Страница 1 из 60
Пролог
Я вернулась домой пораньше. Малышка уснула на руках. В розовом одеяльце и чепчике с кружевами она смотрелась невероятно мило. Сегодня мой муж Альдор настоял, чтобы я поехала в город, забрала у портного новые вещицы для доченьки. Я занесла вещи в детскую, уложив Айрин в кроватку. И замерла.
Из соседней комнаты доносились голоса. Сдавленный девичий смех, потом стон, еще один… Я похолодела, выскальзывая в коридор. Пальцы задрожали, сердце замерло, когда я повернула дверную ручку. Ведь этот голос был знакомым.
Дверь медленно открылась, а я так и замерла на пороге, прижимая ладони к колотящемуся сердцу. И уставилась на родную сестру и своего мужа. В одной постели.
Альдор лежал на спине, его длинные белоснежные волосы разметались по алому шелку. Такой пошлый цвет, что захотелось отвернуться. Но я продолжила смотреть. На запрокинутое в наслаждении мужественное лицо, на крепкие мускулы, играющие под кожей, на сильные руки, сжимающие бедра моей сестрицы. Тонкой, гибкой, оседлавшей Альдора и томно прикусывающей пухлые губки.
– Эмми… – ахнула я.
Эмми дернулась. Она завозилась на Альдоре, оборачиваясь на меня, пытаясь прикрыть грудь простыней.
– О, Мэри? Ты… ты рано вернулась… – промямлила Эмми.
– Как ты мог?! Она же моя сестра! – я стиснула пальцы, а муж лишь изогнув бровь на мою истерику, вальяжно возлегая на подушках.
Ладно. Если быть честной, Эмми – не моя сестра. А сестра Мэри Соул, в тело которой я, Маринка Кузнецова, попала пару часов назад. Когда мой самолет, летящий с тропических островов, приземлился не в Домодедово, а прямиком в океан. Из пассажиров не выжил никто, а я открыла глаза в милом ателье с малышкой Айрин на руках. И с воспоминаниями о жизни Мэри, в теле которой оказалась.
Эмми взвилась на ноги, встрепанная, замотанная в простыню.
– Не смей кричать на мужа! – визгливо одернула она. – Альдор – достойный мужчина! И я еще рожу ему наследника! Нормального! А не никому не нужную дочку, после которой ты осталась бесплодной!
Стерпеть гадости в сторону малышки я не смогла. Ладонь взметнулась в хлесткой пощечине. Эмми пошатнулась, схватившись за щеку.
– Убирайся из моего дома, дрянь! – закричала я. – Иначе я не знаю, что я с тобой сделаю!
– Да понятное дело, почему он смотрит на других! Мужчине тепло нужно, ласка! А не истеричка, которая закатывает сцены! – завизжала в ответ Эмми, вцепляясь мне в волосы.
– Да тебя убить мало! Как ты могла, с мужем родной сестры?!
Пока я пыталась отодрать от себя Эмми, Альдор невозмутимо встал с кровати, затягивая ремень на брюках.
– Прекрати этот цирк, Мэри, – холодный голос ударил наотмашь. – Не смей оскорблять Эмми. И вообще, иди в детскую. К дочке. Она опять плачет, сколько можно? Лучше бы я и правда женился на Эмми, а не на тебе. Она точно родила бы мне сына!
Он с досадой поморщился. Эмми, отцепившись от меня, сбежала поближе к нему.
– Да пожалуйста! – выпалила я с обидой. – Живите, как хотите! Только меня в это не впутывайте! Я не останусь с тобой, Альдор, после такого! И не позволю, чтобы моя дочка росла с отцом, которому не нужна… А с тобой, гадина, мы еще поговорим! Расскажешь, как давно раздвигаешь ноги перед моим мужем! Я же тебе доверяла, сестренка!
Ядовито выплюнув последнее слово, я сверкнула глазами на Эмми. Она жалобно посмотрела на Альдора, хлопнув ресницами.
– Альдо-ор, эта ненормальная мне угрожает. Ну, сделай что-нибудь? – протянула Эмми.
Он набросился на меня, за локоть вытягивая в коридор. Я всхлипнула от страха. Ну, и хватка! Еще синяки останутся! Альдор почти зашвырнул меня в детскую.
В ярости я бросилась к нему. Хотелось расцарапать эту надменную морду-кирпичом! Мне было до одури обидно за Мэри. Молоденькую, красивую, тихую тень мужа, которая постоянно пыталась ему угодить. Даже корила себя, что не сумеет родить для него сына. Ведь после сложных первых родов лекарь сказал, что больше забеременеть Мэри не сможет. Она так переживала, что расстраивает этим Альдора. Ведь любила его до безумия. Зато я – нет! И терпеть это безобразие не собиралась!
– Да как ты можешь?! – со слезами выпалила я. – Сначала поразвлекся с этой потаскухой в нашей постели, а теперь защищаешь ее?! И давно ты спишь с моей сестрой?
Альдор резко замахнулся. Такой пощечиной, что я пошатнулась, теряя равновесие в непривычном пышном платье. И упала на пол возле кроватки дочери. Она громко заплакала. Видно, испугал звук пощечины, от которой у меня до сих пор горела щека. Я всхлипнула, глядя снизу-вверх на возвышающегося надо мной мужчину.
– Успокоилась? Лучше посиди и остынь. Подумай, как меня задобрить, девочка, – прошипел Альдор, и губы изогнула нехорошая змеиная ухмылка.
И тут я поняла со всей ясностью, что нужно бежать. Но Альдор уже вышел в коридор, хлопая дверью и замыкая ее на ключ.
– Я в ловушке… – прошептала я обреченно, сидя на полу, цепляясь за бортик кроватки. – Что же нам делать, малышка? Как спастись от твоего папы?
Оставшись наедине с малышкой, я подхватила ее на руки. Айрин явно проголодалась. Приспустив платье, я приложила дочку к груди. А сама принялась осматриваться. В шкафу не нашлось ничего, кроме пеленок и детской одежки. Я привернула Айрин в теплое розовое одеяльце и подошла к окну. Одна я еще могла бы кое-как выбраться со второго этажа, попытавшись добраться по узкому каменному выступу до ближайшего дерева. Но не с ребенком же на руках?! Айрин заплакала. Крохотные пальчики вцепились в ткань моего платья.
– Тш-ш, тише, маленькая, – я бережно закачала малышку. – Я тебя здесь не оставлю.
Пока я убаюкивала Айрин, прошло какое-то время. И за дверью раздались голоса. Я подбежала ближе, заслышав пожилую служанку:
– Я несу обед для леди Мэри! Вы ведь приказали запереть ее.
– Никакого обеда, – отрезал Альдор. – Пусть эта дрянь посидит под замком и подумает, как нужно вести себя с мужем, на попечении которого живет со своим отродьем! Дверь не открывать и никого к ней не пускать – это приказ! А я уезжаю, буду поздно.
Раздались удаляющиеся тяжелые шаги. Я приникла к двери, надеясь, что служанка еще не успела уйти. Пусть только дверь отопрет, а дальше я хвать малышку на руки и придумаю, как сбежать!
– Вильма! – позвала я вполголоса. – Пожалуйста! Открой дверь!
– Простите, госпожа, – отозвалась служанка сдержанно, но недовольно. – Хозяин приказал не отпирать дверь. Решил наказать Вас. Поговорили бы Вы с ним, мягко, по-женски, приласкали бы, авось и забылось бы все! Не дело хорошей жене сцены устраивать!
– Еще чего! Он спал с моей сестрой! В нашем доме, в нашей постели… – я с отвращением стиснула зубы, но потом включила актрису и страдалицу. – Вильма, я очень проголодалась, пока ездила с малышкой в город. Может, ты принесла бы мне хоть кусок хлеба? Я не скажу Альдору!
– А он меня потом на улицу вышвырнет? Сами виноваты, раз мужа уважать не умеете! Не велено!
Раздался стук туфель. Оставшись одна, я прилегла на диванчик возле кровати и уставилась в одну точку. С губ сорвался вздох. В голове не укладывалась такая мерзость, случившаяся со мной в новом мире! Что мой муж и моя сестра… бр-р, какая гадость!
Я помнила своих подруг: Сашку и Гальку Синицыных. Вот уж где были настоящие сестры, не разлей вода! Так случилось, что обе погибли. Сашка разбилась, а Галька утонула, спасая ребенка на озере. Но я видела их во снах. Да еще так странно… Сашка называла себя Сильвией, шила тряпичных кукол в каком-то чулане. Галька же была Изабеллой, кухаркой на средневековой кухне с большим очагом. Лица у них расплывались, менялись, но я точно знала, что это они!