Страница 61 из 88
Глава 42. Она его не простила
Нет, Анаит не простила Диму.
После его извинений она, разумеется, не забыла ничего, что он сделал. Ведь ее не ударили головой об стену и у нее не отшибло память.
Но все же ей стало чуточку легче. Ладно, не чуточку.
Наконец Анаит больше не хотелось прибить Димку Соболя. В его присутствии она перестала чувствовать бесконечное раздражение и с удивлением обнаружила, что они могли вполне мирно сосуществовать.
Всю следующую неделю Соболь вел себя идеально. Был вежлив, обходителен. Действительно больше не приносил ей обедов, но по-прежнему баловал вкуснейшим печеньем, а заодно каждый день приглашал в кафе. Анаит, само собой, отказывалась, как же иначе? Уходила обедать с подругами. Но оказалось, шефа удовлетворил сам факт того, что она появлялась в кафетерии. Неужели и правда волновался о том, чтобы она не ходила голодной? Такое ей точно в новинку.
А в следующую пятницу, когда они задержались на работе, Соболь снова предложил подвезти Анаит домой.
Она, разумеется, отказалась. Разве могла поступить по-другому?
Однако вскоре получила смс от дочки. Та в отсутствии мамы в основном проводила время у своей подруги-одноклассницы, по совместительству соседки. Анаит с ее матерью договорились о том, что по будням после школы за девочками смотрит она. Той было не сложно, ведь работала на дому, а на выходных отдувалась уже Анаит. Мама подруги водила девочек гулять, помогала делать уроки на понедельник, готовила еду на неделю вперед. Матери-одиночки должны помогать друг другу, верно?
Дочь волновалась — где мама так долго? И Анаит решила — была не была. Позволила Соболю себя подвезти. Правда, попросила высадить не у дома, а возле супермаркета, чтобы, не дай бог, не столкнулись двое людей, которым встречаться ни в коем случае не нужно.
Дима остановил, где она просила, и даже пошел с ней в магазин, аргументируя это тем, что у самого в холодильнике повесилась очень худая мышь. В супермаркете они посмеялись, помогли друг другу с выбором продуктов, вместе пошли к кассе. Соболев даже попытался заплатить за ее продуктовую корзину, но Анаит, естественно, не позволила.
Расстались в тот вечер почти по-дружески.
На какой-то момент Анаит даже забыла, что Дима — тот самый Соболь, который ей отравил всю жизнь. С ним оказалось очень комфортно. Да и вел он себя совершенно не так, как раньше. Сразу видно, что повзрослел, поумнел, превратился из хулигана в человека — даже джентльмена! Вон как резво побежал открывать для нее дверь машины. Раньше за ним подобного и близко не водилось.
А в понедельник утром, когда Дима позвонил на работу и сказал, что заболел, Анаит тут же согласилась привезти ему после обеда все-все нужные документы.
Собрала все добро и пошла на остановку трамвая. Через полчаса уже выходила на нужной улице. Сверилась с картой в телефоне, пошла в направлении дома, где поселился шеф. По дороге забежала в аптеку, купила самое необходимое — жаропонижающий и противовирусный препараты. В магазине неподалеку нашла также мед с лимоном.
Шла к Соболю во всеоружии.
— Это ж надо, какой домина, — присвистнула она, разглядывая новенькое девятнадцатиэтажное здание, в котором располагалась квартира шефа.
Анаит даже не представляла, сколько здесь стоили апартаменты, ей на такие не заработать и за сто лет. Впрочем, с чего вдруг она решила считать деньги начальника? Купил? Молодец.
Добравшись до нужного этажа, она поудобнее подхватила пакет со скорой противопростудной помощью и портфель с документами, позвонила в дверь.
— Привет, проходи…
Соболь встретил ее в длинном коричневом халате. Тщательно запер за ней дверь.
Анаит даже немного испугалась, когда как следует его разглядела. На лбу капли пота, волосы влажные.
— Тебе совсем плохо, да? — спросила она, разуваясь в прихожей.
Сложила поклажу на полочку, стала стаскивать с себя куртку. А когда избавилась от верхней одежды, абсолютно бессознательно потянулась рукой к его лбу — проверить температуру.
И…
Обнаружила, что лоб у товарища шефа совсем не горячий, а просто мокрый.
— Ты только что из душа?! — догадалась она.
— Ну да, — пожал плечами Соболь.
— Но как же твоя простуда? — изумилась Анаит. — Нельзя же…
— Какая простуда, Ани? — спросил он с широкой улыбкой.
А потом взял ее руками за плечи, прижал к стене прямо в прихожей и впился губами в губы. Поцелуй получился очень резким, неожиданным. На какие-то секунды это выбило ее из колеи. Приятное чувство заполнило все ее естество, низ живота свело сладкой судорогой, а грудь опалило огнем.
Но очень скоро до Анаит дошло, что могло произойти в этой самой прихожей. Тут тебе не лифт! В самый нужный момент ничто и никто не отвлечет Диму от главного.
Она уперлась ладонями Соболю в грудь и изо всех сил отпихнула.
— Дима, ты чего? — принялась ругаться. — Не смей ко мне прикасаться!
Он не послушал. Снова взял ее за плечи и с прежним пылом прижался губами к губам.
— Дима, не надо! — она снова его отпихнула. — Да как ты смеешь вообще! Это нечестно, в конце концов…
— Что именно нечестно? — Левая бровь Соболя поползла вверх.
— Ты… Ты… Ты обещал, что между нами будет только работа и никаких там… — она запнулась на полуслове, пытаясь подобрать подходящее выражение.
— Э-э… подожди, Ани, все честно! — развел руками он. — Я соблюдаю нашу договоренность.
— Это как?! — запыхтела она. — Это с какой стороны это честно? Ты мне только что достал языком до гланд! Так ты выполняешь свои обещания?
— Дословно помнишь, что я тебе обещал? — усмехнулся нахал. — В офисе между нами только работа. Так?
— Так! — воинственно подтвердила она.
— Ну так у меня для тебя новости, малышка, — усмехнулся Соболь. — Мы не в офисе.
С этими словами он подхватил Анаит на руки и понес в гостиную.
Она честно пыталась вырваться, но он снова прижался губами к ее губам.
Мерзавец был с ней так чувственно нежен и так беспардонно напорист, что Анаит совершенно растерялась. Уже и не знала, то ли отпихнуть нахала, то ли начать обнимать.
Попыталась вспомнить, когда ее в последний раз так нежно ласкали губами… и не смогла. Потому что не ласкали. До обидного давно к ее губам вообще никто не прикасался. И к щеке не прикасался, и к шее, и плечо не трогал, и то, что ниже…
Анаит ведь живая, ей тоже нужна нежность, она также скучала по страсти. Кажется, она была одна слишком долго.
Нет, Анаит не простила Диму! Но как же сладко он целовался…