Миряне

— Если хорошо подумать, — Федот усиленно принялся чесать затылок, — это же убойная вещица! Выкатятся эти тачанки в поле, развернуться, дадут залп, и быстрее прочь под защиту стен! Даже сообразить никто ничего не успеет! А пищалей у нас аккурат на три штуки хватит. Кстати можно из трёх шестифунтовок ещё две огневые единицы сварганить. Коней и телег достаточно, да и пушкари найдутся.

Перед сном, когда мы с Ири в маленькой коморке целовались, ведь у нас всё ещё шёл медовый месяц, я долго не решался сообщить ей о новом назначении.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — почувствовав неладное, эльфийка шевельнула ушками.

— С завтрашнего дня будешь командовать ротой ополченцев, и само собой получаешь звание лейтенанта Житомирского стрелецкого полка, — я обнял лесовицу, и снова хотел было поцеловать, но Ири резко отстранилась.

— Что-то я никакой роты ополченцев в кремле сегодня не видела, — насторожилась она.

— Ну, это, — я замялся, — необычные такие защитники Родины.

— Короче?

— Житомирки с низкой социальной ответственностью, — прокашлялся я.

— Шлюхи! — взвизгнула Иримэ, — а я думаю, откуда здесь столько баб собралось! Вы чем там с Федотом соображаете? Головой или другим местом?

— Если всем остальным жителям города наплевать, какая здесь завтра будет власть, то на стены выведем шлюх! — психанул я, — наденем на них стрелецкие кафтаны, и снизу они будут выглядеть как самая настоящая армия.

— Ну ладно, — промурлыкала эльфийка, — я завтра из них всю дурь выбью, а сейчас иди ко мне.

Глава 31

Плотно позавтракав во второй казарме, где у нас образовалась импровизированная столовка для всех защитников княжеского кремля, я заглянул в район восточной стены. Интересно было хотя бы одним глазком посмотреть, как командует моя ненаглядная эльфийка.

— Понятно, — сказала Иримэ, прохаживаясь вдоль строя, — луком никто владеть не умеет.

— А у нас не та специализация, — под хохот своих товарок высказалась одна размалеванная девка.

— А мне плевать! — гаркнула командным голосом лесовица, — и врагу плевать! Может, кому рассказать, как у нас в Чудесной стране уродики целыми деревнями вырезали всех от мала до велика? Вражеская армия будет здесь уже сегодня! Если хотите выжить бердыши в руки и делай как я!

* * *

Странная штука жизнь, думал Ванюха, одетый в стрелецкий кафтан. Меньше месяца назад я в дырявых штанах колол дрова, бегал за водой и жил в хлеву на положении раба. А сейчас сижу в столовой за одним столом с городскими купцами, обедаю. Михаил Андреевич сказал, что если не буду тупить, то сам скоро стану настоящим купцом, дом себе куплю, женюсь. А пока давай, воюй честно, обрастай связями, добавил он. Воевать, конечно, не очень хочется, но что поделать, если враг у ворот.

— Мужики, может по пиву? — заговорщицки глянул на своих соратников по купеческому ополчению балагур Аристарх.

— Эй, подавальщица! — крикнул Булат, — пиво на всех!

— С сегодняшнего дня по приказу полковника Федотова пиво в обед не подаём, — недовольно пробурчала работница из «Свиного огузка».

— Ну, по пол кружечки, чтоб лучше воевалось, — подмигнул подавальщице Аристарх.

Женщина стрельнула глазами по сторонам.

— По медной монете за кружку, — шепнула она купцам в стрелецких кафтанах.

В этот момент в столовую зашла ещё одна группа ополченцев. Некоторые из них были так малы ростом, что рукава стрелецкой одежды кое-кому пришлось, как следует закатать. Маришка, заметил Иван знакомое миловидное личико.

— Ваня, ты пить то будешь? — спросил его сосед за столом.

— Не, я лучше воюю бердышом на трезвую голову, — отмахнулся Ванюха и, захватив кружку горячего чая и пару ватрушек, пересел к Маришке.

— Привет, — поздоровался он, — и вас тоже привлекли?

— Так, на всякий случай, — улыбнулась девушка, — через западную стену вряд ли полезут.

— А ты мне сегодня приснилась, — брякнул неожиданно для себя Иван.

— Я тут ни при чём, — Маришка мгновенно покраснела, как помидорка.

— Ваня на построение, — толкнул его в плечо Аристарх, — да, и не забудь спросить, когда сватов засылать! — сказал под хохот остального купеческого ополчения отрядный балагур.

* * *

По разбитой грунтовой дороге среди высоченных сосновых деревьев бряцая железом, на хорошо откормленных конях рысью продвигался вглубь чужой территории батальон немецких панцирников. Война с Мирянским царством, о которой так много говорили в последние месяцы, фактически началась. Да, пока не прозвучало ни единого выстрела, так как пограничный острог мирянцев оказался пуст. Но выстрелы, кровь, трупы поверженных бойцов для войны — это дело времени. Конечно, хочется всегда побеждать малой кровью, но, к сожалению, редко кому удаётся.

Полковник Шёрнер, командир немецких наёмников, уже сейчас примерно прикидывал, сколько к вечеру останется в его батальоне людей. Задача, поставленная перед ним фельдмаршалом Дёницем, была дерзкой. Требовалось сходу ворваться в город и заблокировать немногочисленных защитников Житомира либо в княжеском кремле, либо в стрелецкой слободе. Далее он должен был вступить в переговоры, и потребовать капитуляцию взамен на жизнь. И даже более того, Шёрнер мог предложить защитникам города добровольно перейти на службу в армию Сатура. Именно так, три года назад поступил и он сам.

Ну а если житомирцы будут упорствовать, то его батальон должен был дожидаться африканских дикарей с пушками и обозом. А дальше, как сказал фельдмаршал Дёниц, не считаясь с потерями уродиков, полный разгром мирянцев и установление нового порядка. На всё про всё — два дня, максимум три. Потом снова переговоры на высоком правительственном уровне и прочие дипломатические хитрости, которые Шёрнера уже не касались.

— Господин полковник! — к Шёрнеру подъехал посыльный из авангарда, — из-за небольшой дубовой рощи показались стены Житомира. Там какая-то штуковина примерно в ста метрах от открытых городских ворот застряла.

То, что ворота открыты настежь — это хорошо, подумал полковник немецких панцирников. Значит, не ждут, или ждут, но не сегодня. Не зря сделали стремительный марш-бросок. Но осторожность на войне ещё никто не отменял!

— Передай по колонне, что из рощи не высовываемся! — скомандовал Шёрнер, — посмотрим, что там за штуковина застряла.

Через пять минут полковник, прячась за ствол старого широченного дуба, внимательно смотрел в подзорную трубу на то, что происходило на западной житомирской дороге. Выводы кое-какие напрашивались сами собой. Например: в округе нет крестьянских повозок, значит, военное вторжение мирянцы всё-таки ждали. На стенах и у ворот в город стрелецкого караула не наблюдалось. Либо это засада, либо стрельцы заранее сосредоточились на охране княжеского кремля. Лично я, так бы и поступил, подумал Шёрнер и передал подзорную трубу своему адъютанту.

— Бруно, посмотри, что видишь? — спросил он.

— Карета, оббитая металлическими пластинами, — пробормотал адъютант, крутя ручку фокусировки, — два мужика что-то делают с колесом. Поломка, наверное, какая-то или нет, застряли.

Бруно виновато вернул трубу командиру.

— Не просто карета, — раздражённо пробурчал Шёрнер, — а безлошадная карета. Не просто два мужика, а один человек, а другой коренастик. Откуда вообще здесь американские коренастики, с которыми в ближнем бою лучше не встречаться?

Полковник кивнул головой давая понять этим, что пора возвращаться вглубь рощи, к остальным панцирникам.

В небольшой лесной ложбинке боевые кони уже от нетерпения били копытом. Животные всегда каким-то своим звериным чутьём раньше человека предчувствуют надвигающуюся рубку. Ветераны, без всяких приказов, заряжали свои колесцовые пистолеты, которых было минимум по две штуки на каждого бойца. Не на пикник с девочками приехали, разумно думали они.

— Слушай мою команду, — спокойным, но волевым голосом обратился Шёрнер к подчинённым, — в Житомире нас ждут, поэтому всем быть как можно осторожнее. Проклятые мирянцы приготовили нам какой-то сюрприз, но он сейчас там, одним колесом застрял на дороге, — полковник криво усмехнулся, — бронированную самодвижущуюся карету сейчас единым броском отсекаем от городских ворот и берём, как трофей. Коренастика в расход! Они для меня после Америки кровные враги. Вилхелм, с первой сотней зайдёшь справа. В город, пока не обследуем стены, не соваться!