Миряне

Около ворот в городскую ратушу, выставив у входа деревянную рогатку, которая смутно чем-то напоминала гибрид змеи и ежа, дежурили пятеро бойцов житомирского полка. В доме напротив, где жил купец перепродающий сыры, ряженку и молоко, ещё в середине дня засели другие стрельцы, переодетые в бедных городских разбойников. Эта десятка служивых должна была дождаться моего появления, так как никто из них не знал, когда и по какому сигналу нужно пойти в атаку на своих соратников. А я в это время поглядывал украдкой со стены княжеского кремля на ратушу и прилежащие к ней улицы. Рядом со мной занимались тем же самым старший стрелец Федот и его двоюродный брат Елисей, отвечающий за сыск. Кроме нас за стенами сосредоточились ещё семь десятков стрельцов. А новенький броневик, переделанный из самоходной кареты, стоял прямо за воротами. Около него собралась группа быстрого реагирования, в составе: коренастик Ханарр, стрелец богатырского телосложения Агафон и моя лесовица Иримэ. Которая заявила в категоричной форме, только попробуйте меня отстранить от дела, тогда я за себя не ручаюсь!

— По моим данным, основные силы разбойников будут штурмовать наш кремль в трёх местах, — твердил нам стрелец сыскной службы, тыча в карту, — одна банда пойдет громить ратушу, и ещё две банды заявятся в купеческий квартал и в ремесленный. Сигналом к атаке будет подрыв телеги с порохом. Примерно через час.

— Вон стоит эта телега, — показал Федот на одинокую дряхлую четырёхколёсную колымагу, которую кто-то специально забыл на рыночной площади, — и мешок на ней какой-то виднеется. Может с порохом, может с сеном, кто его знает.

— Значит, сделаем так, — я снова взял в руки план города, — я сейчас добираюсь окольными путями к дому купца сырами, и даю отмашку к началу боевых действий. Сначала стрельцы, переодетые в бандитов завязывают показательный бой с охраной ратуши. Затем все вместе врываются внутрь, у них будет минута, чтобы забаррикадировать дверь на второй этаж. Дальше Иримэ из лука выстреливает зажжённой стрелой по телеге. Раздаётся взрыв. И настоящие бандиты, сбитые с толку, бросаются за золотом следом. Минут через пять выскакиваю я, вырубаю тех, кто остался снаружи. Захлопываю двери и держусь тридцать секунд до подхода броневика. Броневик уже намертво блокирует выход из здания. Потом остальные стрельцы, добежав сюда за две минуты, завершают ликвидацию всех бандитов города. Пленных не берём.

— Это не план, а чепуха! — психанул Елисей, — а если телега не взорвётся?

— Тогда бандиты побегут за золотом в ратушу без сигнала, — ответил брату Федот, — такие деньги, про которые ходили слухи любому разбойнику голову вскружат.

— А если не вскружат? — настаивал на своём Елисей, — и даже если итак. А вдруг ты не удержишь полминуты дверь? Или бандиты прорвутся на второй этаж?

— Ну конечно, — немного обиделся я, — дайте мне полную гарантию, иначе я с вами в эти игры не играю! А ничего, что нас чуть больше восьмидесяти, а их больше двухсот? А ничего, что с бандитизмом в городе несколько лет не боролись? На нашей стороне фактор внезапности, остальные тонкие места в плане перекроются за счёт героизма и личного мужества!

— План, конечно, плох, но другого нет, — тяжело вздохнул Федот, — ты хоть переоденься под разбойника, в рванину, — сказал он мне, — слушайте, а где у нас лекарский магик сэр Пилигрим?

— Ё моё! Завертелись, забыли про старика! — хлопнул я себя по голове, — тогда если всё пойдет не по-нашему, пошлите к нему броневик. Нам бы обойтись вообще без потерь. Итак людей с гулькин нос.

* * *

Во всех мелких проулках, ведущих к ратуше, разбившись на пять групп, каждая по сорок человек, засели романтики большой дороги. Все бандиты только и шептались о невероятных сокровищах, спрятанных в здании управы. Головной отряд возглавлял Фомка Шрам и его правая рука Кутеп Шило.

— Вон телега, — прохрипел Шило, — надо бы её конечно к дверям белого города катнуть, но запалимся. Почти все стрельцы кремль стерегут.

— Что ж они все деньги в ратушу, то перетащили? — подозрительно стрелял туда и сюда прищуренными глазами Фома.

— Ясно что, — удивился Кутеп, — на случай войны готовятся дёру давать. Просто мои парни напели этому сыскарю Елисею, что погромы будут в белом городе. Так что всё чисто.

Вдруг звуки громыхающих шагов по брусчатке разнеслись в тишине затаившегося в напряжении города. Раздались крики и звон сабельного боя. Прозвучало пару выстрелов.

— Это кто вперёд нас полез? — шикнул Фомка шрам.

— Кажись парни Сеньки Сизого, — неуверенно ответил Кутеп.

Бандиты вдвоём осторожно выглянули из-за угла дома на ратушу. Судя по звукам, битва велась уже внутри помещения.

— Это они, суки, наше золото сейчас крысятничать будут? — горячо зашептал Шило.

— Ба-бах! — внезапно раньше времени долбанул порох на телеге.

И пару сотен работников ножа и топора, вооружённых сегодня мушкетами, ломанулась в открытые двери ратуши, делить своё золото.

— Погодь здесь, — остановил подельника Фомка Шрам, — пущай ребята без нас пока пошуруют. Мы своё потом возьмём.

— Как бы бриллианты не заныкали, — засуетился, приплясывая на месте Кутеп Шило.

— Не боись, одного другого на пику посадим, враз всё выложат, — Шрам опасливо, как волк посмотрел по сторонам, — а это ещё кто?

* * *

Первая часть Марлезонского балета прошла, как по маслу. Я сжал в руке шестопёр. Это такая дубинка, на конце которой изобретательный человеческий ум поместил шесть металлических перьев. Ударишь такой штуковиной по башке и кирдык. Федот хоть и предлагал мне взять пистоль или саблю, но пистолет некогда в бою перезаряжать, а саблей я элементарно фехтовать не умею.

Трое разбойничков отчего-то застряли у входа в ратушу и не спешили внутрь. А это уже извините, никуда не годится. Неуд вам за опоздание. Я перемахнул через ограду купца сырами и прочими молочными продуктами и вывалился прямо на мужиков вороватого вида.

— Когда мы будем делить наше золото? — спросил я.

— А ты хто такив? — глянул на меня, прищурившись, широкоплечий с небольшим животиком разбойник.

— Штандартенфюрер СС Штирлиц! — выпалил я.

И первым лёг на грязную брусчатку с проломленным черепом самый любопытный товарищ, дальше шестопёр опустился сверху на ещё одного бедного бандита. Последний хоть и попытался наставить на меня мушкет, но в ближнем бою от него толку, как от самовара. Тем более фитиль не раздут. Поэтому я резко сократил дистанцию и пробил немного сбоку, проломив бедолаге височную кость. После чего я, врубив режим замедления времени, запахнул одну створку затем вторую. Далее опёрся ногами в брусчатку, и приналёг на дверь. Остальная магическая энергия пошла на то, чтобы моё тело стало прочным, как кусок металла. Наконец, краем глаза заметил, что из ворот кремля выехал наш броневичок. И тут же в коридоре ратуши раздались разрывы первых бомб. Послышались крики, ругань и стоны. Вся толпа разбойников разом бросилась обратно. Сначала в толстенную оббитую железом двустворчатую дверь посыпались удары, а потом на неё бандиты навалились всей массой. И меня мигом бы снесли в сторону, если бы стрельцы на втором этаже не попали бомбой в самую гущу воровского народа на выходе.

В следующие десять секунд самоходная бронированная карета заблокировала дверь полностью, встав к ней боком. Я же расслабленно отвалился в сторону. Из броневика выскочил коренастик с топором и моя смелая эльфийка с луком.

— Не ранен? — бросил Ханарр.

— Устал, встать не могу, — пробормотал я.

— Если тебя хоть кто-то поцарапал, всех убью! — громко крикнула Ири куда-то в сторону, как будто нас кто-то подслушивал.

Коренастик поднял меня, как пушинку, забросил на плечо и буквально за секунду затащил в карету, под защиту новенькой брони. И тут же на дверь ратуши посыпались удары с новой силой. Но столкнуть броневик отчаявшиеся разбойники были уже не в силах. У стрельцов бомбы закончились, понял я, когда в здании раздались одиночные выстрелы из мушкетов.