В чужом отражении

Именно моё безобидное увлечение положило началу всему.

У нас в городе происходил какой-то громкий судебный процесс над бывшим мэром города, присвоившим себе несколько миллионов долларов.

Несмотря на то, что процесс был открытый, судья не разрешил ни фото, ни видеосъемку. И тогда одна моя бывшая одноклассница, которая стажировалась в известном финансовом издании, предложила мне сделать рисунки прямо из зала суда.

Со мной заключили контракт, дали бейджик «пресса», и я, воодушевлённая новыми профессиональными вершинами, отправилась «на дело».

Я тогда сильно беспокоилась: смогу ли уловить выделяющиеся черты внешности участников процесса, смогу ли за короткое время узнаваемо изобразить их, и поэтому целую неделю перед процессом просто набивала руку… вместо того, чтобы хотя бы почитать о деле и кто в нём участвует… или не участвует.

И если честно, то вначале мне отсутствие знаний мне совсем не мешало… Это потом, когда после перерыва в зале появилось новое лицо, я на время выпала из всего происходящего.

Мужчина – этот, который только-только появился в зале… От него трудно было отвести взгляд.

Волевое, гордое лицо, состоящее из углов и прямоугольников; прямой греческий нос, выразительные темные зелено-синие глаза под широкими рыжими бровями. Он был безупречно выбрит, прическа – волос к волоску, но всё равно этот яркий рыжий цвет бил в глаза, выделяя этого мужчину из всего зала.

Вряд ли кто-то мог позволить назвать его «рыжим», да даже львом… Цвет гривы ничего не значил – это мужчина был опасен как волк… как ядовитая змея. Как КАА, который властвовал над несчастными мартышками.

Я так увлеклась разглядыванием незнакомца, что машинально сделала на бумаге набросок его портрета…

И если бы я в тот момент отвлеклась!

Если ты перевела взгляд на подсудимого мэра, на судью, на приятельницу, сидящую рядом – но я как дура продолжала смотреть на мужчину. И он, в конце концов, почувствовал на себе чужой взгляд.

Глава 3

Анька, когда мы изредка пересекались с ней на дни рождения и семейные праздники, обзывала меня дикой. Мол, совсем я уже одичала среди «постклимаксных баб», как она называла моих коллег по работе. А я от нее всегда отмахивалась, какая, мол, разница, кому сколько лет – лишь бы человек был хороший.

Это сейчас я понимала, что не в возрасте и не в климаксе было дело, а в том, что работала я в сугубо женском коллективе. Если бы я ходила на дискотеки, гуляла с одноклассниками в парке возле леса, возможно, я бы среагировала как-то спокойней. А может, и нет — этот строгий рыжеволосый мужчина не был простым представителем сильного пола. Он чем-то выделялся среди остальных. Я не понимала, не знала, чем именно – но чувствовала это, всего лишь неосторожно заглянув ему в глаза.

Мне, наивной дурехе, хватило тогда всего пары минут, чтобы смутиться до такой степени, что я начала вести себя как идиотка. Спрятала взгляд вниз, сломала карандаш, которым делала наброски, принялась судорожно капаться в сумке, надеясь найти запасной…

… дура и есть.

А потом я вспомнила, что утром, когда собиралась в суд, не нашла резинку для хвоста, и собрала волосы с помощью двух карандашей – была у меня такая дурная привычка ещё со школы.

Ну, я и вытащила карандаши из прически, чтобы было чем делать наброски. При этом, пучок, конечно, развалился.

Надеясь, что мой расхлестанный вид не приведёт того, кто меня заинтересовал, в шок, я осторожно подняла на него взгляд – и столкнулась с понимающей, какой-то мерзкой усмешечкой.

Меня как будто по лицу отхлестали… прикусив губу от обиды, я решила, что лучше сконцентрируюсь на рисунках – тем более, меня именно за этим сюда и пригласили.

А набросок того рыжего так и остался наброском в моей папке.

Поднявшись со стула как старая бабка, я стала медленно собираться на работу: серые удобные брюки, белый топ и черная вязаная кофта. Вытащив из холодильника заранее приготовленный обед, я попутно сняла с дверцы холодильника листок со списком закончившихся продуктов.

Пробежавшись глазами по списку, вычеркнула сыр, добавила творог - и дешевле, и менее калорийней. Мясо тоже надо бы вычеркнуть. Правда, если я куплю курицу, то растяну её на целую неделю: и на суп пойдет, и на плов — а ножки можно запечь! Обязательно с мёдом и соевым соусом.

Мелочи отвлекали. Ежедневная рутина засасывала, не давая думать о главном… Не сегодня, не сейчас.

Я вышла из дома почти вовремя – и даже не опоздала на работу.

Специальность свою я любила.

Мне вообще кажется, что любовь к своему делу — залог будущего успеха. Сколько сейчас людей занимаются тем, что им не нравится, только ради денег. А я работала в архиве, потому что любила своё дело.

За ежедневными заботами время пролетело быстро.

К концу дня меня почти отпустило: я почти переваривала сегодняшнюю встречу с Соболевым. Но оказалась, что расслабилась я рано: возле архива меня караулило целых две машины, а не одна, как обычно.

Понимая, что это значит, я подошла к припаркованному возле самого входа Мерседесу представительского класса. Охранники ездили на марках попроще.

— Яна Владимировна! – воскликнула, сверкая белоснежной улыбкой Марина, секретарь моего супруга.

И его офисная жена, разумеется – вон как чулки выставила – даёт понять, что свято место пусто не бывает.

«Глупая дура! Если бы я только могла – запаковала бы тебе наше общее рыжее счастье в большую коробку и подарила на день рождения. Говорят, что подарки на дни рождения возвращать не принято – ну вот… сделала бы нам всем большой подарок, если бы это было возможно».

— Яна Владимировна, — тем временем продолжила ласковая гюрза. – Дмитрий Сергеевич попросил меня довести до вашего сведения, что завтра у вас официальное мероприятие вместе с супругом.

— У губернатора? – вспомнила я утренний визит Соболева. – Странно, он вроде говорил на следующей неделе.

—В честь открытия в нашем городе нового перинатального центра, — медленно, как дурочке, объяснила Марина. — Пожалуйста, ничего не планируйте на завтра. Само мероприятие начнётся в районе полудня, но утром… — Она показушно медленно обвела меня с ног до головы. — Утром нам придется заехать к стилисту и в салон красоты.

«Забавно», — мысленно усмехнулась я. – « Поняла, что жаловаться не буду, уже кусать начала. Или повысили»?

Я растянула губы в казенной улыбке.

В этом был весь Соболев: прислал свою любовницу, чтобы та позаботилась о внешнем виде законной жены.

Новая больница… вроде да, по новостям показывали. Говорят, сенаторы приедут, премьер… Только на кой ляд Соболеву тащить на это мероприятие жену? Вряд ли прям все будут с женами… Впрочем, ему видней.

Марина по-акульи улыбнулась.

— Так вы не опаздывайте, Яна Владимировна. Я заеду за вами в девять.

— А с чего вы взяли, что я опоздаю, Марина? – приподняла я бровь, отходя от машины. – За мной такой привычки никогда не было.

«Даже вон, сегодня, как-то смогла пережить явление вашего начальства в моём опасном районе».

—Ну-ну, — тихо фыркнула девица, и уже куда громче и развязней рявкнула водителю.

— В офис, Сема!

А я поплелась домой, пытаясь выкинуть из головы Марину, Соболева и даже собственную сестру.

Погода на улице, кстати, стояла шикарная. Жаль, только хотелось забиться куда-нибудь в глубокую яму и завыть.

Позвонив начальнице, я отпросилась на весь следующий день. К счастью, Вера Алексеевна тоже слышала про открытие центра – и отпустила меня безо всяких проблем.

А я, приближаясь к дому, внезапно поняла, что без допинга не обойдусь, и свернула к ближайшему супермаркету. Тотчас из машины охраны вылез самый молоденький секьюрити и пошёл меня сопровождать.