Адская ярость

— Полагаю, это означает, что ты сорвался с крючка, — объявил я Рейту, когда перестал смеяться.

— Спасибо, черт возьми. Я не мог больше выносить его. — Он бросил бритву на ближайший стол, когда Снуки вошла в комнату. — Привет, милая, — позвал он, направляясь к ней.

Покачав головой, я вышел на улицу, вытаскивая сигареты из пореза. Как только раковая палочка оказалась у меня во рту, я глубоко затянулася, прислонившись к краю стола для пикника.

С тех пор, как Грим узнал, что у него будет ребенок, он продолжал тратить деньги на всякую хрень за пределами клуба. У нас была крытая площадка для пикника, новые грили и гребаная игровая площадка, которую должны были доставить к пятнице. Вчера в рамках подготовки было установлено что-то вроде упругого покрытия. Это было не совсем смешно. Сын Боди и Саши Мэви должен был родиться в сентябре. Лучшая подруга Саши Джина часто приводила своих детей Рэва и Оливию. У Синди должна была родиться девочка от Лаки. Клуб рос, и у нас было больше старушек, чем кто-либо мог вспомнить в отделении Тонопа за долгое время.

Я не мог представить, что у меня будет ребенок и я приведу его в этот испорченный мир. Я видел кое-что плохое за границей, и это было не самое худшее. Мой Жнец забирал души настолько темные и злые, что я был уверен, что становиться отцом небезопасно. Кроме того, я бы хладнокровно убил ублюдка, если бы он что-то сделал с моим ребенком, и закопал кости в пустыне Невада, где их никто никогда не найдет.

Мой Жнец уже слишком опекал Мими. Не было хорошей идеей добавлять кого-либо еще в микс. Жизнь, которую я вел, не была подходящим местом для детей или семьи. Не осуждал своих братьев, но это дерьмо не для меня.

Ни за что.

Когда я проснулась, чья-то рука обвилась вокруг моей талии, и я ненадолго потеряла ориентацию, оставаясь совершенно неподвижной. Было слышно ровное дыхание мужчины, который крепко спал рядом со мной. Теплое дыхание продолжало щекотать мне затылок, и я медленно отодвинулась, позволив его руке соскользнуть на матрас. Мои ноги беззвучно опустились на пол, когда я повернулась и посмотрела на Патриота, выражение его лица расслабилось так, как я никогда не видела при свете дня.

Было странно находиться так близко к мужчине и не удовлетворять его потребности. Часть меня, вероятно, всегда боролась бы с этим, мое тело было готово выбежать из комнаты так далеко и быстро, как я бы смогла. Дрожа, я обхватила себя руками за талию и попыталась замедлить бешеные удары своего сердца. Здесь не было никакой опасности, но иногда мне все еще было так трудно помнить, что я существую не только для мужского удовольствия.

Последние несколько лет моя жизнь мало чего стоила. Я хотела снова обрести смысл и место, которому я бы принадлежала. Было отчаянное желание быть любимой и принятой, которое, вероятно, было связано с тем фактом, что я была опущена до самого низкого уровня выживания, и теперь, когда я больше не боролась за каждый вдох или каждый божий день прокладывая себе путь, мне нужно было чувствовать безопасность и любить так яростно, что я думаю, моя грудь разорвется от эмоций.

Никто никогда не должен быть вынужден терпеть то, что я терпела. Возможно, именно поэтому вся эта ситуация была такой трагичной. У меня были лучшие шансы на успех, и я все равно все испортила.

Мое детство было хорошим. Гордые родители, милая сестра, достойное воспитание. Но наркотики все изменили. Зависимости было все равно, кто ты, откуда ты или какая у тебя жизнь. Просто погрузили свои жадные маленькие коготки под мою кожу и зарылись глубоко. Было почти невозможно вытащить их. Поверьте мне, я пыталась много раз. Не то чтобы я была в неведении о разрушениях в моей жизни или о том, как это повлияло на мою семью. Я потеряла счет годам и нарушенным обещаниям, сожалениям и лжи. Я так глубоко провалилась в бездну, что никогда не буду свободна.

Алексей знал это. Он воспользовался этим, подтолкнул наркотики и выпивку, вечеринки и секс, пока я не протрезвела достаточно надолго, чтобы разгадать его планы. Я была пойман в его ловушку. Вскоре меня обходили стороной и заталкивали в любую открытую спальню, заставляя терпеть унизительные действия, пока они не стали нормой, и я больше не боролась с ними. Я перестала удивляться или ужасаться. Не более чем исполнительница, зарабатывающая деньги с золотом между своих шелковистых бедер. Он использовал меня. Оскорблял меня. Ломал меня, пока от меня ничего не осталось.

Найла пыталась достучаться до меня, но я намеренно держала ее на расстоянии. Они бы забрали и ее тоже. Я не могла этого допустить. Моя душа была продана, чтобы спасти свою сестру и других девушек от той же участи. Не то чтобы это имело значение. Торговля людьми только усугублялась.

Никто не понимал этой потери контроля или причин, по которым наркотики стали моим спасителем, предотвратив полную потерю моего рассудка. Я отделила реальность от вымысла единственным доступным мне способом. Зависимость была моим единственным спасением. Даже сейчас у меня все еще были проблемы с выводом веществ. Я жаждала сигареты и рюмку крепкого алкоголя, но я не сдамся. Не сейчас. Я зашла слишком далеко и слишком многим пожертвовала.

Наоми Питерс никогда больше не будет зависимой, нездоровой, травмированной девушкой. Я сделаю все, чтобы уберечь себя. Что угодно, чтобы предотвратить падение. Теперь я выжившая. Меня спас байкер в патриотической бандане посреди ночи, когда я была в самом подавленном состоянии. Это должно было что-то да значить.

— Патриот заставил меня захотеть поверить во что-то большее, в то, что я не была просто потеряна в прошлом и сломлена безвозвратно. Он сказал мне об этом не так давно. .

Вся моя реальность изменилась. Я была беспомощна, чтобы контролировать хоть один аспект этого. Напуганная и преследуемая, я раскачивалась взад-вперед на полу душа, присев на кафель, пока мои слезы смешивались с бурлящей водой. Я дрожала, мой разум пытался осознать тот факт, что моя реальность больше не состоит из страха, запугивания и унижения почти каждую минуту дня. Рыдание вырвалось из моего горла, и я не могла сдержаться, когда мои плечи затряслись от силы моих криков.

— Солнышко?

Обеспокоенный голос Патриота был слышен по другую сторону двери. Не в силах ответить, я осталась там, где была, сломленная и потерянная.

Он открыл противоположную дверь и выключил воду, быстро закрыв ее снова. Несколько секунд спустя он открыл дальнюю сторону, держа в руках огромное полотенце. Протянув руку, он осторожно поднял меня и обернул мое тело полотенцем, убедившись, что каждый дюйм был прикрыт от груди до икр. Взяв другое, он укутал мои волосы с нежностью, о существовании которой я и не подозревала.

Взгляд Патриота ни разу не опустился вниз. Он не задержался на моем теле и непристойно не оценивали мои активы. Он не насмехался, не хватал меня и не засовывал руку мне между ног. Только твердый, защищающий взгляд, который остался, когда он подхватил меня на руки и направился обратно в свою комнату. Он опустился в кожаное кресло с откидной спинкой рядом со своей кроватью и прижал мое тело к себе, когда я уютно устроилась в его объятиях.

Мы так долго не двигались и не произносили ни слова, что мне стало интересно, о чем он думает. Подняв голову, я посмотрела в эти темно-синие глаза, которые казались такими же затравленными, как и мои собственные.

— Почему?

— Это просто, солнышко. — Он поднял руку и почти коснулся моего лица, но вместо этого опустил ее. — Тебе нужна защита и покой. Тебе нужно знать, что ты не одинока. Конечно, твоя сестра здесь ради тебя, и это важно, но, черт возьми, Наоми, — он сделал паузу, когда мои глаза расширились при упоминании моего настоящего имени. — Тебе нужно знать, что не все мужчины монстры. Некоторым из нас можно доверять. Не все мы придурки, которые хотят что-то у тебя украсть.