Играя с ветром

– Куда ты меня тащишь?

– За правдой, Ника. Ты же хотела? – Лева дернул меня, как куклу, нагнулся, заглянул в глаза и снова понёсся по боксу, обходя машины, составленные так тесно, что приходилось буквально протискиваться. – Сова, мать твою!

– Ты время видел? – я даже вскрикнула, когда дверной проём в подсобное помещение заполнила внушительная фигура. Мужчина в синей рабочей форме подтягивался, растопырив руки, и только после этого повернул голову.

– Юшков? – ахнула я, когда луч света скользнул по знакомому лицу. Не изменился… Всё те же светлые спутанные волосы, красные, как от диатеза, щёки, лишь взгляд стал взрослым, потухшим, лишённым радости. Я запомнила его другим…

– Ну? Поиграем, Сова?…

Глава 13

– Ника-Ника-Вероника? – Славка был удивлен не меньше моего, хотя отчаянно пытался придать лёгкость своему подрагивающему голосу. – Каким ветром тебя занесло?

Я застыла. В прямом смысле этого слова. Рассматривала высокого мужчину, замершего в дверном проёме, пытаясь поверить, что это не сон, а гребаная реальность… Он был растерян, смущён, нервно теребил мятую синюю форму и поправлял растянутый ворот заляпанной футболки. Отводил взгляд, бесцельно смотря на циферблат наручных часов, ожидая, когда я растворюсь, как видение.

Почему-то так отчетливо поняла, что не рада… Та часть истории была под запретом, под личными санкциями, а Доний, мать его, за один вечер вытряхнул всё дерьмо прошлого наружу.

– Смешно, – хмыкнул Лёвка, наконец-то отпустил мою ладонь и сел на капот машины, сложив руки на груди. Чувствовала его ползающий напряженный взгляд, переходящий с меня на растерянного Славу. – А мы тут со Сквознячком катались по ночному городу, скучали. Думаем, дай друга школьного навестим? И хорошо, что приехали, шутками своими развеселил нас с порога. Может, тогда поиграем, Юшков, в игру твою любимую? Тряхнём стариной?

– Лёва? – сделала шаг, взяла его руку и затрясла, чтобы он перестал отворачиваться. Мне было нужно понять, что он затеял! Для чего это представление? Или… Или… – Что ты хочешь узнать? Давай я сама тебе расскажу? Только прекрати комедию ломать!

– А что ты мне, Никусь, можешь рассказать?

– Ты сначала определись, чего хочешь, а потом очные ставки устраивай! Что рассказать? Почему я должна перед тобой оправдываться? Кто ты для меня? – я шептала, надеясь, что Славка ничего не услышит. Прижималась губами к колючей мужской щеке и не дышала, чтобы не отравлять душу этим запахом его соблазнительным. А когда воздух в лёгких кончился, снова выпрямилась… Глаза его были стеклянные, за толщей брони нельзя было разглядеть ни единой эмоции. Не сдастся, и мне уйти не даст. Эта мысль обухом обрушилась на меня, подкатывающие слёзы высохли, и даже сердце успокоилось. – Мы встречались в одиннадцатом классе…

Я даже продолжить не успела, захлопнула на полуслове рот, потому что толстенное стекло рассыпалось мелкими осколочками, выпуская беснующийся лютый звериный взгляд…

О-о-о-ой…

Не то… Не то сказала…

– Что вы делали? – он выплюнул дым и резко обернулся в Славину сторону.

– Лёв, ты бредишь? – приложила ладонь к его лбу, ёжась от жара, ошпарившего ладонь. Да он горел, кожа красная, глаза кровью налились, как у кровожадного животного перед атакой, пара только из ноздрей не хватало, но тут неплохо справлялся сигаретный дым. Дышать перестала, смотря на разъярённого мужчинку, отдалённо похожего на шутника Лёву.

Есть минуты, когда в голове мыслей становится настолько много, что ты просто выключаешься. Всё становится бессмысленным, чистым, как белый лист, будто кто-то нажал кнопку «Del».

– Сова-а-а… – угрожающе потянул Доний, медленно скинув мою руку со лба. Лёва сделал резкую затяжку, щелчком отправил окурок в урну и медленно оборвал наш зрительный диалог. – Давай поиграем? Ну давай?

– Лев Саныч, ты пришел ночью в гараж, чтобы поиграть? Точно самодур, – Слава отводил взгляд, нервно брякал инструментами, то сгребая их в ровные ряды ящиков, то раскладывая в странном, понятном только ему порядке.

– Согласен. Давай, Сова, «Или-Или»?

– Пошел ты, – шикнул Слава и хотел было смыться в подсобку, но застыл на пороге от слов начальника.

– Вот тебе мой ход, Юшков: или ты рассказываешь, или уволен, – Лёва в последний момент рукой преградил мой путь отхода, когда наблюдать за всем этим уже не было никаких сил. – Твой ответ?

– Ты серьезно? – Славка рассмеялся, продолжая рассматривать меня, как куклу. Его липкий и довольно наглый взгляд скользил по ногам, а в районе декольте и вовсе застыл, будто о торчащий гвоздь зацепился. – Из-за неё? Мы ж со школы дружим, Лёв.

– Все, с меня хватит! – я развернулась на каблуках и хотела было сбежать с арены этого цирка, но он резко поставил ногу на крыло соседней машины, перегородив и без того узкую дорожку. – Лёва, что ты тут устроил? Давай ещё стрелку забьём или пойдем курить за школу? А на двери накарябаем «химичка дура»?

Передо мной уже был не Лёва, передо мной был Лев, которого именно я весь вечер дёргала за усы, заставив извергать пламя гнева. Так какого черта я пытаюсь убежать? Не отпустит.

– Это важно для тебя? – Доний наклонился, скользнул рукой по талии, больно впился пальцами и развернул к себе. – Именно ты, детка, это начала, а я закончу. Давай, Юшков, вещай. Только быстро, я есть хочу, поэтому краткий экскурс по правде.

– Отвали, – шикнул Слава и, немного подумав, собрался уходить.

– Мне кажется, или ты струсил? – Лёва снова закурил, наблюдая за мужчиной. – Или ты тоже хочешь услышать мою правду?

– Лёва! О чем ты говоришь? – силы иссякли… Видела настоящую лютую ненависть в глазах, понимала, что лучше бы мне сбежать и забыть об этом вечере, но ноги ослабли. Ухватилась за протянутую ладонь, оказавшись прижатой к тому, чьё дыхание болью отдавалось в самом сердце. Должно было быть так! Он ведь должен приносить боль и разруху… Вот только сейчас я чувствовала себя в странной безопасности, от которой хочется закрыть глаза и смаковать каждое мгновение. – Слава, говори уже, и я пойду.

– Доний не спорил на тебя, – выдавил Славка. Искала внутри остатки чувств к тому, кто стал моим первым мужчиной… Но пусто было. Голос его стал глухим, потеряв юношескую звонкость, но черты лица были очень узнаваемы. И даже морщины и неряшливая небритость не портили его. – Это я спорил…

Эта фраза разрядом тока отпечаталась в сознании. Я больше ничего уже не слышала и не видела. Лишь ощущала верную руку, на которую и опиралась, потеряв силу в теле. Стояла, раскачивалась, как чокнутая, пытаясь собрать хаотичные буквы в слова без смысла. Потому как смысла в них не могло быть…

– Я был молодой дурак, Вероника! Пацан, что с меня теперь взять? – Слава рванул ко мне, но Лёва, почувствовав дрожь страха и отвращения, выставил ладонь в предупреждающем жесте, и мой бывший школьный друг замер, как истукан. – Тихон сказал, что у меня кишка тонка затащить в раздевалку ту, с кем будет сосаться Доний! Да все же знали, что он с каждой дискотеки уходил с новенькой! Нас с пацанами порядком задрало, что все только и шептали: «Лёва! Лёва! Лёва…». Обидно стало, что объедки приходится со стола этого царя зверей подбирать. И на доске почёта висит его физиономия, и в спортзале установили алтарь медалями, кубками и грамотами этого придурка, будто он один за школу в баскетбол играет! Хотелось поднасрать этой «звёздочке» перед выпускным, чтобы знал, что девочки остаются в надежных руках…

Я слышала слова, понимала, что этот словесный понос покаяния уже не остановить, сжимала запястье Лёвы и смотрела в тёплые-тёплые голубые глаза. Они несли спокойствие, не было там искр наигранного веселья, лишь тепло свечного огонька и уютное потрескивание фитиля. Мужчина, которого я привыкла ненавидеть и тайно обожала, обнимал меня, успокаивающе поглаживая по спине. Он был рядом, пытаясь разделить боль, что выплескивалась с бесконтрольными слезами. Рядом…

– … Я знал, что Донию уже донесли о споре, поэтому и уверен был, что он выберет тебя предметом нашей шалости! Ну кто ты ему? Никто… А Зорина красотка, звезда школы, не чета малолетней зубрилке со скобками. План был верняк! Мне так хотелось проучить тебя за то, что при пацанах отшила меня, отказавшись идти в кино. Вот я и решил отомстить и затащить тебя в раздевалку, чтобы они видели, что никто не может мне отказывать. Но Лёва выбрал не тебя… Вернее, получается, он выбрал тебя. Пришлось Зорину тащить в раздевалку, где уже ждал Тихон с фотоаппаратом, – Слава говорил так быстро, что глотал некоторые слова, приправляя щедрой порцией мата. – Она, кстати, даже не сопротивлялась, потому что Лёва впервые ушёл с дискотеки один следом за тобой.