Красный бархат

— Рациональность успеется. Слушай себя и не пытайся жить по правилам. Хочешь прятаться — сколько душе угодно.

Сидели мы так, пока абрикосы не превратились в горстку косточек. Выбрались потом к дороге, Вадим вызвал такси. Сначала назвали мой адрес. Я вышла из машины и даже не обернулась, когда она тронулась с места. Мы не обменялись контактами, но никому из нас это было и не нужно. Просто два человека с разбитым сердцем, которым нужно было выговориться.

На следующий день я ожидаемо слегла с температурой. Болеть вообще неприятно, а болеть, когда за окном пекло — мерзость, достойная отдельной категории. Марина притащила мне аптечку, которая едва могла поместиться на тумбочке возле кровати.

Заглядывала на протяжении дня, приносила еду и какие-то вкусности: то кукурузу заботливо порезанную подкинет, то тарелочку черешни.

Я завела себе новую симку. За всё время связывалась только с семьёй и Ангелиной. Последней не сказала о своём местоположении, потому что она у меня натура романтичная, могла и рассказать всё Руслану. Родители сразу всё поняли, с Антоши пришлось брать честное слово: клятвенно пообещал меня не выдавать.

Мы с ним списывались почти каждый день. Он не знал истинную причину побега, я не рассказала о том, что было на жёстком диске, но Тоша в курсе моего заочного одностороннего расставания с Русланом.

Был ли этот поступок трусостью? Да, возможно. Но кто сказал, что я не имею права на него? Мне сделали больно. В очередной раз. Я не знаю, когда было сильнее, но точно осознаю, что потеряла человека, которого любила.

Люблю.

Я люблю Руслана. Чувство так просто не исчезнет, даже после вскрытых фактов из его прошлого. До этой мысли я дошла в самолёте. Просто смотрела в иллюминатор, когда в моей голове всплыла эта мысль. Я его люблю.

Пытаюсь заполнить пустоту новыми впечатлениями: набираю постоянно кучу каких-то непонятных экскурсий, лазаю по горам, заклеивая потом мозоли от долгих пеших прогулок, я даже с тарзанкой прыгала — никаких эмоций.

Я не запираюсь в номере, остаюсь здесь только по ночам, когда не торчу на пляже. Веду активный образ жизни, но это не помогает мне забыться. Глупо было надеяться, что смена обстановки хоть как-то поможет.

Просто здесь у Руслана нет шанса меня достать.

Глава шестьдесят шестая. Кира

Мне хватает нескольких дней, чтобы отлежаться. Температура отступает, она сменилась лёгкой слабостью во всём теле. Я выбралась на небольшой рынок, где вот уже около часа брожу между палатками и облизываюсь на всё подряд.

После моего вялого аппетита нагрянуло желание набить желудок до состояния «я не могу втянуть живот».

— Ты где шляешься? — без прелюдий спрашивает Тоша, когда я подношу к уху телефон.

— А что?

— Я приехал. Хотел сразу затискать любимую сестрёнку и занырнуть с ней в море, а её в номере нет.

— Что ты сделал? — теряюсь и едва не роняю сдачу, которую мне протягивает продавец.

— Приехал. Тяжёлая артиллерия в действии.

— Ладно, при встрече поговорим. Скоро буду.

Антон обнаруживается на моей кровати. Перед этим я пыталась достучаться в его номера, номер которого мне сдала Марина Петровна — безрезультатно по понятным причинам. Жуёт булочки и нагло крошит на моё постельное бельё, пока я его разглядываю и пытаюсь понять чего он здесь забыл.

— И зачем? — стою ровно под кондиционером и пытаюсь остудиться. Температура не на минимуме, всё же не хочется снова валяться с градусником в обнимку.

— Приехал вытаскивать тебя из депрессии. У тебя не очень получается, — продолжает нагло жевать, стряхивая крошки с футболки на одеяло.

— Пойдём, дорогой, пойдём. Прогуляемся до моря, я тебя в нём же и утоплю, — шикаю, когда он тянется к моим пакетам.

— Чего ты такая бука? Приехал помочь самой лучшей сестрёнке, а она рычит с порога, — делает вид, что надулся, но к персикам лапки всё равно тянет. — Лучше переоденься во что-нибудь удобное, я придумал нам программу на сегодня.

— Никуда я не пойду. Отстань от старой больной женщины. Меня ждёт загорелый красавчик, — на самом деле это герой турецкого сериала — я на них подсела в последнее время — но Тоше об этом знать совсем не обязательно.

— Ты всё перепутала, я ещё не успел загореть. Давай, жопку свою поднимай, а то на руках потащу. Лучше бы самой, конечно, а то я и уронить могу в какую-нибудь лужу.

Стоит ли говорить, что персик я ела очень медленно? Тщательно пережевывала каждый кусочек. К концу братец уже успел закипеть — отобрал его у меня, нагло дожевал остатки, пока я кривилась. Слюни на фрукте остались ему родные, но, блин, это всё-таки слюни. Фу.

Антон притащил меня в парк аттракционов для взрослых. Я честно пыталась отсидеться на скамейках, пока он там везде лазал, но ему всё же удалось вытащить меня на американские горки, там тоже можно было посидеть, и на какую-то вращающуюся с бешеной скоростью тарелку.

Ведёрко из-под сладкой ваты я потом использовала в личных не особенно приятных целях. Братец скакал рядом и обмахивал меня буклетом, бормоча извинения. Вот говорила же, что у меня вестибюлярка слаба на подобное.

Позже мы гуляли по пляжу. Он жаловался на маменьку: я упорхнула, она переживала и переключилась с заботой последнего уровня на Тошу. Ему даже пришлось в приказном порядке забирать у неё ключи, потому что мамуля в своей манере без предупреждения и приглашения заявилась как-то к нему в квартиру, когда он там был с дамой.

На разговорах о внуках девочка тактично слилась с удивленным выражением на лице и больше не выходила на связь, потому что изначально договор был на пару приятных ночей без следующего продолжения в виде памперсов и одинаковых колец на пальцах.

— Я забронировал места на смотровой площадке, сейчас заедем переодеться и сможем насладиться ночными видами, — Антон щёлкал в телефоне что-то.

— Не поняла. Зачем нам переодеваться?

— Ну, фотографии сделаем. Чтоб красивенько было. Вы же, девочки, любите такое.

— Я люблю кровать в своём номере, поэтому когда увижу её — ты никуда больше меня не сможешь вытащить. Мне и в шортах нормально поглазеть. Поедим лучше пока. Из меня весь завтрак с обедом вышли благодаря твоим долбанным аттракционам, — братец снова начал просить прощение, я отмахнулась и потащила его через дорогу в грузинский ресторанчик.

Последний кусочек хачапури точно был лишним. Антону едва удалось уговорить меня поехать ещё куда-то. В лифте, который поднимал нас на последний этаж красивого стеклянного здания, я не могла больше терпеть и стянула босоножки, ремешки на которых начали невыносимо мозолить.

Даже пластырь не спасал. Пусть все вокруг считают, что я неприличная, но лучше уж мне придётся отмывать ноги потом, чем это несчастное плетение натрёт мне до кости.

— Ты иди, а мне ещё позвонить нужно, — брат подтолкнул меня к двери, которая, кажется, должна привести на крышу здания, а сам отошёл в угол и приложил телефон к уху.

Сервированный по всем правилам столик небольшого размера со свечами я заметила сразу. Внезапно начала играть приятная ненавязчивая музыка, а со стороны другого конца входной будочки появился мужчина, из-за которого я сбежала из родного города.

Выглядел он эффектно: тонкая свободная рубашка, льняные брюки глубокого синего оттенка, слегка отросшие волосы, примерно трехдневная небрежная щетина.

В руках у него было несколько десятков белых роз. В первые секунды я абсолютно оправданно засмотрелась и даже на мгновение забыла о прошлом. Как будто я уехала отдыхать, а Руслан просто решил сделать мне романтический сюрприз.

Наваждение спало, когда он сделал ещё один шаг навстречу. Я быстро обернулась и толкнула дверь, но там оказалось заперто. Подёргала несколько раз, чтобы точно убедиться.

— Что за чёрт? — и ещё раз ручку вниз. Нет, всё-таки не поддаётся.

— Кира, спокойно. Вам нужно поговорить, — голос Антона раздался по ту сторону.