Связано с любовью

Глава 35

Через неделю я, проснувшись в своем доме, в полной тишине, как всегда, лежала и смотрела на крышу соседнего дома. Снег валил третий день, и заваленные дороги, естественно, никто не чистил. На фабрике остались Люк, Марита, Леова и новенькие, что жили на фабрике, стараясь скопить денег на жилье. Остальные разъехались по домам, когда стало понятно, что снег не закончится еще пару дней.

Я радовалась тишине, валящему белому волшебству, благодаря которому никто не мог ко мне пробраться, и мне можно было не выходить. Я надевала свое смешное свободное девчоночье платье, длинные шерстяные чулки, легкую шаль, и спускалась в кухню, где Дирк рано утром уже принес к очагу дрова. Зажигала печь, ставила кофе и начинала готовить. Я рисовала новые рисунки для ковров и пледов, придумывала сочетания цветов в легких покрывалах, которые мы выполняли в той же технике, что и пледы.

В дверь постучали перед обедом, когда я с рисунками сидела в кухне, уютно устроившись в кресле, что перетащила из гостиной. Дирк? Он стучит в дверь из дворика. Клара? Ее пригласила к себе Марита – ее мать стала очень дружна с Кларой, и они, скорее всего, вместе вязали сейчас в мастерского мистера Фица, добавляя в чай ликер с корицей, и смеясь над его рассказами.

Я выдохнула и опустила ноги на пол. Печка горела уже несколько часов, но дом все никак не прогревался – ремонт, который я планировала летом, так и остался в планах, а щели в стенах, кое-как замазанные глиной, все же, нужно было отдать на растерзание мастерам.

– Если вы что-то продаете, меня интересует только гусиный паштет, и если его у вас нет, идите к черту, - из прихожей крикнула я, но поздно заметила, что шторка над окошечком не задвинута. С улицы, весь в снегу, как снеговик, на меня смотрел Бертон.

– Если ты меня не впустишь, обратно мне придется так же идти пешком, и если учесть, что я уже был на фабрике, то должна понимать, как я замерз, - сообщил он, как только я открыла дверь.

Бертон был в длинном пальто с воротником то ли из бобра, то ли еще из какого-то мокролюбивого животного, потому что даже мокрым, воротник смотрелся достаточно богато. Плащ, что был надет только на голову, и повязан под шеей, ровным слоем покрывал липкий снег.

– Проходи, разувайся. Ботинки, скорее всего, сырые насквозь. Сейчас мы поставим их возле стены – здесь она всегда почти горячая от печи, - указала я на место для сушки обуви. В гостях разуваться было не принято, и сейчас Бертон смотрел на меня странно.

– Если ты заболеешь и умрешь, виновата останусь я, так что разувайся. Если тебя это смущает, я выйду. У меня есть чем заменить твои ботинки, - крикнула я, поднимаясь на второй этаж.

К этому празднику Начала зимы я была готова, и для всех мужчин у меня в запасе были шерстяные носки. Причем, в таких носках можно хоть по снегу бегать, только вот не по сырому, и не в оттепель. Они были толстенные.

– Вот, держи, это подарок, но получается, ты получил его в этом году пораньше. Натягивай, и входи в кухню. Там теплее, - видимо, мой хозяйственный тон и вовсе ввел его в ступор, но он послушно натянул носки вместо сырых сапог, что были тоненькими, хоть и кожаными, но больше подходили для начала осени.

Я волоком притащила из гостиной еще одно кресло, плед, и усадила Бертона перед печью, закутав его и всучив в руки кружку с горячим чаем и капелькой бальзама на травах – точно не помешает. Бертон смотрел на все это с нескрываемым удивлением – девушкам в его мире даже в голову не пришло бы это делать

– Мне кажется, ты после Элиота теперь всех так укутываешь, - хохотнул он, скидывая плед с плеча.

– Тебе кажется. Ну вот, теперь можешь рассказывать о цели своего визита, - я снова забралась в кресло с ногами, хоть это и считалось неприличным, но я считала, что в своем доме и в этом девчачьем платье могу себе позволить все, что захочу.

– Просто, я боялся, что ты тут одна, или не можешь выйти с завода, и живешь там впроголодь. Вчера Элиот ждал тебя, но мы так и поняли, что ты не сможешь пробраться.

– Да, ни одна коляска не может проехать. Если на наших улицах хоть немного чистят, то за воротами и вовсе не пройти.

– Я, как видишь, прошел, - гордо заметил Бертон.

– Тебя заставило что-то серьезное, и, думаю, ты просто не договариваешь, уважаемый племянник, - пошутила я.

– Я хотел тебя видеть, Рузи, словно ощупывая глазами каждую веснушку на моем лице, тихо сказал Бертон и я открыла рот от удивления.

Как внутри меня росло это счастье – не описать. Он просто хотел меня видеть! Я, наверное, и не дышала в тот момент. Эйфория продолжалась ровно до того момента, пока я не вспомнила своей первой ночи с Игорем. Я была счастлива, что красавчик из школы выбрал именно меня, меня – совершенно средненькую, хоть и наглую.

– Я… я и правда, просто не могла приехать, ты прав. Как Элиот? – я и хотела, и не хотела менять тему разговора. Я боялась саму себя.

– Рузи, скажи мне чего ты хочешь? – вдруг прямо спросил он. – Да, я уже знаю, что фабрика твоя, и знаю, что все это придумала ты, - он потянул за край пледа, в который я его завернула. – Я помню ту смешную девочку на площади, что икнула в самый неподходящий момент, ты убежала, а я стоял там и смеялся, чем разозлил Анну.

– Лучше бы она бросила тебя прямо тогда, раз уж на то пошло, - ляпнула я.

– Ты права, но судьба распорядилась иначе. Видела бы ты тогда свои глаза, свои растрепанные волосы, что горели как солнце, - он не отрывал взгляда от моих глаз, а я не знала куда их деть.

– Бертон, зачем ты пришел? – я нашла в себе силы для того, чтобы прямо задать ему этот вопрос.

– Я пришел потому что скучаю, потому что не видел никого интереснее и смешнее тебя, но в то же время, мне кажется, что я не знаю никого умнее и взрослее тебя, - он наклонился вперед, и взял мою ладонь в свою.

– Между прочим, я замужняя женщина, - важно заявила я.

– Да, и твой муж сам отправил меня узнать – все ли у тебя хорошо, - сказал он, и засмеялся. – Он знал, что я хочу это сделать, Рузи.

– Проверить меня?

– Не только. Элиот очень умный человек, и доказал это не раз. Думаю, нам нужно побольше узнать друг о друге…

– Ну, моего мужа ты знаешь, мой дом ты видел, - я обвела глазами стены и потолок кухни. Ты знаком с моей матушкой, и знаешь, что я враг всей церкви, - улыбнулась я.

– Одного я не знаю – как ты сама смогла так поменять свою жизнь? – вдруг спросил он совершенно серьезно.

Мы долго молча смотрели друг на друга. Я брала в руки кружку, и пила остывший уже чай, но не находила что ему ответить.

– Бертон, вязать я умела всегда, а то, что жить нужно честно и с любовью – научил меня мой отец. Если сложить эти два простых умения и знания, то и получится, - я посмотрела на него внимательно, надеясь на то, что он поймет глубокий смысл моих слов.

– Хорошо, ты права, мне просто придется верить в то, что молодая девушка все проблемы может решить сама…

– Если очень захочет, Бертон…

– Ты должна разойтись с моим дядей, Рузи, - вдруг перебил он меня и взял в ладони вторую мою ладошку. – Должна разойтись, чтобы стать моей женой.

– Должна? – мое сердце пело, пело как тогда, с Игорем – я получила желаемое, но потом, потом я дорого заплатила. – Бертон, я должна выйти замуж только по любви. Моя семья, мой брак, и дети… Дети, Бертон. Все должно быть связано только с любовью.

– И ты думаешь, что не сможешь полюбить меня, не сможешь получить полноценную семью и детей?