Страница 3 из 34
В Москве сначала в ЦЭМе, а потом в Потаповском переулке, что возле метро «Чистые пруды», где располагался ЗАЭС, быстро оформили нужные бумаги, получили билеты и деньги – дорожных чеков в песо на 100 рублей. Нас убедительно попросили много на прощаниях с Москвой не гулять не опаздывать на свой рейс и сказали, кто в Гаване встречать будет. Отдельно прослушали инструктаж и расписались в журнале «О знании правил поведения советских граждан за рубежом». Нас, командируемых на Кубу там набралась приличная группа, были даже и украинцы из ЮТЭМа – треста «Южтеплоэнергомонтаж».
В аэропорту Шереметьево-2 жена меня провожала до таможенного пункта, а потом долго махала оттуда вслед мокрым платочком. Тут же уже в очереди знающие люди сказали, что надо обязательно выпить «на посошок» пива в новомодном Ирландском пабе, мол эта традиция уже всех улетающих за границу, чтобы количество взлётов равнялось количеству посадок. Зарегистрировался на рейс № 333, место 17 G Москва-Гавана, сдал багаж, вместе со знающими людьми прошли все кордоны, выпили не только пива и пошли на посадку.
Взлетели и полетели. Летел наш ИЛ-86 долго. Сначала четыре часа лёта из Москвы и затем двухчасовая остановка в аэропорту города Шеннон в Ирландии, там впервые в местном баре попробовали тёмного пива «Гиннесс». В самолёте было много смуглых и загорелых людей – кубинцев. Через следующие четыре часа полёта через Атлантический океан была остановка в аэропорту города Гандер, что на острове Ньюфаундленд в Канаде. Там тоже пробовали местное пиво тратя свои скромные командировочные в валюте. Знающие люди говорили, что остановка здесь может затянуться, если кто-то из кубинцев с нашего самолёта попросит политического убежища. Тогда можно будет выпить ещё больше местного пива, пока эмигранта оформят куда надо и вещи заберут.
Следующие четыре часа полёта были вдоль побережья Америки, очертания Флориды были видны в иллюминатор при снижении самолёта. Где-то тут рядом был и знаменитый Бермудский треугольник, где веками пропадают корабли и самолёты. На задних сиденьях всю дорогу «бухали» и спали даже в проходах между кресел пьяные матросы торгового флота, мешая пройти страждущим в туалеты. А стюардессы всю дорогу разливали прохладительные напитки из невиданных нами ранее больших пластиковых бутылок. Мой сосед по креслу, видимо опытный отпускник попросил пустую бутылку у стюардессы себе. На мой удивлённый взгляд мудро пояснил:
– Бери тоже, пригодится, мы из них там термосы делаем.
– А что там термосов нет?
– Там ничего нет!
Пришлось тоже попросить пустую пластиковую полуторалитровую бутыль с красивой этикеткой «Fanta» у стюардессы на всякий случай. Ну вот наконец и приземление в Гаване в аэропорту Хосе Марти. Наш 17-чаовой авиаперелёт по длинному маршруту Москва-Шеннон-Гандер-Гавана успешно завершился.
Первое впечатление при выходе из самолёта – это был мощнейший тепловой удар и наступившая жара даже в ночное время, а также вынос тел непроснувшихся моряков торгового флота. Ну да, попасть из зимы в лето-ещё тот шок для измученного пивом и долгой дорогой организма!
Встретил нас в аэропорту сонный представитель ЗАЭСа, пересчитал, дождался, когда мы все получим свой багаж, погрузил в автобус и отправил в служебную гостиницу в районе Аламар-пригород Гаваны, сказав, что завтра мы отдыхаем с дороги, а послезавтра он приедет к нам и скажет, как тут дальше жить.
АЛАМАР – также называемый ещё Аламар-Плайя, район в восточной части города Ла-Гавана, часть муниципалитета Гавана-дель-Эсте. Этот район – это прежде всего сборная постройка советской архитектуры. Из-за этого кубинский поэт Хуан Карлос Флорес назвал его «сердцем русского баррио». Пригород расположен на атлантическом побережье между поселениями Кохимар и Гитерас.
Вид на западную часть Аламара с высоты птичьего полёта.
Жили мы тогда по двое одиноких специалиста в этом Аламаре недели полторы, семейные, конечно, отдельно в номерах с 62 по 88. Через день приехал наш представитель из ЗАЭСа и отвёз в Советское Торгпредство, там мы заполнили какие-то бумаги с помощью переводчиков. Потом нас сфотографировали, выдали талоны на пропитание, подъёмные деньги – 200 местных песо и 47 долларов США в «куках» – кубинский эквивалент американских долларов, показали магазин на «Calle 42», где можно что-то купить и отправили назад. Сказав на прощание, мол вы там в Аламаре живите, отдыхайте и ни в чём себе не отказывайте. Ждите как будут готовы ваши кубинские паспорта тогда отправим к месту назначения, семейные уедут в первую очередь, а одинокие позже, как транспорт будет. Да, ещё свозили в Советское Посольство, где мы под роспись сдали там свои драгоценные партбилеты на длительное хранение, у кого они были конечно, с тех пор члены партии их больше не видели.
В соседних гостиницах Аламара также «томились» в ожидании отправки к местам службы другие советские специалисты-нефтяники, газовики и геологи. Военные спецы жили где-то отдельно в своих казармах. В центр города Гаваны на экскурсии нас возить никто не собирался, связь с представителем была по телефону в условленное время, и целыми днями мы были предоставлены сами себе. Общественный транспорт в Аламаре был представлен очень плохо, где-то были остановки каррос-автобусов с открытыми платформами, но не зная их расписания и куда они людей отвозят, мы поэтому решили пока не рисковать с дальними поездками.
Как-то случайно у нас сложилась небольшая компания из трёх разных индивидуумов. Я познакомился с разговорчивым и очень шустрым чернявым украинцем Колей с Чернобыльской АЭС. «Хохол Коля» – как он сам представился. Чернобыльцев тогда после аварии по всем командировкам активно распихивали, льготы и машины давали, как он гордо сообщил. Вот везёт же людям, ты только собрался на «Волгу» тут заработать, а он уже получил «Жигули» 6-ку, как ликвидатор аварии и квартиру в Киеве. Третьим в нашей компании как-то оказался застенчивый блондин Владик, шеф-инженер со свердловского завода «Уралхиммаш». Мы втроём пили вечерами привезённую с собой водку, доедали домашние пирожки, играли в преферанс и потихоньку робко изучали окрестности Аламара и местные обычаи, выползая на жаркие улицы по утрам и вечерам. Однажды взяв такси, мы съездили в центр в тот самый рекомендованный магазин «Дипломеркада» на 42-й кайе-улице, где «отоваривались» советские специалисты и набрали продуктов и алкоголя. А я вдруг решив шикануть купил ещё и кассетный магнитофон за 35 долларов, то есть «куков». Как без музыки-то жить? Нам советским людям песня во всём помогает!
Потом изучая окрестности, мы нашли большой бассейн, который не работал, городок русских «касас» – одноэтажных домиков для специалистов с семьями и узнали дорогу на пляж, до которого долго надо было добираться пешком. Аламар означает «к морю», чтобы действительно до него добраться, мы пересекли кольцевую дорогу и вышли на каменистое, но зелёное пространство между жилыми кварталами и набережной. Большая часть этого пространства была занята густыми кустарниками и сухой, но зелёной травой, по которой бродило стадо коз и одинокая лошадь. Грунт везде твёрдый и каменистый. На берегу были высажены пальмы. В западной части Аламара на границе с соседним городком Кохимар находится небольшая бухта, где река Кохимар впадает в море. Бухта служит местным жителям в качестве небольшого порта для утлых рыбацких судёнышек.
Гуляя по набережной, мы как-то забрели в это поселение. Там была на берегу небольшая старинная крепость-форт с парой чугунных изъеденных временем пушек, нацеленных в море. Не менее старинная табличка на стене гласила по-английски, что в этом месте в 1762 году впервые высадились британцы, а позже испанцы построили этот форт под названием «Торреон» для охраны бухты от нападений различных пиратов. А архитектором этой небольшой крепости был Джованни Батиста Антонелли, знаменитый создатель замка-маяка Морро на краю мыса гавани Гаваны.