Страница 13 из 13
Картинка оказалась настолько сочной и манящей, что я уже был готов излиться в штаны. Таис же тяжело дышала, радуя меня своей правильной реакцией: мой волк почувствовал пусть слабый, но всё же запах желания, исходивший от неё.
— Вот так, моя милая, — прошептал я, кладя её руку на свою раздувшуюся ширинку, — Вот так моя хорошая. А теперь расстегни молнию и приласкай меня.
Её рука послушно потянулась к моим штанам… и замерла на полпути.
Светло-карие глаза моего персонального оленёнка строго посмотрели прямо мне в душу.
—Не знаю, как вы это делаете, — твёрдо произнесла девушка. – Но я не хочу этого. И вас я тоже не хочу.
Я клацнул зубами, мгновенно свирепея.
Да что это полукровка себе позволяет? Какая-то простая девка без роду и племени не хочет меня??? Меня???
Я с трудом сдержал обращение. Не хочет она.
За честь оказаться в моей постели бились голливудские звёзды; я каждый год трахаю весь женский состав моделей недели моды как Парижа, так и Мадрида. Так, чисто из спортивного интереса. А уж оборотницы – те вообще готовы для меня всегда и везде. Родовитые оборотницы, не чета этой сибирской полукровке.
— Не хочется, значит, тебе, – ощерился я, уже не сдерживая своего зверя. – У тебя нет выбора, дорогая. Придется научиться меня хотеть.
Глава 5
Тая
Этьен сделал со мной что – то в машине. Что – то странное, необъяснимое.
Разумом я понимала, что творю неправильные вещи, но никак не могла им сопротивляться. Мои чувства как будто притупились, воля стала слабой и гибкой. Умом я осознавала всё, что происходило со мной, но повлиять на свои действия никак не могла. Не человек а так, болванчик.
После злополучной остановки на обочине шоссе, подручные Этьена привезли нас в пятизвёздочный отель (я думала, такие только в Москве водятся), где для Альфы и его свиты было выделено несколько разных люксов. К сожалению, мне отдельного номера не досталось – и меня вежливо сопроводили в номер к Альфе.
Ну, ещё бы.
После небольшого перекуса разными сэндвичами с кофе, Этьен велел мне отдохнуть в СПА – где я послушно провела несколько часов до самого ужина.
Потом был длинный вечер представлений: посадив меня к себе на колени, Этьен знакомил меня с присутствующими, подробно рассказывая о каждом оборотне. Мужчины: охранники, помощники, советники – все как один были счастливы моему появлению в жизни их Альфы. И до того они радовались счастью своего вожака, что даже у меня сводило зубы. А ещё запах самого Этьена дурманил голову. Я вроде бы хотела отодвинуться, не сидеть так близко к нему, но сопротивляться отчего-то не выходило.
И лишь когда я оказалась с ним в одной постели, я, наконец, поняла, что это не я — это он сделал со мной что-то. Нормальная «я» не стала бы по новой ложиться в кровать к насильнику .
С замиранием сердца я ожидала мучительного продолжения вчерашней ночи, однако сегодня француз повёл себя вполне по -джентельменски: несмотря на явно ощущаемое возбуждение (он прижимал меня к себе), Этьен не пытался повторить вчерашнее. Он просто спал, крепко обняв меня своей лапищей.
Я же лежала с открытыми глазами — и, не в состоянии ни отодвинуться, ни подняться с кровати, молча плакала. Плакала из-за бабушки, которая не хотела меня больше знать. Плакала из-за матери, которая жила с оборотнем и не смогла от него уйти никак иначе, кроме как через самоубийство. Я помнила, как она признавалась бабуле, что пыталась несколько раз развестись с отцом, но тот неизменно возвращал её к себе. А потом мои мысли перескакивали от отца к Этьену, и к тому, где я сейчас оказалась.
Мне казалось, что я попала в ловушку, которая окончательно захлопнулась. Захлопнулась дважды: сначала, когда бабушка выгнала меня из дома; затем, когда Альфа поймал меня у подъезда.
Утром мои мучения продолжились. Едва проснувшись, Этьен навалился на меня сверху с тем, чтобы поцеловать… Я, конечно, в этом деле была неопытном новичком, но мне казалось, что простые поцелуи не затягиваются на час-полтора: именно столько времени Этьен потратил на «утреннее приветствие», как назвал он это позднее.
После этого я стала противной самой себе, признавая, что поцелуи насильника увлекли меня против воли. А в один момент мне даже жутко захотелось развести ноги пошире… ну, в общем, понятно. Лишь собрав в кулак всю свою силу воли, я этого не сделала, продолжая безучастно лежать под оборотнем.
Потом ментальное принуждение Альфы (или как эта штука правильно называется) заставила меня подписать несколько бумаг: заявление на увольнение, на досрочное погашение ипотеки и почему-то анкету на французское гражданство. Не на визу, а именно на гражданство.
Сразу же после завтрака, мы направились в аэропорт.
Я сама, безвольной куклой зашла в частный самолёт, сама же пристегнула ремни.
Теперь, сидя в комфортабельном сидении частного самолёта, я сухими глазами провожала исчезающий родной город и жалела, что не могу даже заплакать.
Вместе с нами, на борт поднялись несколько мужчин – из тех, что всегда окружали Альфу. Так к Этьену обращалось большинство его подручных. Ещё, насколько я смогла понять при своих более чем скромных знаниях французского, его иногда называли герцогом. Герцог… не отсюда ли этот надменный взгляд и диктаторские замашки? Я моргнула, с сожалением понимая, что слёз уже не осталось. Всё выплакала.
Закрыв глаза, я глубоко вздохнула.
Как могло всё так быстро измениться? Я долгие двенадцать лет выстраивала свою жизнь по маленьким кирпичикам, которые сама же и создавала. Учеба, работа, сдерживание своего «сумасшествия» — и всего один поход в ресторан, разрушивший всё это. Я оказалась не просто человеком, а ликаном; оказалась связана с ужасным мужчиной, который относится ко мне как к вещи…и вдобавок единственные кровные родственники — родители моей мамы — отказались от меня как от выродка. Я хорошо знала бабушку и понимала: это были не пустые слова.
Она на самом деле не хотела иметь больше со мной ничего общего.
Из-за отца.
Вчера я даже на какое -то время опять превратилась в ту маленькую десятилетнюю девочку, что когда -то ждала маму и папу в кабинете завуча —ту, которая ещё не знает, что все её беды только от того, что в ней течёт кровь её отца.
Отца, которого боялась мама и ненавидела бабушка.
Это же отцовское наследие сделало меня заложницей чужого мира и чужих устоев. Я ничего не знала ни о метках, ни об Альфах, ни о волчьей иерархии. Да и не хотела я ничего знать, с ходу решив, что подобное не для меня.
Но, оказывается, в волчьем мире такие решения принимаются не простыми оборотнями, а их Альфами.
А у моего Альфы было совсем другое решение.
Он сидел рядом – зеленоглазый мощный мужчина, переговаривающийся сейчас со своими помощниками. Самолёт, тем временем уже набирал высоту. Небольшой рывок – и вот мы уже в свободном полёте над землей.
Спустя всего несколько минут к нашим креслам подошла красавица стюардесса и предложила напитки.
— Может, пойдешь, приляжешь, — кивнув назад, где имелся проход в ещё одно помещение, поинтересовался Этьен. Отведя прядь волос с моей щеки, он прижался носом к моему лицу и тяжело задышал.
—Такая сладкая, — прошептал он. — И вся моя.
Я замерла, по-прежнему молча глядя в окно иллюминатора.
— Таис, — пальцами повернув к себе моё лицо, Этьен мягко заметил:
— Я знаю, ты не пришла в восторг от того, что твоя жизнь сильно изменилась за такое короткое время.
Я молча смотрела ему в глаза. Была вынуждена это делать.
Конец ознакомительного фрагмента.