Миряне

— Да чуть не забыл, — Иван по-дружески похлопал меня по плечу, — с недавних пор князь Игорь обзавелся своей гвардией, поселил ее в верхнем городе, платит им втридорога. Сплошь иноземцы.

— Викинги? — оживился я, так как любил читать про этот суровый и воинственный народ.

— Да не, не Свеи, — улыбнулся он, — сыны гор!

— Понимаю, дикая дивизия, — я остановился и осмотрел раскинувшуюся базарную площадь.

— Точно! — заржал Ванюха, — дикие люди, чуть, что сразу за нож хватаются. Ладно, у меня там свои дела, бывай.

Базарная площадь располагалась прямо перед воротами в верхний город. С противоположной стороны стоял храм Елизаветы Великомученицы. Над площадью вновь пролетел бесшумной тенью воздухоплав.

Ну, что Михаил Андреевич Смышляев, посмотрим, где можно деньгу зашибить, — сказал я себе, — что-то как-то не хочется десять лет жить в сарае у купца. И я важно с видом богатого покупателя прошел вдоль первых торговых рядов. Ну что, база как базар, на длинных деревянных столах товар, овощи, фрукты, тряпки какие-то, с другой стороны, занятые обсуждением новостей меланхоличные торговцы. Эх, прикид бы мне поменять, а то как-то неуверенно себя чувствую в рваных штанах и точно такой же рваной рубахе. С другой стороны в этот жаркий день сквознячок приятно обдувал мои причиндалы.

— Почем яблоки отец? — спросил я невысокого, но коренастого мужика.

— Проходь дальше рванина, — даже не повернувшись в мою сторону, прошипел торгаш.

— От тюрьмы, да от сумы не зарекайся, — философски заметил я, — я же у тебя не милостыню прошу.

— Проходь, а то стрельцов кликну! — вскипел он.

— В следующий раз будешь уговаривать не куплю твои яблоки, — буркнул я и пошел дальше.

Ближе к центру городского рынка, стали попадаться ларьки, и даже целые торговые павильоны. На одном красовалась вывеска торговый дом «Сундуков и сыновья».

«Сундуков и свинья», шепнул я про себя, мироед. Кстати у моего узурпатора, кроме свиноподобной жены было еще пару сыновей и столько же дочерей. Все как на подпор, кровь с молоком, Машенька, Глашенька, Тимошенька и Федушенька. Я заглянул в окно и увидел, как Тимошка с Федькой заискивающе крутятся вокруг знатной дамы, сукно заморское толкают. Лизать нужно лучше, а то перелизывать заставят, прокомментировал я работу сыновей купца Сундукова.

Как же мне, бедному человеку, денег заработать? Я почесал голову, и тут же в нее пришла хорошая мысль. Где нужно целый день и дрова колоть и воду носить? Это же элементарно, в кабаке!

— Эй, уважаемый, где у вас тут по близости, ресторан «Версаль»? — спросил я первого попавшегося гражданина.

— Задам вопрос попроще, — насел я на мужика, который не понимающе хлопал глазами, — где можно дешево и вкусно пожрать?

— А! — обрадовался знакомым словам прохожий, — иди прямо, упрешься в «Кабанью голову», только там голытьбе не подают.

— А может я шпиён? — я подмигнул мужичку, который резко поменялся в лице и придал своему телу ускорение.

Если не уважают, то пусть хотя бы боятся, хохотнул я себе под нос. Кстати гражданин, свободного города Житомир, не обманул. Через триста метров кривых торговых улочек мой взгляд уперся в кабак. Вот и вывеска, на двухэтажном доме из толстого деревянного бруса, подтверждала, что это и есть «Кабанья голова». Из дверей несло сивушным перегаром и солеными огурцами. Мимо меня в обитель еды и выпивки прошло двое, довольных сделкой, мастеровых. Взамен им на крыльцо выскочил худой и высокий парень и вылил грязную воду в ближайшую канаву.

— О! Минька! — обрадовался он.

Видать, я тут местная знаменитость, подумалось мне.

— Давай проходи, на заднем дворе бочки с селедкой разгрузить надо, да воды на кухню наносить. Но плата за сегодня всего три медяка, — сделал сочувствующее лицо деловой паренек, — наполняемость не та стала.

— Пять, — решил поторговаться я, — мои то, какие проблемы, если народу мало, бочки от этого легче не станут.

— Четыре! — опешил он.

— Хорошо, пойду в порт, — я медленно двинулся прочь.

— Постой! Построй! Пять так пять, мы же свои люди, сочтемся, — парень весело мне подмигнул.

На распряженной телеге стояло четыре бочки. Наверное, килограмм по пятьдесят будет каждая. Ну и запах, такую поклажу к телу прижмешь, потом неделю вонять будешь, подумал я и огляделся. В углу у забора я рассмотрел несколько толстых, сантиметров по десять, досок. Я взял одну и приставил одним концом к телеге другим на землю. Потом рядом также установил вторую доску. Затем одну бочку аккуратно уложил на бок, и стоя на земле, медленно скатил ее вниз. И таким же макаром докатил эти пятьдесят килограммов селедки до кухни. Тоже самое я проделал еще три раза.

— В какую тару воду наносить? — спросил я у толстой тетки поварихи, еле-еле разглядев её среди клубов пара.

— Вон бочка пустая, вон ведра, — помешивая половником в огромной кастрюле похлебку, ответила она.

— Какую из двух бочек наполнять? Они обе пустые? — удивился я.

— Что ж ты такой дурень? — вскипела тетка, — обе и наполняй!

А это что такое? Мой взгляд упал на резиновый шланг, который в скрученном виде лежал на подоконнике. Я автоматически взял эту диковинку в руки и пощупал. Что-то не очень на резину похоже, каучук, наверное. Странный мир, вновь подумалось мне. Кстати, отличная идея. До колодца метров десять, шланг примерно метров семь. Так я сейчас проблему с водой решу в пять сек!

Я вынес обе пустые бочки во двор. Одну поставил ближе к колодцу, другую подальше. Конец каучукового шланга опустил в воду, а потом ртом за несколько больших вдохов, откачал из него воздух. И вода сама под действием атмосферного давления полилась в первую бочку. Дальше я из первой наполненной бочки перекинул шланг во вторую, и снова откачал из него воздух. И вода перелилась из первой бочки во вторую.

Эх! Шланг бы подлиннее, да третью бочку, использовать как вспомогательную, вообще ничего не нужно было бы носить, подумал я, когда одна наполненная водой бочка стояла уже на кухне. Ну, ничего, воду носить мне сегодня не привыкать. И вторую тару я наполнил простым дедовским способом, ведрами в ручную.

Через час я подошел к барной стойке.

— Хозяин, принимай работу! — окрикнул я пожилого, но крепкого телом трактирщика.

— Никишка, — обратился он к своему молодому, но уже вполне шустрому сыну, — Минька бочки разгрузил? Воду наносил?

— Да батюшка, — ответил, пробегая мимо с подносом, высокий и худущий сынуля.

— Держи, — хозяин, наконец-то брезгливо посмотрел на меня, и выложил три медяка и бутылку мутной алкогольной бурды на столешницу.

— Шато Марго, — я прокомментировал презент, взяв в руки эту сивуху — двести тысяч баксов за бутылку! Но покорно благодарю, мы договаривались на пять медяков, так что пожалуйте выполнять контракт.

Я поставил бутылку на место и вопросительно посмотрел на трактирщика.

— Шато Марго, — повторил мои слова хозяин трактира, и как в каматозе поднял свою паленку, и рассмотрел ее на свет.

— Двести тысяч баксов за штуку. Гони медяки папаша! — поторопил я ценителя дорогого алкоголя.

О чем-то напряженно размышляя, трактирщик выложил еще два медных кругляша, к тем трем монеткам, которые уже сами просились в мой дырявый карман.

— Кстати, милорд, вы не подскажет подходящий инвестиционный проект для капиталовложений? — спросил я, рассматривая первые мои деньги в этом мире.

Однако трактирщик, откупорив бутылку, понюхал ее содержимое, поэтому, проигнорировав мой вопрос, забыл о моем существовании.

— Шато Марго, — услышал я за спиной голос хозяина заведения, когда выходил из «Кабаньей головы».

Окрыленный первыми успехами, я побежал дальше по лабиринтам городского торгового центра под открытым небом. Кстати некоторые историки из моего мира резонно полагали, что изначально города начинались именно как торговые площадки, и лишь потом они обрастали стенами, домами и администрацией. Наверное, поэтому житомирский рынок, был самым настоящим городом в городе. И еще через четыреста метров я вышел к другому трактиру. Это заведение именовалось «Свиной огузок». Я смело забежал внутрь.