Страница 7 из 15
Прости меня, Ги…
За необдуманный эксперимент. За то, что позволяла надеяться. Прости за всё. Я очень виновата перед тобой. Очень.
Усмехнувшись сквозь слёзы, я вдруг подумала, что знаменитая русская пословица, о том, что человек быстро привыкает к хорошему, врёт — человек быстро привыкает ко всему.
Ещё год назад я могла рычать на коллег, не выполнивших свой кусок работы; могла твёрдо отстаивать свою точку зрения у начальства.
А сейчас я стою в душе и уже второй раз намыливаю волосы, боясь, что на мне может остаться небольшое количество запаха моего хорошего друга, и что навязанный мне насильно супруг может так разозлиться, что заставит удовлетворять его…в сексуальном плане.
Разревевшись, я уткнулась головой в стенку, давая воде беспрепятственно смывать с меня пену… и запах.
Если бы можно было также просто смыть с себя весь этот кошмар, в который я попала благодаря папочкиным генам.
Дурная кровь! Но разве я в этом виновата?
Чувствуя, как солёные слезы смешиваются на губах с проточной водой, я поняла, что надо брать себя в руки и принялась за счёт на латыни — единственное средство, которое всё ещё работало. Несмотря на огромную усталость, слабость и всё пережитое за этот долгий и длинный день, я отчётливо понимала, что Этьен пока не переступил грань.
И это обстоятельство придавало мне сил.
Этьен
Полная без одной ночи Луна давила на моего волка, распаляя моего и без того распаленного зверя. Волк требовал своего – свою истинную пару, свою суку, которая наконец-то оказалась дома. В моей спальне.
Там, где ей и положено было быть с самого начала.
Только вот её запах… Таис продолжала вонять бетой, отравляя этим запахом моё сегодняшнее торжество.
Больше всего на свете мне хотелось отправиться вместе с ней в ванну, чтобы смыть со своей суки этот чужой запах, чтобы почувствовать, поласкать её тело.
Но… я сдержался.
Не знаю как.
Таис была моей женой, моей истинной парой — сукой, созданной специальной под меня. И, честно говоря, своим поведением она не заслужила никакого послабления с моей стороны. За один только день Таис умудрилась совершить несколько серьёзных проступков, за которые оборотни серьёзно наказывали своих сук: она поцеловала другого мужчину, попыталась убедить других вожаков, что я монстр, а затем собралась родить моего ребенка раньше времени – так, чтобы отдать сильную Альфа самку в другую стаю!
Я имел полное право заставить её обслужить меня ртом, если уж врачи запрещают ей нормальный секс, мог стереть запах беты с помощью своего семени, но…
…моя лживая девочка казалась такой слабой и беззащитной, что я просто не смог.
Наплевав на собственные желания, отправил её в душ. И пока моя самка самостоятельно смывала с себя ненавистный запах испанца, вызвал в гостиную Винсента.
— Как это понимать? – поинтересовался я у дворецкого.
Винсент мгновенно понял, о чем я спрашиваю.
— Монсеньор, мадам вернулась в замок без кольца… и на ней чувствовался чужой запах поверх вашего… Мы решили, что мадам наказана.
— Это повод не выполнять мои приказы? – удивлённо приподнял я бровь. – Или это я, запамятовав, переселил свою жену в комнату сук для утех?
— Ггг-гос-господин герцог…. – вздрогнув, дворецкий отвёл взгляд. – Простите, монсеньор.
Я кивнул, в то время как мой волк мысленно ощерился. Мы сегодня были слишком добрыми… впрочем, повод для этого имелся: я вернул истинную пару домой!
Дворецкий, топчась на одном месте, отчего-то медлил со своим уходом, явно испытывая какие-то трудности.
— Что тебя беспокоит?
— Простите, Альфа, — низко поклонился Винсент. – Но на мадам нет кольца… во избежание недоразумений, я хотел бы узнать какой статус в настоящее время у вашей пары.
— Кольца нет, — подтверждающе кивнул я. – Зато имеется метка моего волка.
Дворецкий вздрогнул.
— Мадам…
— Мадам по-прежнему остаётся вашей Луной, Винсент, — пожал я плечами. – Статус герцогини ей предстоит пока заслужить.
Слуга поклонился, а затем, побледнев, осторожно спросил:
— Господин герцог, как вы желаете, чтобы слуги относились к мадам?
—Отстранённо. Но вежливо, — подчеркнул я. – Относитесь к ней как в высокородной гостье, находящейся в близком родстве к моей семье. Выслушивайте её предложения, но не выполняйте их, не посоветовавшись со мной. Объясняйте ей уклад жизни стаи и отказывайте в том, чего не положено знать гостям. Пока на её руке нет кольца, она не хозяйка замка.
— А если мадам будет настаивать? – вздрогнул дворецкий.
— Я именно этого и жду, Винсент, — широко улыбнулся я. – Что мадам начнёт настаивать. Ей придется бороться за то, чтобы вернуть своё прежнее положение в замке. Чем не наказание для провинившейся суки?
К тому же всегда больше ценишь то, что далось с большим трудом.
— Как скажите, монсеньор, — поклонился Винсент… и снова отчего-то медлил удалиться. Но больше всего меня удивил его зверь: седой волк явно трясся сейчас от страха, хотя причин вроде бы и не было.
Или были?
— Да?— спросил я. И Винсент тотчас упал передо мной на колени.
— Господин герцог, тут дело такое… всё дело в том, что…
— Да говори же, — я чувствовал ужас, исходивший от старого слуги. И честно сказать, меня самого это немного напугало. Потому что ужас дворецкого явно касался Таис.
— У мадам были …неприятности со стаей, — испуганно проблеял дворецкий. – Оборотни так и не приняли мадам как нашу Луну и герцогиню.
Я прищурился. Помнится, находясь возле Баева, Таис жаловалась на что-то подобное, но я тогда не придал этому большого значения. Понимая, какая огромная разница между моей парой и её новым положением, я предполагал, что Таис было непросто, однако…
—Что значит « не приняла»? – мягко поинтересовался я, не желая пугать Винсента раньше времени.
Однако опытный дворецкий тут же пригнул голову к самому полу.
Понимал, на каком краю оказался.
— Монсеньор, вы не вмешивались… Я полагал, что это Ваше решение.
— Го-во-ри, — рыкнул я, теряя терпение. Дворецкий, совсем уже распластавшись на полу, признался:
— Я слышал сплетни слуг после того, как мадам… уехала. Мадам унижали, монсеньер. По-настоящему унижали.
—Как? — сквозь зубы процедил я один единственный, короткий вопрос.
Нет, я знал своих оборотней и понимал, что моя стая – великие французы – не могли так просто принять пришлую полукровку из дикой России, но… я полагал, что кроме нарочитой демонстрации своего высокомерия, никто не рискнёт обидеть Таис; может быть, немного чем-то задеть, подтолкнуть мою пару к ассимиляции в её новой роли – но никак не оскорбить.
—Над ней смеялись в лицо, называли проституткой… удобной подстилкой для Альфы, — едва слышно произнес Винсент. – Я не слышал всего… но после исчезновения мадам слуги стали более разговорчивыми, и…
Она ведь говорила об этом. Говорила! Но я не придал этому какого-либо значения.
Переведя тяжелый взгляд с распростертого на полу дворецкого на дверь, ведущую в мою спальню, я тихо произнес:
— Немедленно собери всех слуг в замке и объяви им следующее: отныне каждое оскорбление моей пары будет приравниваться к убийству. И судиться будет так же: смертельная казнь мужчине, сукам – отработка до двух щенков.
Винсенту пришлось немного подняться, чтобы снова склонить голову к полу.
— Как скажите, милорд.
—Теперь пошёл вон.
Винсент попятился… снова замедляясь у двери.
Merdе, да что происходит?