась? – я озадаченно посмотрела на Роджера.
– А ты сообразительная, – мне послышалось в голосе Роджера некоторое уважение. – Да, Гримхильда поддерживает образ довольно жесткой королевы, которая на эмоциях может заколдовать любого. Но для этого она заранее продумывает и готовит зелья, так что такие превращения для нее не являются неожиданностью. Никто об этом не догадывается, все считают ее сильной чернокнижницей.
– Настойка, которую выпила королева перед моим появлением тоже была магической?
– Да, она три дня с ней провозилась. Узнала где-то секретный рецепт, где, не говорила, но мне он сразу показался странным. Уж очень нестабильные в нем ингредиенты. Но она и слушать ничего не желала.
– Хм-м…
Мысли, которые приходили в голову были не из веселых.
«Что, если та волшебная настойка оказалась для королевы смертельной? Но, с другой стороны, она ведь в ней не сомневалась…»
– Ну что, пришло время проверить, – известил Роджер, когда отмеренные два цайтаура истекли. – Нужно нанести порошок на то, что скрыто или изменено магией, он откроет истинный вид.
– Что, например?
Роджер как-то забавно крякнул и после недолгой паузы предложил:
– Да на лицо куда-нибудь нанеси, там почти всё воздействию магии подверглось.
Осторожно зачерпнув на палец немного порошка, аккуратно провела им по бровям. Смесь, по виду напоминавшая прозрачную пудру, впиталась в кожу, не оставляя следа. Затаив дыхание, я пристально всматривалась в отражение, но никаких изменений не замечала.
– Что ж, очень жаль, – поборов разочарование, натянуто улыбнулась, – видимо, мне не…
Я запнулась на полуслове, так как в этот момент брови начали медленно исчезать, словно их стирали невидимым ластиком. На том месте, где раньше были нарисованы тонкие линии, как в ускоренной съемке быстро прорастали волоски. Вскоре я уже рассматривала обычные темные брови, в меру густые, чуть изогнутые, но такие родные и любимые, что сдержать счастливую улыбку не удалось. После того как я нанесла еще немного порошка на лицо, наконец увидела в отражении привычную себя.
– Ну, кто на свете всех милее? – шутливо проворковала, разглядывая красотку в зеркале.
Роджер несколько секунд молчал, затем показал мне портрет Белоснежки и гаденьким голоском пропел: