Страница 89 из 111
С другой стороны, мы не имели своей целью ни писать лингвистическое исследование, ни разрабатывать методику преподавания. В отношении лингвистики мы хотели только подвести итог современного понимания связи отдельных типов предложения с теми или другими модусами. В отношении же методики преподавания мы хотели только добиться ясного понимания для преподавателя тех предметов, которые обычно преподносятся в его учебниках сумбурно и хаотически. Пока синтаксис сложного предложения будет состоять из нагромождения ничем не связанных между собой модальных правил для каждого типа предложений, а то, что не лезет в эти схоластические правила, будет загоняться в необоснованные исключения и неожиданные примечания мелким шрифтом, до тех пор единственной методикой преподавания будет только вызубривание бесконечных и друг другу противоречащих правил. Мы хотели добиться ясности в вопросе о модальной структуре отдельных типов предложений, полагая, что для ясного преподавания необходимо, чтобы у самого преподавателя были ясные мысли. Это – необходимая основа методики, но, конечно, еще не сама методика. Ясные законы грамматического строя сложного предложения должны быть разгружены от той их сложности, которой не может не оставаться у нас в результате борьбы с вековой схоластикой учебников по греческому языку. Одно дело – ясное представление о грамматическом строе у самого преподавателя, и другое дело – методы и правила преподнесения учащимся этого ясного для преподавателя синтаксического материала. Надеемся, что и в этом отношении нам не придется долго ждать результатов работы советских филологов-педагогов.
Мы хотели только сделать первый шаг к построению греческого синтаксиса модусов и его методики на основах современного языкознания; и этот шаг нужно рассматривать в его существе, а не формально. Так, например, вводимая нами (весьма умеренно) новая терминология, конечно, может быть заменена любой другой; но вся суть не в ней самой, а в ее предмете. Мы разделили модусы на статические и динамические. Можно отказаться от этой терминологии и назвать первые индикативно-оптативными, а вторые – конъюнктивными. Уж против этих названий не сможет возразить даже самый заправский школьный учебник. Если кому-нибудь не нравится разделение предложений на непереходные, определяемые, регулируемые и переходные, определяющие, регулирующие, то и эту терминологию можно отбросить, заменив ее другою. Однако нельзя отбросить того обстоятельства, что в греческом синтаксисе одни придаточные предложения действительно зависят от своего управляющего глагола, другие ведут себя в этом отношении совершенно нейтрально. Дело, повторяем, не в терминах, которые всегда более или менее условны, а дело в самом предмете.
Обращаем также внимание читателей на то, что весь синтаксис модусов сложного предложения мы формулировали в такой сжатой и насыщенной форме, что его можно поместить буквально на двух – трех страницах. В самом деле, если из нашей работы взять только установленные здесь законы сложного предложения и отбросить все разъяснения, доказательства и детали, то останутся лишь: 1) формулы наших основных четырех законов (это всего несколько строк); 2) пять тезисов, детализирующих третий закон и содержащихся в §3 (это тоже несколько строк); и 3) несколько тезисов, детализирующих четвертый закон и помещенных в конце §4 (самое основное в них тоже не больше полстраницы). Эти две-три страницы, к которым сведен у нас весь греческий синтаксис модусов, достигнуты путем наибольшей концентрации и наибольшего обобщения относящихся сюда грамматических материалов; и если уж угодно во что бы то ни стало базировать греческий синтаксис на сплошной зубрежке, то лучше зазубрить две-три страницы, чем зубрить целый том. Но даже и этих двух-трех страниц учащемуся не придется зубрить, так как их выводы построены на эмпирических наблюдениях и взывают к обобщению и пониманию так, чтобы получились вразумительные законы грамматического строя сложного предложения, а не сумбурное беззаконие грамматического расстройства этого предложения.
Воспроизведем эти две-три страницы максимально, концентрируя все предыдущее исследование и используя полученные нами в разных местах сводки материала.
Модусы придаточных предложений ставятся вне всякой формальной зависимости от соответствующих главных предложений и только в зависимости от объективной ситуации, которую имеет в виду пишущий или говорящий.
Формально-грамматическая зависимость придаточного предложения от главного может проводиться, – но это совершенно необязательно, – только в том единственном виде, что от исторического времени управляющего глагола главного предложения может зависеть гипотетический или потенциальный оптатив придаточного предложения (т.е. косвенный и итеративный оптатив).
Модусы любого определяющего (переходного) придаточного предложения зависят только от типа данного определяющего предложения.
1. Любое определяющее придаточное предложение допускает любой статический модус суждения, так определять – значит, прежде всего, высказывать суждение. При этом гипотетический оптатив, имея свое основное место в условных и уступительных предложениях, употребляется редко в относительных и временных, где более или менее возможно произвольное допущение, и никогда не употребляется в причинных и следственных, противоречащих самому понятию произвольного допущения; потенциальный оптатив и ирреальный индикатив – реже во временных и причинных предложениях; потенциальный оптатив – реже без модальной частицы, чем с нею.
2. Любое определяющее придаточное предложение допускает любой динамический модус суждения, кроме предложений причины и следствия, опять-таки противоречащих этим модусам по смыслу. При этом футурально-итеративный конъюнктив, как правило, употребляется с модальной частицей, но очень часто и без нее (если необязательно выражать обусловленность действия).
3. Любое бессоюзное определяющее придаточное предложение допускает любые статические и динамические модусы желания, поскольку отсутствие союза расширяет сферу понимания данного придаточного предложения. Редко, однако встречается уступительный оптатив, ввиду выражаемого им оттолкновения от действия.
4. Никакое союзное определяющее придаточное предложение не допускает статических модусов желания, кроме желательного и уступительного оптатива, совпадающих по смыслу с желательными и уступительными предложениями, и кроме уступительного оттенка во временных и причинных предложениях.
5. Никакое союзное определяющее придаточное предложение не допускает вообще никаких динамических модусов, ввиду противоречия интенсивно направленного действия динамического модуса с такой же направленной семантикой союзов.
Модусы любого определяемого (непереходного) придаточного предложения зависят только от общей семантики управляющего глагола и являются функцией бесконечно разнообразной степени его семантического напряжения.
1. Все статические модусы суждения более или менее употребительны во всех определяемых предложениях по причине, высказанной выше в законе III. При этом гипотетический оптатив, как менее регулярный, вообще реже всего; ирреальный же модус неупотребителен в предложениях стремления, поскольку всякое стремление должно иметь свой предмет.
2. Статические модусы желания неупотребительны в определяемых предложениях, кроме дезидеративного модуса в субстантивных предложениях, поскольку желание стремится само определять, а не быть определяемым.
3. Динамические модусы, как модусы наступающего действия, неупотребительны в субстантивных предложениях, как в инертных по своей природе, за исключением ингрессивного конъюнктива.
4. В случае динамизации субстантивного предложения, а также во всех предложениях цели, стремления и опасения, ставится конъюнктив в строгом соответствии со значением управляющего глагола. При этом конъюнктив с an отсутствует в предложениях опасения, поскольку нельзя опасаться того, чего нет.