Страница 29 из 56
— Не возражаешь, если я присяду? – спросила она, кивая на скамейку рядом.
— Ничуть.
— Только что уложила сынишку, — сообщила Лика, поворачивая голову в сторону вечерней зари. – Умоталась.
— Можно спросить? – осторожно поинтересовалась я.
— Нужно. Я за этим и пришла.
— Альфа Рамзи усыновил Даниэля?
— Это его сын. – Немного помедлив, она насмешливо фыркнула. – Вот ведь знала, что рыбак рыбака…
— Я работаю с данными, — пожала я плечами. – И привыкла заниматься аналитикой.
— Что меня выдало?
— Ты сторонишься незнакомых мужчин: Гильермо, Фернандо… И нервничаешь, комкая одежду.
— Надо же, — удивилась Лика. — Не замечая за собой такого. Думала, уже всё давно прошло.
— А в глазах твоего мужа, когда он разговаривал со мной, я прочла безграничное сочувствие. Знаешь, я может за это время порядком очерствела, но…Нет, пожалуй, это просто здравое размышление о том, что Альфа Рамзи почти не знает меня, чтобы сильно меня жалеть – он явно перенёс эти чувства с кого – то близкого ему… И вот.
— И правда, получается всё как-то очень просто, — кивнула Лика.
Мы ещё какое-то время просто смотрели на обжигающий своими яркими красками ночное небо закат.
— У меня всё было по-другому, — тихо произнесла моя собеседница. – Он не было истинным, и был настоящим ублюдком. Не по рождению, а как ругательство, — на всякий случай пояснила Лика. – В этом, знаешь, Аля всё же права: за Валуа раньше подобных наклонностей не замечалось.
— Тогда зачем ты мне помогаешь?
— Помогает мой муж, отплачивая долг Насте Баевой.
— Именно поэтому ты пришла сюда? – с любопытством повернулась я к Лике. Выдержав мой взгляд, она покачала головой.
— Ты права… а мы можем сильно ошибаться. Никто не может быть точно уверен в том, что происходит за закрытыми дверями спален.
Словно под влиянием какого-то момента, она рванула немного в сторону горловину своего тонкого свитера, демонстрируя мне множество мелких шрамов на своей ключице. И ведь это были явно не все следы – а только те, что я смогла увидеть в вечерних сумерках.
— Оборотни считают, что опасны только одичалые, — нехорошо усмехнулась Лика. – Как по мне, Альфы бывают куда более опасными, чем эти потерявшие человеческий облик, несчастные.
«Ещё бы – с их-то властью», — мрачно подумала я. Спросив вслух то, о чем не решалась спросить никого из тех, с кем общалась прежде.
— Как это – жить с неистинным?
—Не могу сказать тебе точно. – Лика громко хмыкнула. – Как я уже сказала, мой неистинный был настоящим монстром, о котором я хочу забыть раз и навсегда. Истинные – это дар, это чудо… Но ты зря считаешь, что истинная связь – обязательная составляющая успешного союза. Большинство оборотней как раз живут в договорных браках. Правда, тянут до последнего, перебиваясь случайными связями… Но если женщины готовы ждать сколько угодно, у мужчин всегда маячит сумасшествие.
— Какой прок от неистинных?
Лика усмехнулась.
—А ну да, ты же всегда была окружена теми, кто подталкивал тебя к истинной связи. – Она покачала головой. — Тай, если бы все оборотни ждали истинной пары, то наша раса давно бы вымерла. И твоего Этьена бы не существовало.
— А зачем тогда жениться – детей ведь можно получить и без этих формальностей? – цинично спросила я.
— Во-первых, оборотни тоже люди – и им тоже хочется семью. Нормальную человеческую семью – с мужем и женой, с детьми; с отпусками, новогодними праздниками и каникулами в деревне.
— Допустим, — согласилась я, вспоминая своё детство – лучшие его моменты.
Лика вздохнула.
—Дети у нашей расы, Тая – редкий подарок. Чаще всего малыши рождаются в истинных парах, реже – в парах по договору, и уж совсем редко от временных любовниц. Если оборотень не Альфа, не занимает высокое положение в стае – вряд ли у него будет много возможностей с разными самками. А договорной брак и волка чуть придержит, и жизнь наполнит смыслом.
«Ты нравишься и мне, и моему волку. Мы, к сожалению, не истинные, но истинные пары находятся редко… Я хотел бы предложить тебе союз прямо сейчас, но прекрасно понимаю, что для тебя это ещё очень рано».— Вспомнив слова Гильермо, я согласно кивнула.
Выходит что так.
— Бета испанской стаи выглядит понимающим парнем. И он на самом деле приложил много усилий, чтобы добраться сюда, — протянула Лика. — Алекс не пускает на свои земли ни людей, ни тем более оборотней просто так.
— Значит, ты на стороне Гильермо? – улыбнулась я. Лика помедлив, осторожно покачала головой.
—Так или иначе, но твоя дочь будет наследницей Валуа.
Ну спасибо! Как будто я об этом не думала.
Мы обе замолчали - каждая из нас погрузилась в свои невесёлые мысли. Хотя почему невесёлые – возможно, у Лики они были куда светлей и радостней, чем у меня.
— Не засиживайся долго, — предупредила меня Лика, поднимаясь со скамьи. День почти догорел – и время откровений, видимо, тоже прошло. – Вечерами здесь холодно.
— Я не долго, — улыбнулась я, оставаясь снова одна.
Нет, не одна – с дочкой, которая сейчас сильно пиналась. Улыбаясь, я гладила свой живот и в то же время обещала себе, что ради дочери, ради себя самой я сделаю всё, чтобы снова не оказаться в лапах Этьена.
Я могу прямо сейчас навсегда запереть тебя в какой – нибудь из дальних комнат необитаемых башен замка. Чтобы не сойти с ума, мне будет достаточно трахать тебя по паре раз на дню, и неважно будешь ли ты привязанная к кровати или прокованная к стене. Я даже могу жениться на самке своего круга, которая станет воспитывать тех щенков, что я заимею от тебя.
Кажется, у Этьена уже тогда был запасной план – на случай, если я не подойду на роль герцогини. И правда, если у оборотней так широко распространены браки по уговору…
Я вдруг отчётливо поняла, что для самого Валуа это было бы идеальным решением всем проблем. Я не француженка, полукровка с проблемным зверем – ну какая из меня герцогиня?
Сглотнув, я перевела взгляд в сторону догорающей зари.
Как забыть его обжигающие поцелуи, проникающие в кровь? Его нежные взгляды, заботливые руки. Его ежедневное (точнее, ежевечернее) чтение малышке и мне на его родном языке – чтобы дочка привыкала к присутствию родного отца, и чтобы я повторяла французский.
Как можно было забыть его внимательность, его чуткость – когда он ругался с врачами Альфы Баева по поводу моего вегетарианства (и в конце концов, Этьен оказался прав), его заботу о моей волчице – и ни с чем не сравнимую гордость, когда я впервые почти обернулась.
Не могло это быть всё ложью, не могло!
Я закусила губу, почувствовав, что из моего горла вырывается тихий вой.
Говорят, что риск – дело благородное, но я не могла позволить себе рисковать.
На улице меж тем стало по настоящему свежо – и я пошла назад к замку, по пути натолкнувшись на безмолвную статую: у одной из стен, изображая неподвижный камень, меня караулил Гильермо.
Не задавая лишних вопросов, он поднял меня на руки – и как драгоценный сосуд понёс на второй этаж, в мою комнату.
— Ги…
— Не надо, Тая, — улыбнулся воин с какой-то сердечной теплотой во взгляде. – Не трать свои силы понапрасну. Я обещал, что буду тебе верным другом и надёжной опорой.
Я кивнула, как никогда понимая, что настало время принять окончательно решение.
И все же, так страшно было сделать ошибку!
Только об этом я и думала, когда принимала душ; когда позволила Фернандо наклеить новые датчики (на всякий случай); и когда ворочалась в кровати, не в силах заснуть.
Я горько усмехнулась, понимая, что во всей этой череде быстро меняющихся событий, я не могла быть уверена ни в чем. Кроме, пожалуй, одного: я точно знала, что правильно поступила, сбежав от Этьена с неродившейся ещё дочкой.