Главное – не влюбляться

— Да с чего ты вообще взял, что между мной и Корсаковым что-то есть?!

— Ну со зрением у меня всё в порядке. И я вполне могу отличить понравившуюся нашему Дон Жуану девушку от всех остальных.

— Яр, мне кажется, не очень хорошо так называть своего руководителя при постороннем человеке. И вообще Дон Жуан звучит как-то оскорбительно…

И ещё мне кажется, если Мереминский не угомонится и пару раз упомянет в разговоре с Корсаковым нечто подобное, то ему точно не сносить головы!

— Ничего я его не оскорбил, — возмущается Ярик. — Я его часто так называю. Да и вообще, на правду не обижаются. Знала бы ты его во времена нашей буйной молодости, и как этот серьёзный дядя отжигал не по-детски. Это сейчас у него всего одна любовница…

Какая ещё любовница?!

Кровь моментально прилила к моим щекам, покидая область сердца из-за чего стало трудно дышать.

Дверь с шумом распахивается. Дон Жуан решил вновь почтить нас своим присутствием.

Глава 41

Я стараюсь чтобы ни один мускул не дрогнул у меня на лице. Нельзя показывать, что меня задела последняя фраза Ярослава. Хватит, наверное, того, что я сижу с пунцовыми щеками.

У Саши есть любовница. А раньше? Несколько сразу?! Именно это имел в виду Мереминский? И для Корсакова это нормально?

Я пытаюсь переварить эту информацию, повторяя её про себя вновь и вновь.

Вот ведь дура! Наивная дура! Неужели Ярослав прав, и Корсаков только с виду только такой хороший? Но зачем ему это всё? Зачем ему такая, как я? Решил расширить свой список? Или потянуло на экзотику — пообщаться с обычной среднестатистической девушкой, а не со всякими мисс мира, или с кем такие, как он, обычно отжигают?! Противно. Горько и противно.

Идеальных не бывает. Всегда должно быть какое-то «но». Я-то наивная думала, что это «но» — то, что Саша упрямый баран, который захотел добиться моего внимания. Целеустремлённый и упёртый, но искренний и настоящий. А ему просто захотелось поиграться…

Вдох выдох, стараюсь сохранять спокойствие. На секунду прикрываю глаза, ощущая навернувшиеся слёзы. Ещё чего не хватало! Нужно держать лицо. И считать секунды до момента, когда я смогу покинуть это чёртово здание.

Я не хочу на него смотреть. Я не хочу находиться с ним в одном кабинете, и дышать с ним одним воздухом. Но я не могу не чувствовать его взгляд на себе. Казалось, он проникает даже под кожу. Оставляет невидимые отметки. И я чувствую, как по венам разливается жар, смешанный с тупой острой болью.

— Итак, вы планируете накидывать идеи? Без предварительной аналитики? — спрашивает Саша.

— Это просто мозговой штурм, — отвечает Ярослав и я, чувствую на себе пронзительный взгляд пиарщика. Наблюдает за моей реакцией и слегка хмурится. Хотела бы сейчас я видеть со стороны своё лицо, и что по нему можно прочитать.

Какой на хрен мозговой штурм? Я сейчас вообще ничего не соображаю. Дышу, моргаю и ладно, как говорится, и на этом спасибо.

— Хорошо, я, пожалуй, тоже поучаствую, — пожимает плечами Корсаков.

Уходи! Мне хочется прокричать ему это в лицо, но я лишь поднимаю на него глаза, стараясь вложить во взгляд всю свою горечь и презрение. Саша озадаченно смотрит в ответ.

Ярослав начинает активно накидывать идеи. Хорошие, плохие, глупые, безумные. Собственно, поэтому подобные встречи и называют мозговым штурмом. Работа, как обычно, спасает. Я выхожу из оцепенения и начинаю комментировать версии Мереминского. Улыбаюсь Ярославу и практически соглашаюсь со всеми его мыслями. С удивлением ловлю на себе искрящийся взгляд главного пиарщика. Знаю, что ласковое слово и кошке приятно. Ну или в нашем случае — коту. С трудом отдаю себе отчёт, что творю. Со стороны это скорее всего выглядит как флирт. Плевать! Жгучая ярость разъедает меня изнутри, и поэтому мне сложно остановиться.

Хотя на самом деле мне ведь абсолютно фиолетово на Ярика, хоть он и довольно красивый парень, и выглядит в точности, как типичный герой популярного молодёжного сериала. Это месть Корсакову? Который перестал выдвигать свои предложения и просто сидит мрачнее тучи, глядя на нас. О да! Наблюдаю, как его лицо, всё больше и больше темнеет.

— В принципе, можно привлечь к спонсорству и магазин нижнего белья, — соглашается со мной пиарщик, развивая мысль, что конкурс определенно должен быть направлен на женскую аудиторию. — У нас их в трц штуки три точно будет. На ювелирку тоже есть выход, можно договориться.

— Чем больше призов, тем круче, — соглашаюсь я, одаривая его самой лучезарной улыбкой, на которую только была способна в текущий момент.

— Кстати, Лиз, забыл спросить, а ты чего завтра делаешь?

Ох, какой хороший вопрос. Ещё с утра я знала на него ответ. А сейчас сильно сомневаюсь, что хочу ужинать с Сашей. Отвечать в его присутствие та ещё задача. Но и молчать тоже будет глупо.

— Вроде бы были какие-то планы, — обтекаемо говорю я, — Но это не точно… А что?

— Елизавета! — раздаётся сверху голос Александра третьего. Когда он успел подскочить с места-то? — Я совсем забыл, что мы не договорились с вами по поводу июньского разворота. У меня есть полчаса до следующий встречи. Пройдёмте, обсудим.

Это выбор без выбора. Потому что мне протягивают руку, и в следующею же секунду хватают и своевольно тянут с места. Я лишь успеваю подхватить свою сумку и кинуть ошарашенный взгляд на Мереминского. Потому что и ежу понятно, что обсуждение рекламных разворотов находится вне зоны компетенции руководителя холдинга!

— Александр Романович, это так важно? — удивлённо спрашиваю я.

— Да! — отчеканил Корсаков, крепко сжимая мою руку, как будто я могу куда-то убежать. Хотя не спорю, хотелось.

— Лиз, загляни ко мне перед уходом, — кричит вслед Ярик. Его недоумение вновь сменяется танцующими в глазах чертятами, — Назначим следующее собрание и заодно обсудим планы на завтра…

Я не успеваю ничего ответить. Кажется, Ярослав ещё что-то говорит, но я уже не разбираю слов. Саша ускоряет темп, и мы несёмся сломя голову к его кабинету. Я еле успеваю передвигать ноги.

— Можно поаккуратнее? — шиплю я, пытаясь выдернуть руку. — И вообще на нас довольно странно смотрят. Почему я не могу просто идти следом?

И это правда. Подчинённые Корсакова с любопытством провожали нас взглядом в коридоре, некоторые, я видела через прозрачное стекло, чуть привставали с рабочих мест, чтобы получше разглядеть столь занимательную картину. Никто, конечно, вопросов не задавал. Многие поспешно уводили взгляд в сторону, или начинали неправдоподобно громко что-то обсуждать. Все, как и положено, соблюдали субординацию, в отличие от того же Мереминского.

— Плевать. Пусть смотрят.

У меня перехватывает дыхание от злости и быстрого темпа. А вот и наконец кабинет Корсакова. Марина, судя по взгляду, по-прежнему безумно рада меня видеть.

Александр третий с шумом распахивает дверь, так что та с грохотом бьёт стену, а мы одновременно вздрагиваем с его ассистентом.

— Прошу, — Корсаков приглашает меня жестом в свой кабинет. — Марин, для всех я занят.

— Хорошо, Александр Романович, — отвечает секретарша и клянусь, я чётко слышу в её голосе нотки яда.

Почему она на меня так взъелась-то? Кидаю быстрый взгляд на длинноногую блондинку, и тут меня осеняет.

А что, если она и есть та самая любовница Корсакова?

Глава 42

Медленно прохожу в кабинет и без разрешения усаживаюсь на кожаный диван. Ноги меня плохо держат, особенно после такого марш-броска.

Марина — любовница Корсакова. Почему бы и нет? Версия кажется очень даже правдоподобной. Многие секретарши спят со своими боссами. Марина явно недовольна моим появлением в офисе. Возможно, она как-то заподозрила, что мы с Сашей намного ближе знакомы друг с другом, чем кажется на первый взгляд. У женщин всегда развит нюх на такие вещи.

— Я ничего не понимаю, — хрипло говорит Корсаков, рассекая взад и вперёд по кабинету.