Страница 17 из 51
Сперва дожидалась, когда подействуют лекарства, затем принимала сам душ, после чего одевалась и сушилась. Назад спускалась расслабленная и почти счастливая. Боль ушла, и я вновь чувствовала себя человеком. Любимое флисовое платье не менее любимого фиолетового цвета с аппликацией свернутого клубком белого котика на груди — дополнительный балл прекрасному настроению.
Которое несколько поувяло, когда, спустившись вниз завтракать, я увидела на кухне Ильяса.
Не ушел.
Но явно посещал душ, судя по влажным волосам и свежей одежде в виде темно-синих джинс и белой футболки. И босиком, как и я.
А еще приготовил завтрак.
Как в прошлый раз, но другой.
На этот раз есть предлагалось горячие сырники и что-то, что Ильяс как раз доставал из духовки на момент моего появления. Что-то воздушное с твердой запеченной корочкой сверху.
— Что это? — не удержалась от любопытства, подходя ближе и вдыхая вкусный аромат блюда.
— Омлет с сыром.
Ага, значит, сверху сыр, а все остальное яйца и, подозреваю молоко, судя по тому, как омлет поднялся в духовке. И не опал, когда мужчина принялся его нарезать.
— Садись, — кивнул на барную стойку.
Не стала спорить.
И вновь поразилась тому, как свободно Ильяс чувствует себя за плитой. Тому же Дамиру проще пригласить домработницу, чем ту же яичницу себе приготовить, хотя готовить брат умеет отменно, особенно плов и мясо. Асатиани же… явно проще самому все делать, чем просить кого-то.
Вскоре передо мной была выставлена тарелка с довольно внушительным куском омлета и двумя кругляшами сырников. А к ним чай с кусочками сушеных фруктов.
Мнямка.
— Спасибо, — поблагодарила, прежде чем приступила к завтраку. — Очень вкусно, — добавила уже после первой пробы.
Действительно вкусно.
Омлет буквально таял во рту, а сырники добавляли вкуса. Ягодный чай тоже выгодно оттенял эту идиллию. Хотя сам мужчина предпочел крепкий черный кофе. Но о вкусах не спорят.
А еще, пока ела, вспомнила кое о чем еще.
— Кажется, теперь я точно должна тебе ответный завтрак, — произнесла задумчиво, после того как съела последний кусочек.
Ильяс бросил на меня взгляд поверх своей чашки, и:
— Нет.
Удивилась, да. И расстроилась, что уж тут. Ненадолго.
— Ты мне должна обед.
— Ладно, — кивнула согласна, пряча улыбку за своей чашкой.
Согласился.
Почему-то эта мысль согревала.
Дурная.
Я.
Радуюсь ерунде.
Когда еще недавно вообще злилась на мужика.
— Тогда сперва в магазин, потом к тебе, — постановила, отставляя уже пустую чашку.
— Нет, — опять прилетело мне короткое и строгое. — Ты пишешь список, я еду на рынок, и мы остаемся здесь.
Не стала спорить. Собрала посуду со стола и загрузила ее в посудомоечную машину, после чего начала изучать содержимое холодильника и шкафов. Исходя из наличия тех или иных продуктов составила список, с которым Ильяс отправился на рынок. Я же в ожидании его возвращения принялась за подготовку того, что могла. В частности замесила тесто для шоти. И еще одно — для хачапури. А пока тесто подходило, взялась за сациви. Блюдо из курицы было достаточно простым и быстрым в приготовлении, так что к возвращению Асатиани я с ним почти закончила.
— Вроде все, проверяй, — выставил он на край столешницы пакеты с многочисленными покупками.
Тут же зарылась в них чуть ли не с головой.
— Все отлично, — перепроверила со списком.
— Хорошо, тогда говори, с чем еще могу тебе помочь, — предложил Ильяс.
— Спасибо, но ничего больше не нужно. Дальше я сама, — отказалась я от его помощи.
Не то, чтоб я действительно была против, но хотелось именно самой все сделать. Ну и не люблю, когда под руку кто-то лезет во время моей готовки. Мама вот особенно любит это делать, контролировать каждый взмах ножа, отчего я предпочитаю избегать наших совместных готовок, разве что по большим праздникам. И раз уж мне предоставился шанс сделать все самой, буду пользоваться моментом. Тем более, Ильяс не стал настаивать.
— Если что, не стесняйся, говори, — только и сказал, прежде чем… усесться в уголке за барной стойкой со стороны гостиной.
То есть, он наблюдать будет?
Ужас какой…
Но и прогонять не стала.
И если поначалу я чувствовала себя очень неуютно под его пристальным взглядом, то потом… потом мне стало все равно, я полностью погрузилась в процесс. Очнулась, когда в теле принялась нарастать болезненная пульсация из-за забытых мною и не выпитых второй раз таблеток.
— Ох… — сорвалось с губ, в момент когда меня сложило пополам.
И как я только не заметила, что действие лекарств ослабело? Пропустила. Невнимательная.
— Этери? — раздался тут же обеспокоенный голос Ильяса.
Он же аккуратно помог мне выпрямиться, крепко прижав к себе, когда от очередной волны боли у меня подкосились колени.
— Что мне сделать? — поинтересовался следом.
И в любой другой ситуации я бы ни за что не призналась, но сейчас мне было слишком больно даже думать о таком.
— Таблетки. В моей комнате. В верхнем ящике прикроватной тумбочки. Справа.
Плевать, что он, возможно, догадался, что со мной. Плевать, что поднял на руки, чтобы отнести и уложить на диван, на котором я свернулась калачиком, пережидая новый приступ боли. И это она еще не сильная. Только нарастает. Дальше будет хуже. Если не приму лекарства.
— Вот. Сейчас воду дам.
Ильяс выложил все на журнальный столик и отправился на кухню.
И снова плевать.
На воду…
Сцепив зубы, потянулась к блистерам.
За спиной слышался звон и стук посуды, звуки наливаемой воды. Я к ним не прислушивалась. Заглотила первую таблетку прям так. Потянулась за второй…
— Я помогу, — перехватил мужчина мою ладонь. — А ты — на, вот, запей пока, — вложил в пальцы стакан, помогая усесться и запить. — Какую следующую? — уточнил.
Указала на две неиспользованные коробки. Дурная привычка, складывать все обратно в них после открытия. Сейчас она играла против меня.
Впрочем, я о том и задуматься толком не успела. Ильяс шустро справился с этой моей проблемой. Так что менее чем через минуту я, принявшая все нужное, лежала головой на подушке, прикрыв глаза в ожидании прекращения приступа.
— Спасибо, — прошептала, глядя на продолжающего пребывать рядом Асатиани из-под полуприкрытых век, пряча свой интерес за ресницами.
Он сидел на краю дивана, а на сказанное ухватил мою ладонь, принявшись ее поглаживать. То ли, чтобы меня отвлечь, то ли все-таки себя успокоить. Кажется, и сам не знал.
— Не за что, — отозвался мужчина тихонько. — И часто у тебя так?
«Постоянно, если забываю вовремя принять лекарства».
Но то про себя.
Вслух же:
— Прости, я не хотела доставлять тебе проблем… — повинилась.
Точнее, попыталась.
— Не говори глупостей, — резко осадил меня Ильяс строгим тоном. — Это вовсе не проблема. Это твое здоровье. И впредь я буду рад узнавать о таком от тебя самой, а не вот так, на практике. Чтобы я знал, что делать в такой ситуации, и чем помочь.
Улыбнулась. С горечью.
— Не волнуйся, больше не повторится.
«Не при тебе…»
Последнее опять же исключительно про себя. Но Ильяс прекрасно понял намек. Помрачнел. А я окончательно закрыла глаза. Боль медленно, но планомерно покидала тело, заставляя вновь чувствовать себя живой и способной на подвиги.
— Почти прошло, — озвучила последнее для Асатиани.
И тут же распахнула веки обратно. Ощутив его губы на своей ладони.
Конечно, он почти сразу убрал ее от лица. Хотя из рук так и не выпустил.
— Не удержался, прости, — признал со вздохом, отвернувшись к окну.
Я все смотрела, не в силах перестать этого делать. Где-то там булькала еда, напоминая, что ее пора выключать, но я слишком увязла в ощущении неправильности происходящего между нами с Ильясом, чтобы достаточно об этом помнить.
— Ты вчера сказал, что пришел, потому что соскучился, — сорвалось с губ.