(не) идеальная пара

— Тебя с лёгкостью проткнёт. На мне лишь царапину оставит, — прокомментировал, пока я корила себя за неосторожность.

Последовала совету той, кто здесь подольше меня обитает. Промолчала. Опустив глазки в пол. Вернулась к тем мыслям, где “сжечь”. Нет, я не самоубийца. Как крайний вариант. Если не получится иначе. Ведь даже если на деле изображала покорность, в действительности ни за что не смирюсь. Да и до данного момента дошла лишь по одной единственной причине: у того, кто стоял сейчас напротив меня, имелось то, без чего мне никак не обойтись. Ключ от сковывающих браслетов до сих пор красовался на груди оборотня. А без ключа, с запертой волчицей и золотыми кандалами на руках, у меня в самом деле ни шанса на то, чтобы выжить.

Оставалось лишь определиться, как этот ключ заполучить… и выжить после этого.

— Голодна? — озвучил между тем оборотень. — Присаживайся, — велел и сам же подтолкнул к столику.

На бархатную подушку почти упала.

Сцепила зубы крепче.

И да, я реально давно не ела, так что отказываться глупо.

— Расскажешь, как дочь самого Верховного оказалась вдали от дома без должной охраны? — поинтересовался он, сам раскладывая еду по нашим тарелкам. — Сбежала?

Зависла. На том, какой он вдруг… обходительный. Почти поверила, что меня напрасно его опасаться предостерегали. И почти представила, как всё могло бы быть иначе, познакомься мы с ним при иных обстоятельствах. Всё-таки “господин” без имени выглядел в самом деле не так уж и жутко. Сильный. Атлетически сложенный. Вполне себе симпатичный. Не урод, в общем. С виду. Если только моральный. В чём я опять же пока не удостоверилась. Ну, а то, что он девиц себе девственных на рабовладельческих торгах покупает… у всех свои причуды. Наверное. Не насилует и не убивает сходу, и на том спасибо.

— Зачем мне сбегать от тех, кто меня любит и заботится обо мне? Чтоб попасть… м-м… вот сюда, в такое вот место? — удивилась встречно, с небольшим запозданием. — Меня похитили.

— Любовь бывает разной, — не согласился со мной собеседник. — А твой отец… он… мягко говоря, очень сложный волк, и вряд ли куда-то отпускал тебя одну раньше. Неудивительно, если ты и правда сбежала.

Какие у него обширные познания, оказывается, о моей семье.

Это наводило на новые мысли.

Но я об этом потом подумаю.

Когда заветный ключ раздобуду и свалю отсюда.

Неважно, какой ценой.

— Кто же в нашем мире не сложный и простой? — согласилась с ним на свой лад, потянувшись к содержимому тарелки около себя. — К тому же, я не настолько наивная, чтобы вытворять подобные выходки, учитывая, кем являюсь, как вы и сами заметили. А мой отец… он просто заботится о нас. Перепродадите меня ему? — поинтересовалась в довершение, мило улыбнувшись.

Подобрав кусочек манго, отправила его в рот, сохраняя беззаботное выражение лица. Правда, удерживать эту маску стало сложно буквально через пару секунд. Фрукт оказался очень сочным, сок потёк по пальцам, и я едва удержалась от соблазна облизать губы, заметив каким тяжёлым вмиг стал взгляд оборотня.

— Чтобы твой отец мою шкуру на коврик пустил за подобную наглость? — усмехнулся он, вопреки истинным эмоциям. — Я не настолько наивен, — вернул мне мои же слова.

О, да!

Ещё как бы пустил…

А я бы полюбовалась на этот коврик потом.

— Всегда можно договориться, было бы желание, — пожала плечами, отвлекая себя виноградиной, которую покрутила между пальцами, прежде чем проглотить. — Я даже вашего имени не знаю. К тому же, ничего плохого вы мне не сделали, — пока что. — За что ему пускать вас на коврик? За то, что забрали меня от работорговцев?

Виноград оказался не менее вкусным, чем манго. Следом за одной виноградиной, приговорила сразу несколько. А ещё пить захотелось. За несколько глотков я опустошила почти половину пиалы, прежде чем решилась попробовать мясо.

Да и чего бы не попробовать?

Всё-таки силы мне нужны. Не будет же он меня травить, как неугодную, раз уж такие деньжища громадные потратил.

— Благодаря тебе, я почти уверовал в собственное благородство, — рассмеялся волк неожиданно задорно. — Жаль, твой отец не такой же верующий, — склонил голову набок. — Но между собой, ты права, мы и правда можем договориться. Если будешь послушной, так и быть, через некоторое время отпущу. Если, конечно, ты к тому времени ещё будешь желать от меня уйти, — лукаво прищурился.

А я в очередной раз задумалась о том, что всё не настолько ужасно и жутко, как казалось поначалу.

— Звучит… заманчиво, — не стала отрицать. — Ещё более интересно, откуда в вас столько уверенности по поводу того, захочу ли я потом уйти или нет? — дополнила, прежде чем впихнуть в себя небольшой кусочек баранины.

Мужчина последовал моему примеру.

— Ну… я буду очень стараться, чтобы захотела, — улыбнулся открыто и дружелюбно. — Могу даже пообещать, что твой первый раз случится, только когда ты сама этого захочешь.

Ну вот, нормально же общались…

Чего сразу угрожать-то?

Сроком пребывания лет в сто-триста…

Или нет. Ведь дальше всё изменилось, притом внезапно, неправильно, и чёрт его знает, с какой стати.

В горле снова пересохло. На этот раз от одной только мысли о том, что нечто подобное в самом деле может случиться, а низ живота подло свело и потянуло. И не то, чтоб я представляла нечто подобное слишком часто, но здесь и сейчас — особенно ярко и остро.

С губ сорвался шумный выдох.

— Что с тобой? — тут же оказался рядом оборотень, заметив случившееся.

Мужская ладонь легла на щёку и повернула мое лицо к её обладателю. Без того чёрные глаза вовсе превратились в два бездонных колодца из-за расширенных зрачков. И если ещё какую-то жалкую минуту назад я бы точно дернулась прочь, или как минимум сжала зубы покрепче, дабы стерпеть нечто подобное, то теперь…

Так я засмотрелась в них и забылась.

Никто и никогда не смотрел так на меня прежде.

По крайней мере, в открытую…

— А почему вам в глаза смотреть нельзя? — слетело с губ неосторожное, вспомнившееся совсем некстати.

Собственные пальцы дрогнули, прежде чем легли на чужую руку, касающуюся моего лица: то ли чтобы всё-таки убрать, то ли просто захотелось ощутить её отчётливее. И сама не смогла определиться. В голове вообще почему-то всё постепенно смазывалось, уплывая в далёкие распрекрасные дали.

— Почему же нельзя? Ты же вот смотришь, — ответил оборотень, мягко улыбнувшись.

— Смотрю, — согласилась с ним в очередной раз.

Никак насмотреться не могу…

— Нравится то, что видишь? — перешёл на шёпот. — Не отвечай, я и так это вижу, — перехватил мою ладонь в свою и поднёс к губам, целуя пальчики один за другими, продолжая неотрывно смотреть в мои глаза, пробуждая мириады мурашек по коже от этих простых и вместе с тем завораживающих действий. — По твоим глазам, — добавил вместе с ещё одним поцелуем. — Они у тебя светятся, кстати, ты в курсе? — потянул мою ладонь на себя, вынудив придвинуться ближе и обнять оборотня за шею, в то время как его руки легли мне на талию, усиливая ощущение жара, разливающегося по коже. — Очень красивые, — продолжил шептать, аккуратно скользя вверх по изгибам моего тела. — Похожие на настоящие изумруды. Только в разы ярче. Как и вся ты, — неуловимое движение мужских пальцев привело к тому, что верх моего одеяния упал мне на колени, оголив грудь. — Совершенная, — закончил едва слышно, с восхищением глядя на открывшийся его жадному взору вид. — Хочу прикоснуться к тебе, девочка. Ты позволишь? — вернул к моим глазам свой взгляд.

Что я там про сто лет вещала прежде?..

— Да, — выдохнула едва ли разборчиво.

Куда громче и ярче отражались в сознании удары собственного сердца. Оно билось с каждым мгновением всё сильнее, усиливая расходящийся жар внутри меня, что теперь ощущался, подобно раскалённому солнцу. Дышать становилось сложнее, словно невыносимый груз давил. Но мне совсем не хотелось избавляться от него. Наоборот. Пусть погребёт под собой. Как этот мужчина, который ни с того ни с сего вдруг стал столь необходимым для меня, подобно воздуху. Воздуху, который ощущался густым и тягучим, до того раскалённым, почти обжигающим, как и всё то, что пылало внутри меня, отчего я едва ли была способна сделать хоть один самостоятельный вдох. Ждать новых прикосновений, на которые сама же дала дозволения — невыносимо. Каждую частичку меня почти ломало и рушило от этой несправедливости. И я сама потянулась навстречу оборотню.