Страница 11 из 14
Иду на пост. Хочу узнать свой диагноз.
– Девушка, можно у Вас спросить…
– Нельзя!!!.
– Да я просто диагноз хотела свой узнать…
– Диагноз спрашивайте у врача! – Гаркнула на меня злая, как собака, дежурная. Наверное, она злится, что пришлось работать в такой тёплый летний день, ещё и праздник…
Двоих из моей палаты отвозят на операцию, а меня не оперируют, но и не отпускают.
Бабка наблевала на пол свёклой и соком. Пришла уборщица, но протерла на отвяжись. К ней приходят родственники, ухаживают за ней. Ее дочь жалуется, что в отделении нет телефонов ни на посте, ни в ординаторской. В ординаторской ответили, что намеренно трубку не берут.
В 19.30 пришёл врач.
Хотел опять пройти мимо меня. Но не тут-то было.
– Доктор, какой у меня диагноз?
– Я не знаю! (Хохочет)
– А если серьёзно?
– Гинекология у Вас!
– А конкретнее можно?
– Обострение… воспаления… придатков.
– Меня смотрел гинеколог, гидросальпинкс называл
– Ну, можно и так сказать… (уходит).
Соседки по палате в недоумении: если у меня воспалительный процесс, почему не дают хотя бы противовоспалительное и обезболивающее? Почему ждут, пока само пройдёт, хотя я нахожусь в больнице? Если у меня гинекология, почему не переведут туда? Почему я до сих пор лежу в хирургии, и меня пинают туда-сюда?
4 августа. День четвертый
У девушек в палате разговоров только о родах и детях.
Одной, 24 года, вырезали аппендицит. Другая (имеет троих детей) переживает, что той придётся рожать через кесарево. Почему главное для женщин – это хорошо родить?
Гинеколог отказывается лечить и удалять воспаленные придатки, если не было родов. Были – ок, но хорошо бы ещё пару раз родить для закрепления, а потом уже можно лечиться. Ведь если удалить сейчас, РОДИТЬ не сможешь! И все так бегают и суетятся вокруг этой возможности родить, при этом обсуждают, сколько у них родственников померли от пьянства. Сами женщины рассматривают других женщин как инкубатор. «Главное – найти мужика, а если и не нужно для жизни, то для "развлечения" на ночь» – говорят они.
При этом они говорят: "когда уже нет семьи, ты можешь выдохнуть, быть свободным и пожить для себя". Говорят о том, как с детьми трудно, как муж кричит "Соберись, тряпка!". Мать тащит всё. Проблемы детей, их зубы, плюёт на своё здоровье. И потом мама плохая. Но всё равно дети должны быть, как же без детей.
Мать троих рассказывает, как муж её избивал. Поломал носовую перегородку. Приложил головой о батарею. Сотрясение. Клялся, что больше не будет. Она верила. Запугивал тем, что "ты никому не нужна, никого не найдешь". "Мне повезло, что он меня не убил!" – радуется женщина.
Скорее бы вступить в тот возраст, когда от тебя никто не требует быстро и много рожать. Или добиться удаления органов, перевязки труб, чтобы отстали уже.
Если узнают, что у тебя нет детей, смотрят, как на потерпевшего бедствие. Как на неполноценного. "Бедняжка! Ну ничего, будут ещё, не переживай! Дети – такое счастье! Родишь – узнаешь!"
Впервые за пять суток мне поставили капельницу с антибиотиком. Наверное, чтобы создать хоть какую-то видимость лечения перед выпиской.
5 августа. День пятый.
Девушка после операции, лежачая, запачкала кровью простынь. Просит её поменять. Медсестра пришла через 40 минут, кинула простынь на кровать и гаркнула: "застилай!". Пришлось пациентке с трудом вставать, превозмогая боль.При этом девушка не из бедных: айфон, макбук, загар, фигурка топ, фитнес, губки, брендовые шмотки, букет свежих цветов на столе каждое утро, вода только покупная.
Другую пациентку позвали на УЗИ. Работница, нерусская, болтает по телефону "ни о чем". При этом прекрасно знает, что её ждёт человек. Сидеть после операции тяжело. Женщина мучается в ожидании, пока врач не наговорится.
Мне неправильно поставили катетер. Около него синяк. Медсестра, ставящая капельницу – единственная, кому не всё равно, в шоке. Она одна вовремя убирает капельницу. Остальные поставят и уйдут на несколько часов. Капельница давно пустая, никто не проверяет. Я не могу сходить в туалет. Приходится тащить эту дуру с собой, и кровь по трубке поднимается наверх. Затем бежать по коридору и ловить медсестру. Жалобы не имеют эффекта.
Пузатый врач-хохотунчик – просто садист. Девушке после операции отменил антибиотик. У неё поднялась температура, а он смеется. "Пускай организм поборется, понаблюдаем". Меня тоже пять дней "наблюдал". Когда его сменил другой врач, тот сразу, узнав про температуру, забеспокоился и приказал вколоть антибиотик. Он же провёл мне КТ, а круглолицый только и знает, что улыбаться и на все вопросы отвечать : " Я не знаю! "
6 августа. День шестой.
В палате есть престарелая женщина, которая уже мало что соображает. Она ходит по-большому под себя, засовывает руки в памперс и размазывает говно по своему телу. Медсестры отказываются её мыть. Другая старушенция страдает недержанием, от трубки и мочесборника отказалась. Ходит под себя, в кровать.
Мне поставили капельницу. Когда она закончилась, никто, естественно, не пришёл. У койки есть кнопка вызова медсестры. Она не работает. Всё для людей! Вопрос для знатоков: как позвать медсестру?
Женщине нужно сделать укол, в палате все лежачие. Сестра идёт мимо, но говорит, что ей некогда. Другой нужно перевязку сделать. Просто заменить бинт на катетере. И все шлют её лесом. Ни у кого нет на это времени. "Как жить в этом мире?" – сокрушается женщина. Пошла бы и наорала ни них, или сама сделала перевязку себе молча.
Я проспала обход и завтрак. В палате духотища. На улице +31. Окна не открыть: специалистами по больничному насилию на всех окнах убраны ручки. Это сделали те же люди, которые отключили звонок. Инфа сотка! У меня ощущение, что над нами проводят какой-то жестокий эксперимент.
Соседка жалеет, что в палате нет телевизора. "Хоть бы новости посмотреть, что в мире творится". Будь здесь зомбоящик 24/7, я бы точно захотела прыгнуть в окошко (видимо, именно поэтому окна заблокированы).
13.00. Несут обед. Жижа в пластиковой банке на этот раз напоминает содержимое желудка. Что это такое, мне так и не удалось понять. При попытке проглотить склизкую массу у меня пошёл рвотный рефлекс. Женщинам носят еду их мужья. Они же забирают их на машине, везут мыться, дарят цветы и вкусняшки, навещают, заботятся. А я читаю книги.
Девушка идёт на перевязку. В кабинете "опять сидит эта тварь", по её словам, и спрашивает: