Связано с любовью

– И чем же? Тем, что теперь у нас вместо пяти месяцев, осталось три. И именно на это время у нас хватит денег, чтобы содержать слуг, дом…

– Нет, если вы заявите, что только у вас можно купить то, что хотят купить все…

– Боже, детка, что же это? – она сделала сверхсерьезное лицо, с каким родители находят в карманах детей травку, но после этого рассмеялась, и даже закрыла лицо ладонями. Она смеялась и всхлипывала. А я думала о том, что дай Бог мне такую же выдержку, когда нас с матушкой посадят в телегу и повезут в монастырь.

– Я серьезно говорю, Флора.

– Вот мы и дома, прошу зайти на чай, Рузи, - не слушая меня, Флора подтолкнула нас за калитку.

Здесь было очень богато, и в отличии от моего нынешнего дома, совсем другие размеры комнат, дорогущие ковры, серебряные безделушки, красиво расставленные на камине. И не скажешь, что леди нуждаются.

– И так, я хочу, чтобы Рузи подробно рассказала нам о том, что начала по дороге, - дождавшись, когда знакомая уже нам служанка, принесшая чай, выйдет из комнаты.

Я рассказала о своих планах, и о том, что продавать мы станем не совсем привычным для людей образом. Показала открытку, и рассказала о первом пледе, который уже отправился «наводить суету» в этом мире, не знающем, что и такое делается ради продаж.

Оливия слушала нас широко раскрыв глаза, а миссис Франк все сильнее наклоняла голову набок, теребила между пальцами мочку уха, оглаживая сережку. Марита взяла свою сумку, вынула из нее бумажный сверток, и протянула Флоре.

Их глаза показали мне больше, нежели бы они сказали это языком. Очень долго они рассматривали небольшой детский плен нежного пудрового оттенка. На этом я сделала помпоны - они-то и привлекли особенное внимание женщин.

– Боже, как это? Об этих одеялах вы говорили? – Оливия то рассматривала переплетения нитей, то прижимала одеяло к щеке.

– Да, и если вы будете против, мы найдем других, - совершенно серьезно заявила я.

– Но мы женщины, - начала было Оливия, но мать быстро пресекла ее сомнения:

– И что? Женщина ни за что не проиграет деньги, которые необходимы для содержания семьи. И так, детка, расскажи, что именно нам нужно будет делать? - повернувшись ко мне, произнесла Флора.

Я коротко рассказала о том, что первыми покупателями могут оказаться мужчины, и тогда, цена может меняться в зависимости от статуса джентльмена и его достатка. Дамам, что хорошо знают свет, в котором вращались долгие годы, проще определить платежеспособность.

Если у покупателей или заказчиков возникнет вопрос – кто это делает, женщины могут отвечать, что даже они не знают, а заказ передают мальчишке, который прибегает к ним за бумажкой. Или же, можно сказать, что женщина, которая долго жила в дальних странах, где рабыни вяжут такие одеяла для своего султана, оказалась здесь.  В общем, чем больше будет версий, тем лучше. Люди любят тайну.

После того, как они согласились участвовать, и мы договорились о проценте, я оставила им открытки с примерами нитей, и рассказала в чей дом попал первый плед.

–Девочка, ты откуда взялась на нашу голову? Так я не смеялась, наверно лет десять! Боже, вы просто в точку! Баронесса мечтает о Рональде, и болтает со всеми своими подругами, что он влюблен в нее! Похоже, она так врет, что уже сама поверила в это. Завтра же весь город будет знать о пледе, - смеясь, держа ладонь на груди, выпалила Флора.

– Флора, скажите… У нее есть соперница? Ну, может быть еще кто-то мечтает выйти замуж за герцога? – осторожно спросила я.

– О да! – протянула она с каким-то особым наслаждением, - конечно, и она тоже не блещет умом. Хотя… Блеск бриллиантов вполне его замещает. Но Рональд умен, и мало того, он мудр. Эти марципановые булки в кружевах ему интересны не более, чем клумба под окном его кабинета, - хмыкнув, ответила Флора.

– Кто заявит о том, что ей тоже пришел подарок от Рональда? - спросила я, надеясь на то, что этим людям более известны сплетни и скандалы, а значит, я не попаду пальцем в небо, как с выбором Оливии. Хорошо, что Марита знала ее лично.

– Матильда – дочь графа Ловье. Дело в том, что она уже выходила замуж, и ее жених скончался прямо при венчании, - я чуть было не вспылила, потому что когда Флора начала говорить о покойном, ее смех стал еще более заразительным.

– Отчего вы смеетесь? Она, скорее, несчастная девушка, что потеряла любимого в день венчания, - я сдвинула брови, но Флора никак не могла наладить дыхание, а от моего предположения засмеялась еще громче. Оливия подала ей воду и продолжила за мать:

– Она, Матильда, среди всех желающих обручиться с ней, приняла предложение графа Варье. Он был страшно богат, и держал судоходную верфь, - Оливия тоже с трудом сдерживала улыбку, но еще крепилась. – Так вот, прямо перед тем, как сказать, что он согласен взять ее в жены, граф закашлялся и умер. Ему было восемьдесят три года, и он почти ничего не слышал уже. Так вот, Матильда устроила там представление, которое до сих пор у всех вызывает такую же реакцию, как у матушки. Она там была… Матильда настаивала, чтобы их брак посчитали свершенным, и кричала на всю церковь, что не зря же она терпела его ухаживания целых два месяца, отказывая красивым молодым мужчинам. - девушка не покраснела, но, видимо, могла бы, коли мы были знатнее.

– Понятно. Значит, она нам прекрасно подойдет. Подобные персоны любят все вынести на обзор толпы. В открытке баронессы, что мы приложили к подарку, нет адреса, нам пока достаточно того, что о пледах заговорят. А через пару дней Матильда получит такой же плед, с той же подписью, но другой рукой. И там мы укажем адрес… Ваш адрес, Флора. Я рада, что нам не придется ввязывать в это дело Оливию, - искренне сказала я, даже радуясь тому, что нашлась Флора.

Мы вернулись домой уставшими, но довольными, потому что нашли не одну, а даже двух помощниц! И одна из них была просто прекрасным собеседником, а уж что касается создания атмосферы таинственности – никто бы не смог лучше, чем Флора. Красивая титулованная женщина, которая обнищала по вине мужа – мота. Уже тема для разговора. А тут еще таинственная история с посланиями, которые приходят девушкам на пледах. И, о Боже! В этом как-то замешана Флора!

Клара приготовила вкуснейший суп, который подала нам с пирожками – малюсенькими, на пару жевков, с начинкой из тертого сыра и щавеля. Я боялась говорить о делах, чтобы, упаси Бог, не отогнать удачу, не сглазить.

Решив сделать выходной, мы, все же не отправились полежать, а обсуждали – какие пледы будут следующими. Клара добавила сплетен о Матильде, теперь уже тех, что ходят среди слуг, и мы теперь уже насмеялись от души.

Девушки сделали этот дом неузнаваемым – у нас все было отмыто и отчищено, пахло не свечами, а вкусными рагу и пирожками. Клара перешила мне еще три платья, что висели новыми. Видимо отец покупал их для своей любимой жены, которую хотел приобщить к светской жизни, но он не смог.

Иногда я думала, как бы мне повезло, окажись он сейчас живым – не пришлось бы ничего выдумывать, и просто развивать бизнес вместе с ним. Но, наверное, это было бы слишком хорошо, потому что кроме проблем с матерью я не видела в этой жизни никаких больше проблем. Я была молода, здорова, и скоро должна была стать еще и красивой.

Переоделась в домашнее платье, улеглась на кровать поверх покрывала и стала смотреть на черепичную крышу дома напротив. Вспоминала свой страх, когда я увидела ее в первые дни, и сравнивала с тем, что сейчас я воспринимаю это место своим, родным. Да, это мой дом, и я ни за что с ним не расстанусь.