Страница 38 из 52
Пока я отвлеклась, очередной демон послал в мою сторону ледяных змей. Я опомнилась, выставила перед собой щит, и они струями воды стекли вниз.
— Лэ-эшшрнэ ташшра ишрисильма! — громовым голосом произнёс дракон, кружась над головами демонов. Во всяком случае, для моих ушей его слова прозвучали именно так. — Лэ-эшшрнэ ташшра ишрисильма!
Демоны замерли, по-прежнему источая холод, но уже не атакуя. Они как будто присматривались. Бились только Дэйн и его противник, и я видела, что мой возлюбленный скоро одержит верх.
Продолжая говорить совершенно непонятные мне слова, дракон — худой, с белой, отливавшей серебром чешуёй, — медленно опустился на землю. Мне показалось, что он взмахивал крыльями уже с трудом. Наверное, так давно не принимал драконью форму, что оставаться в ней даже каких-нибудь полчаса было нелегко.
— Готов! — долетел до меня торжествующий голос Дэйна. Рядом содрогнулась земля, когда демон рухнул мёртвым, раскинув свои лапищи.
Хэг-Дааль принял человеческую форму и снова заговорил на языке, которого я ещё никогда не слышала. Грубом, шипящем, змеином и явно понятном демонам.
— Роника, чего ты ждёшь? — подлетел ко мне Дэйн. — Щит, купол, что угодно, только быстро! Он же пытается отвлечь их!
Я напряглась и создала сразу три купола антимагии, которые начали медленно, но верно сжиматься вокруг демонов. А Дэйн бросился на остальных чудовищ.
Слова Хэг-Дааля, что бы они ни означали, сильно ослабили этих тварей. Они стали неповоротливыми, их движения замедлились, и каким-то особым чувством я понимала, что это лишь на время, и нужно использовать перевес, пока он есть.
Демоны, оказавшиеся внутри моих куполов, выли и царапали их когтями, но не могли ничего поделать. Вот один растворился в небытие, а вслед за ним и его соратники…
— Осторожно! — вскрикнула я, когда ледяной вихрь, посланный единственным оставшимся в живых демоном, едва не захлестнул Дэйна. Нет, ты не посмеешь убить его, не посмеешь! Из моих дрожащих рук вырвалась целая волна антимагии и с силой ударила по врагам…
Стало вдруг тихо, звеняще тихо. Я упала на колени, упёрлась ладонями в землю, тяжело дыша. Голова кружилась, и мне казалось, что я сейчас умру. Талисман, в пылу схватки упавший на землю, горел нестерпимым, ярким светом, и я зажмурилась.
Кто-то поддержал меня, помог встать на ноги. Я вцепилась в коричневый кожаный рукав, хрипло выдохнула:
— Где… Дэйн?
— Он жив, — коротко ответил Хэг-Дааль.
Спотыкаясь, я бросилась к моему дракону, сидевшему на земле. Он держался за плечо, и по испачканной рубашке его расползалось тёмное пятно крови.
— Ты ранен! — Я неуклюже обняла его, чуть не плача. — Надо спуститься ниже… туда, где в деревнях живут люди… найти лекаря!
— Я пока не смогу лететь, — сквозь зубы проговорил Дэйн.
— Пусть это вас не беспокоит, — церемонно, как всегда, произнёс за нашими спинами Хэг-Дааль. Я заметила, что он поднял с земли мой талисман и рассматривал его, держа за ленточку. — Я отнесу вас… обоих. Думаю, у меня хватит сил, — опередил он мой вопрос.
Шагнув к нему, я протянула руку за талисманом, испытующе глядя Хэг-Даалю в лицо. Он помедлил, усмехнулся и уронил нагретый металлический цветок в мою ладонь.
— Вы нам поможете? — недоверчиво уточнила я, оглядываясь. Демоны были уничтожены, и солнце стало ярче сиять, а холод отступил, сменяясь знакомым весенним теплом.
— Конечно, помогу, — и Хэг-Дааль посмотрел на меня так, как обычно смотрел наш гость Хэльгрен: открыто и бесхитростно. — Я ведь за этим и прилетел.
Он с трудом, но дотянул нас до ближайшей жилой деревни. Узнав, что к ним пожаловали драконы, да ещё и победившие демонов, которые могли начать охоту на людей, крестьяне высыпали из своих домов. А старейшина — невысокий, ещё молодой и сильный мужчина с проседью в русой бороде, — стащил шапку и бухнулся перед нами на колени.
— Почтенные гости, — захлёбывался он словами, — не угодно ль… в моём дому… и лекаря сейчас позовём!
Вскоре суета улеглась, и мы устроились в просторной и довольно уютной комнате, где пол устилали чистенькие лоскутные коврики, а кроватью служила широкая скамья с цветастым покрывалом и подушками. Лекарь — встрёпанный, просто одетый, безо всяких бус, талисманов и оберегов, к которым я привыкла в Арифании, — прибежал очень скоро. За ним спешила помощница — румяная круглолицая девушка.
— Я тоже вам помогу, — вызвалась я, не желая покидать Дэйна. А затем поила его водой с травами, которую заварила помощница лекаря; шептала своему дракону ободряющие слова, пока ему чем-то обрабатывали рану и делали перевязку. И накормила с ложечки густым говяжьим бульоном, невзирая на сопротивление, когда лекарь и его помощница ушли.
— Я не голоден, — возмущался Дэйн. — И ни к чему было столько возни. Это же просто царапина… Сама бы зажила!
Я вместо ответа поцеловала его, счастливая, что он жив и поправляется, что у него есть силы ворчать. И занятая всем этим, я не сразу спохватилась, что Хэг-Дааль куда-то пропал. И где его демоны носили, он же мог попасться на глаза другим ящерам! Или просто устать от полёта, упасть и расшибиться.
Впрочем, по-настоящему я встревожиться не успела. Хэг-Дааль вернулся, когда уже наступал закат, и поманил меня к двери:
— Пойдёмте, Роника, поговорим.
Он выглядел очень утомлённым, но довольным.
Я поправила ленту с талисманом на груди и, предчувствуя что-то очень важное, вышла. На мои вопросы Хэг-Дааль не отвечал, а лишь загадочно улыбался, отчего мне захотелось встряхнуть его за воротник драконьего сюртука.
— Надеюсь, сюрприз, который вы мне приготовили, стоит стольких волнений, — проворчала я, когда мы прошагали полдеревни, и вслед нам с любопытством шептались местные ребятишки, — а то я опять вас в купол засуну, и будете сидеть в нём до самого утра.
— Серьёзная угроза. Но вам лучше поберечь силы, — с этими словами и всё той же раздражающей улыбкой Хэг-Дааль увёл меня за собой к самому лесу.
XIV
В лесу, привязанный к дереву, едва живой, бледный и с бессмысленным, ничего не выражавшим взглядом, обнаружился… Гэрхол.
Я застыла, как вкопанная, и не могла оторвать взгляда от его пустого белого лица с пятном ожога на левой щеке. Сейчас то, как я его ударила, вспоминалось будто сон — в притихшем лесу, где сквозь листву сочились алые лучи заходящего солнца. Я попыталась посмотреть жрецу в глаза — и ужаснулась; он как будто меня не видел, и ничего вообще не видел.
Порывисто обернувшись к Хэг-Даалю, я спросила:
— Что вы с ним сделали?
Дракон слегка приподнял светлые брови:
— Ничего особенного, Роника, поверьте мне. Всего лишь покопался у него в голове безо всяких церемоний и осторожности. Видимо, его ум, — Хэг-Дааль небрежно шевельнул пальцами правой руки, затянутыми в безукоризненно белую перчатку, — и так был слабоват. А я его полностью разрушил. Не сказать, чтобы я жалел об этом… хотя вы, добрая душа, может, и пожалеете его.
— Такая участь хуже смерти, — вырвалось у меня.
— Совершенно верно. Но может быть, вы хоть поинтересуетесь, зачем я притащил его сюда?
Я снова повернулась к Гэрхолу и бегло осмотрела его с ног до головы. Вид у жреца был совершенно отсутствующий — того гляди, слюни начнёт пускать, не стесняясь нашего присутствия. И вообще нас не замечая.
— И зачем же?
— Он повторит вам всё то же самое, что до этого рассказал мне. Про то, как вернуть магию Дэйнхару. Вы ведь не думали, что это так же просто, как и отнять её — приложили талисман к его сердцу, и всё?
— Ну, — пробормотала я, ковыряя носком башмака изумрудно-зелёную траву под ногами, — честно говоря, так и думала…
Я ожидала, что он посмеётся надо мной, но Хэг-Дааль был серьёзен. Вероятно, не хотел меня обидеть — или просто не находил в создавшейся ситуации ничего забавного.
— Увы, не всё так незамысловато. Гэрхол, — услышав это повелительное обращение, жрец встрепенулся, — что нужно сделать, чтобы вернуть драконью магию?