Одаренный

Вот тут кавалерия прибыла в полном составе. Сперва примчался один из дежурных, оценил ситуацию, и, как говорится «графиня изменившимся лицом бежит к пруду». В смысле убежал опрометью на пост, и рожа у него была искаженная от охерения. Ну еще бы, ЧП, да еще какое! Ну и минут через десять прискакала опергруппа, десять рыл из ларца, одинаковых с лица — потому что у всех на головах были боевые шлемы с затемненными забралами. Сначала, не разобравшись, они забрали у меня серийник, распяли на стене, а, чтобы не упал, один из них подпер меня пламегасителем своего АТ в позвоночник. Но минуты через три отпустили, и даже серийник вернули. Я не обижался — чего уж там, работа у ребят такая.

А потом народу стало значительно больше. И — сюрпрайз! На площадку опустился вертолет в ливрее клана Апраксиных, а оттуда вышел мой папаша.

Когда отец по привычке походкой ледокола вошел в дверь, мне, сидевшему теперь за пультом охраны, стало неуютно. Если папашу разбудить, то это становится смертельным номером, в таком состоянии он ведет себя как раненый медведь.

— Где? — прорычал он в морду вытянувшегося во фрунт охранника.

— Там, Ваше Сиятельство, в лаборатории!

Стоявший за его плечом перепуганный Кислицын лишь сглотнул слюну. Его косяк, понятно.

— Ты со мной, — ткнул он пальцем в меня.

И папаша продолжил свой путь в распахнутую настежь дверь красной зоны первого этажа, охраняемую теперь двумя автоматчиками. Остальные следовали за ним, мельтеша, как перепуганные корветы вокруг авианосца.

Папаша дошел до двери, покосился на кровь на пороге — незадачливого ученого уже упаковали и уложили в прибывшую «скорую» клана — осмотрел помещение перед входом к кольцу...

— Со мной Тоцкий, Кислицын и ты, — кивнул он мне. — Остальным — остаться за дверью.

Мы прошли за папашей, который ввел личный код на двери.

— Ваше Сиятельство, это может быть небезо... — пытался что-то сказать Кислицын, но отец его оборвал.

— Безопасность — это твоя забота, и ты ее про...л. Я подумаю, что будет твоим преемником, — прорычал папа.

Дверь открылась, и папаша первым вошел в помещение. Ничего не изменилось, все так же стояло кресло, мигали индикаторы на приборах и истуканом стояло кольцо. Теперь выключенное.

— Начнем разбор полетов прямо сейчас, — сказал отец. — Как ты сюда попал?

— Мне позвонил этот, как его...

— Младший научный сотрудник Крамской, — подсказал Тоцкий.

— И попросил о помощи...

— А он как сюда попал? — обвел присутствующих недобрым взглядом отец.

— Он — штатный лаборант проекта «Кольцо», — сказал Кислицын. — Необходимый допуск у него есть...

— Был. Как и он сам. Как только очухается — допросить с пристрастием. Отправить на объект пять и глаз не спускать, — распорядился отец. — Понятно?

— Так точно, Ваше Сиятельство!

— Как у него оказался допуск к проекту «Кольцо»? Проверки прошел?

— Спецпроверка была проведена в полном объеме, Ваше Сиятельство! Никаких отклонений, никаких фактов, порочащих его, не было!

— Ага. В порочащих его связях был, но не замечен, — сказал папа. — Проверить еще раз и найти хоть что-то. Нет, граф, кости не ломать и иголки под ногти не совать, а выяснить окольным путем. Искать, граф, искать! И если ничего не найдете, так и скажите, не надо придумывать и подтасовывать факты. Мне нужна только правда.

— Есть! — теперь уже сам Кислицын вытянулся во фрунт.

— Граф, каким образом один человек оказался дежурным по объекту «Кольцо»? — папаша нацелился теперь на Тоцкого.

— Так вроде этого было достаточно... Согласно штатному расписанию... — промямлил тот.

— Изменить. Теперь двое лаборантов плюс один охранник, который не даст им руки куда попало совать. Господин Кислицын, распорядитесь о установке поста охраны непосредственно на первом этаже с круглосуточным дежурством.

— Есть!

— Теперь ты, — папашин палец больно уперся мне в грудь. — Кратко, емко, четко. Что ты сделал, когда тебе позвонили? Почему не вызвал охрану?

Да я как-то и не собирался, чуйка подсказывала мне совсем другое.

— Ну я как-то растерялся... — промямлил я.

А что, имею право. Для всех я восемнадцатилетний стажер, могу и растеряться.

— Ты должен был сразу вызвать охрану...

— Ну не догадался я, не догадался! — тоном «отштань, ну не шмогла я» ответил я. — Тем более до охраны идти далеко, мне здесь ближе, а если человеку плохо, то я успею раньше, чем они разберутся, помощь оказать.

— И что, удалось? — с издевкой спросил папа.

— Частично стабилизировал. Но что интересное — ему сделали подсадку гвора. Может он им и управлял...

— Медикам сказал?

— Конечно, — заверил я.

— Еще одно нарушение безопасности. Господин Кислицын, я вас точно уволю.

— Ваше Сиятельство? — переспросил тот.

— Господин Тоцкий, почему перед началом работы не проводится медосмотр сотрудников?

— Да как бы...

— Как бы, — передразнил его папаша. — Так почему?

— Вроде не требуется, не водители и не операторы сложных машин...

— А это что за спиной у меня? — проревел папаша, показывая через плечо. — Не сложная машина, а? Надо напоминать о своих служебных обязанностях?

— Хорошо, Ваше Сиятельство, прикажу целителям из медпункта проводить осмотр персонала...

— В обязательном порядке. Всего, — сказал отец. — В том числе и сканирование оболоков в принудительном порядке. Кто откажется — отстраняется и увозится на пятый объект до выяснения причин.

Папаша уже не в первый раз упомянул этот объект, и, судя по контексту, ничего веселого там не было. Похоже, речь шла о внутренней тюрьме клана.

— Основную раздачу я устрою с утра, — сказал он. — Будет проведено совещание, а потом собрание по методам недопущения правонарушений. Поняли, господа? Свободны. Идите занимайтесь своими непосредственными обязанностями. А мне надо поговорить с вашим стажером.

Когда эта несвятая двоица вышла, отец потребовал:

— Рассказывай! Только теперь правду.

— Нет уж, сначала ты. Что это вообще? — я обвел рукой помещение.

— Это и есть то, ради чего и строилась эта лаборатория. Мы пытаемся найти способ попасть в междумирье. Знаешь же классификацию миров?

— Ты про навь, правь и явь?

— Глубже. Про мировое древо, на котором мы — одна из веточек. А дальше пока проникнуть не можем.

— А в тех мирах что?

— Разное, — уклончиво сказал отец. — Иногда даже гости оттуда жалуют. А обратный визит им нанести не получается.

— Почему?

— Это тебе уже наши умники расскажут. Все питается силой оператора, нужен минимум волхв, но от них мы пока эту установку скрываем. Так что было, когда ты сюда вошел?

— Кольцо включено, голубые пятна на нем, через которые я увидел картины другого мира.

— Мира?

— Да я так, чуть-чуть. Пятна были небольшие, и их было немного. Какой-то лес и какой-то черный в нем.

— Как ты смог закрыть портал?

— По наитию, — честно признался я. — Что-то меня дернуло, и я ввел первую попавшуюся в уме комбинацию.

— И это сработало? — недоверчиво спросил отец.

— Как видишь, установка отключена, — я показал рукой на безжизненное теперь кольцо.

— Никому про это больше не рассказывай. Понял? — потребовал он.

— Понял.

— Это для твоей же безопасности. И теперь твоя стажировка здесь меняется. Раз ты все равно узнал главную тайну «Древа», я перевожу тебя сюда с высшей формой допуска. Не казнить же тебя, — усмехнулся отец.

— Да уж точно, не стоит, — хмыкнул я.

— В теорию тебя введут наши умники, если ты, конечно, этого захочешь.

— Посмотрим, — неопределенно сказал я.

— Беда мне с тобой, — вздохнул наконец успокоившийся отец. — Ну ладно, раз уж я здесь, пойдем посмотрим, где ты пока трудишься.

— Пойдем, — я почувствовал себя немного неуютно.

Ох, и прилетит Котельникову за срач, устроенный в лаборатории. Все хотели сделать генеральную уборку, да руки до сих пор не дошли.