Страница 57 из 88
— Погоди, сейчас вызову службу.
Он нажал на кнопку связи с диспетчером. Но на другом конце никто не ответил.
— И часто у вас такая свистопляска? — буркнул он, продолжая нажимать на кнопки.
— Первый раз! — ответила Анаит, насупившись.
— Россия-матушка, ептель… Сегодня еще и пятница…
— Хочешь сказать, нас могут сегодня не выпустить? — У Анаит от такой перспективы аж сбилось дыхание. — Но мне надо домой! У меня дочка…
Дима посмотрел на ее напряженное лицо, прищурился. Еще несколько раз попробовал связаться с диспетчером, но панель управления будто умерла. Хорошо хоть, в кабине не отключился свет, а то было бы совсем весело.
— Люди! — заорал он зычным басом. — Есть кто живой?
Застучал по двери кабины, но никакого ответа на свои вопли не получил.
И тут ему прилетело:
— Это все из-за тебя!
Анаит фыркнула, посмотрела на него как на врага народа.
— Что из-за меня? — переспросил Дима, нахмурив брови.
— Наел бока, вот лифт и встал! — она многозначительно осмотрела его с ног до головы. — Не выдержал твоего веса.
— Ты серьезно? — Его брови взлетели.
Нахалка посмела кивнуть, уперла руки в боки и уставилась на него с упреком.
— Вот как, значит…
Дима недолго думая расстегнул пиджак, а потом принялся расстегивать рубашку.
— Эй, ты что делаешь? — охнула Анаит.
Он не стал слушать ее воплей, распахнул полы рубашки, демонстрируя ей свой идеальный торс. Зря, что ли, столько качался? Вот они — кубики, так нежно любимые дамами. Да, за деять лет и правда набрал около двадцати килограмм, но не жира, а чистых мышц.
— Любуйся! Где ты тут видишь складки жира?
Взгляд Анаит забегал от его лица к торсу и обратно.
— Немедленно застегнись! — тут же проворчала она.
— А то что? Поругаешь меня? — усмехнулся он криво.
— Пфф… Просто отвернусь, и все, — фыркнула она и вправду отвернулась.
Однако бурчать не перестала, почти сразу он услышал от нее недовольное:
— Угораздило же застрять именно с тобой…
Дима буравил макушку Анаит тяжелым взглядом, пока застегивал рубашку. Он выручил ее из неловкой ситуации, заступился, а она опять к нему с претензиями. До чего тяжелая девка! И угораздило же его когда-то в нее влюбиться. Божье наказание, не иначе.
В то же время ее близость не на шутку его волновала. А короткая перепалка и вовсе завела, настроила на романтический лад.
«Эх, сейчас бы Анаит голенькую…» — мелькнула шальная мысль.
— Знаю я одно средство, после которого лифт исправно работает… — проговорил Дима тихо.
— Какой? — тут же оживилась Анаит, снова к нему повернувшись.
— Хочешь, покажу? — спросил Дима с прищуром.
Дождался кивка, бросился к ней, сжал плечи и впился губами в губы.
Анаит замерла на месте, пораженная и оглушенная его наглостью.
Он почувствовал ее руки на груди. Девчонка пыталась его отстранить, но вот какое дело — пихалась едва-едва. Пока целовал ее, забыл, как дышать. Губы горели огнем, и не только губы.
Он прижал Ани к двери кабинки, рука сама потянулась к ее груди. По-хозяйски сжал через ткань блузки, дождался ее стона и, воспользовавшись тем, что она разомкнула зубы, сунул язык поглубже ей в рот.
«Боже, какая сладкая…» — мысленно застонал он.
Надо же было лифту загудеть именно в этот момент.
Анаит тут же вывернулась из его объятий, отпрянула подальше, опасливо оглядываясь.
А потом кабина начала движение вверх.
Дима снова потянулся к Анаит, очень хотелось продолжить поцелуй, но она отступила.
— Ты обалдел? — прошипела зло. — Это харассмент*! Я подам жалобу…
— Будешь много возникать, нажму на «стоп» и опять начну целовать!
Паршивка мгновенно прикрыла рот. То-то же…
*Харассмент — в праве США преступление, нарушающее неприкосновенность частной жизни лица преследованием (телефонными звонками, письмами, слежкой и пр.), назойливым приставанием, домогательством. Совершается обычно с сексуальными мотивами.