Страница 88 из 90
Если бы автор стремился разоблачить мещанское представление Вали о счастье, о «первосортных людях», то все вышесказанное профессором — проповедником «палочной теории» — можно было бы принять за пародию. Но вся беда в том, что Н. Кузьмин сохраняет серьезность. Приведенный отрывок позволяет не только почувствовать известную ущербность героев молодого прозаика, но и неумелое обращение со словом. Воистину: язык мой — враг мой.
Не избежал художественных просчетов Н. Кузьмин и в своей главной повести «Первый курс», давшей название всей книге. Поначалу читатель будет весьма удивлен тем обстоятельством, что Виктора, героя повести, приехавшего работать в леспромхоз, жители с ходу приняли за тунеядца. Ведь сам-то он говорит всем, что хочет просто на квартиру заработать. Вместе с тем, присмотревшись к нему, приобщившись к его думам, соглашаешься с общественным мнением. Да, это произведение, написанное, кстати сказать, от первого лица, не что иное, как исповедь бывшего тунеядца, история его трудового перевоспитания.
Впрочем, судите сами. В первый же выходной он, единственный из всей бригады, напивается. Он постоянно всем хамит, всех презирает. Об одном из новых товарищей, который обеспечивал едой, сушил мокрую одежду, всячески оберегал его, новичка, Виктор цинично говорит: «Однако общение с ним не льстило самолюбию, принижало…» А вот еще несколько откровений героя Н. Кузьмина:
«Где те мудрые, кряжистые таежники, соль земли, которых я надеялся встретить? Нету их. Все одинаково краснорожи, сутулы, невыразительны, все — точно доски в заборе, друг от друга не отличишь».
«Хоть один здесь не дурак!..»
«Передо мной стояли трое, родные братья плакатных: мордастые, косолапые, только не синей, а бурой окраски».
«Посетил библиотеку, где несколько худосочных энтузиастов копошились в небогатом фонде, выискивая что-то неординарное. Заглянул еще в две комнаты. В одной из них окаменевшие от усердия девицы распевали: «Ой, Днипро, Днипро…» В другой комнате трое дюжих парней воистину рвали на части казенные гармошки…»
Добавлять к этим выпискам нечего. Они достаточно полно раскрывают внутренний мир Виктора. И вот это бездуховное, ничтожное существо с болезненным самомнением попадает на лесоповал. Читатель может легко догадаться о том, сколько проклятий этому тяжелому труду сыплется из уст героя, сколько раз он порывается отсюда бежать. Из-за того, что автор самоустранился, обо всем происходящем с Виктором мы можем судить только с его слов. И поэтому уже никогда не узнаем, что же произвело переворот в его сознании. Под влиянием ли товарищей по бригаде, любви, тяжелого мужского труда в душе парня начинается пересмотр жизненной позиции. Медленно «оттаивает» эгоистическое сердце Виктора. И постепенно он приходит к более трезвой оценке самого себя, начинает уважать окружающих его людей.
Я не буду пересказывать всего содержания этой повести, скажу только о том, что в конце концов, набравшись ума-разума, герой Н. Кузьмина становится хорошим работником. Трудный хлеб не согнул его, а помог выпрямиться, стать человеком.
Несмотря на оптимистический финал повести, читатель может спросить писателя: почему он дает право голоса такому персонажу, именно от его лица ведет рассказ? Нам ли, людям 70-х годов, умиляться тому, что какой-то отщепенец снизошел до «труда со всеми сообща»? Пожалуй, в этом упреке есть доля истины. Хотя нельзя забывать и о том, что Виктор, как бы плох он ни был, — наш современник. И поэтому его судьба не может быть нам безразлична. Больше того, писатель как бы доказывает нам, что он не потерян для общества, его можно и нужно поддержать, помочь стать другим.
Иное дело — и здесь Н. Кузьмин заслуживает сурового упрека, — что он слишком много места отдал рассуждениям своего героя, которые оскорбительны для рабочего человека, что в повести не нашла отражения собственная авторская позиция, из-за чего и произошло некоторое смещение акцентов. И это в свою очередь отразилось на художественной убедительности произведения.
О Борисе Рощине как о многообещающем прозаике заговорили сразу после его успешного дебюта в периодике. Повести «Грузчики», «Тревога» с первого прочтения привлекали прямотой авторской позиции и глубоким знанием изображаемой действительности.
В прошлом году молодой литератор выпустил сразу две книги[4]. Одна из них — «По родному краю с миноискателем и фотоаппаратом» — не что иное, как бесхитростные записки бывалого человека, другая — «Мужские будни» — сборник художественных произведений. Сюда вошли уже названные повести и большой цикл «Рассказы сапера».
Разговор о творчестве Б. Рощина стоит начать с книги «По родному краю с миноискателем и фотоаппаратом». Она возникла из очерков, корреспонденции, заметок, опубликованных в армейских «дивизионках» в те годы, когда их автор был еще военнослужащим. Собранные вместе, обработанные и дополненные уже не сапером, не журналистом, а писателем — хоть и начинающим, — они стали динамичным, связным повествованием о благородной работе подвижной группы разминирования. Ведь и сегодня, как тридцать лет назад, саперы на передовой. Они сражаются за спокойную, безопасную жизнь своих сограждан: выявляют и обезвреживают «ржавую смерть», как называет автор неразорвавшиеся мины, бомбы, снаряды…
Не попугать, а привлечь читателя к высоким и важным нравственным проблемам — вот задача Б. Рощина.. Буквально в каждом рассказанном эпизоде он еще и еще раз напоминает об ответственности человека за содеянное, требует от читателя общественной активности.
С большой теплотой и уважением рассказывает Б. Рощин о своих бывших сослуживцах, которые с риском для себя, но добросовестно и бесстрашно выполняют поставленную задачу. Он показывает нелегкий труд сапера с большой тонкостью, даже скрупулезностью, как бы стараясь во всей полноте запечатлеть каждодневный подвиг простых двадцатилетних парней, рядовых Советской Армии. И нельзя не согласиться с мнением писателя Василия Субботина: эти записки «содержат единственные в своем роде подробности труда и жизни сапера».
Но не только этим, не одной лишь остротой материала интересна книга «По родному краю…». На ее документальных страницах зафиксирован тот мир, который стал для начинающего прозаика первоосновой творчества, фундаментом его будущих произведений. «Все это должно было стать частью собственной биографии, прежде чем сделаться единым художественным целым, воплотиться в литературные образы». Вот почему именно от «записок» теперь уже легко протянуть нить к «Рассказам сапера», нашедшим свое заметное место во второй книге Б. Рощина.
Лейтенант Юрий Ткачик после окончания военного училища прибывает на место службы. Такова завязка «Рассказов сапера». О его вхождении в полковой коллектив, о трудностях и радостях армейской жизни говорит молодой прозаик. Юный комвзвода попадает в «штрафное» подразделение, как в шутку однополчане называют саперов из-за суровости их начальника капитана Селиванова. Да и сам Ткачик сначала так считает. Многое ему кажется странным и непонятным, а то и просто чудачеством в первом своем командире. Например, то, что капитан «коллекционирует биографии своих солдат». Лишь годы службы убеждают Юрия в правильности поступков Селиванова. Тогда он начинает понимать главное: чтобы командовать взводом, надо любить и уважать каждого солдата, знать его внутренний мир и даже биографию.
Все миниатюры написаны динамично, увлекательно читаются. Б. Рощин знает материал, и потому в книге почти не встречается надуманных ситуаций, где бы писателю изменили вкус и чувство меры. В «Рассказах сапера» нет эпизодов, которые бы повторяли документальную книгу, но связь между ними несомненна. Тот же тон повествования — очень доверительный, полный человеческого тепла.
Видимо, кому-то больше понравятся те новеллы, где даны подробности армейского быта сегодняшних молодых солдат («Письмоносец», «Урок воспитания»). Другим — окрашенные в светлые, порой даже с юмористическим и авантюрным оттенком, «Первый спуск» и «Тайна раскрыта», рассказы о курьезном разминировании разорвавшейся тридцать лет назад бомбы. Мне показался наиболее ярким и удачным «Старый марш». Рассказ написан очень просто, сжато и вместе с тем крепко берет за сердце. Здесь нет головокружительного сюжета, речь идет, о том, как саперы капитана Селиванова участвуют в полковом смотре. Много ли можно сказать о тех минутах, когда, печатая шаг, маршируют на плацу солдаты? Но «рыдающие» звуки «Прощания славянки», под которые шагают саперы, наводят автора на лирические размышления о солдатских строевых песнях, позволяют рассказать о судьбе старого генерала, инспектирующего полк. Б. Рощину удалось передать высокое чувство гордости советского человека за нашу армию, ее боевое прошлое. Я думаю, «Старый марш» никого не оставит равнодушным, он стал своеобразной кульминацией «Рассказов сапера».
4
Б. Рощин, По родному краю с миноискателем и фотоаппаратом, Лениздат, 1976; Б. Рощин, Мужские будни, «Современник», 1976.