Страница 32 из 52
– Доброй ночи, – кивнул я ей, и уголки моих губ дрогнули в натянутой улыбке.
– Как поживает ваш отец? – продолжала она меня палить. – Он давненько не появлялся в наших кругах. Я уже подумала, что со здоровьем что…
– Отец в добром здравии. Работа отнимает всё свободное время.
– Тогда я спокойна! Но, знаете, видела я тут Викторию Павловну. Отчего же вы не вместе? Или же снова в ссоре? Да бросите, Димитрий! – не дала старуха мне рот открыть. – Чего толку в конкуренции внутри семьи? Семья – это самое важное, что у нас есть!
Тоже мне, Доминик Торетто недоделанный. В то же время мои подельники уже косились в нашу сторону, и древнюю аристократку нужно было деликатно заткнуть. Желательно быстро и надолго.
– Именно поэтому я пришел сюда тайно. Чтобы выкупить для сестры ценный подарок, – принялся выдумывать правдоподобную ложь на ходу. – Надеюсь, вы поспособствуете тому, чтобы ни она, ни ее спутники меня не рассекретили.
– Ох, так вот в чем дело… – заговорщицки прошептала бабка, косясь в сторону компашки Каримовых. – Ни слова, молодой человек. Ни единого слова о том, что видела вас здесь сегодня ночью, – приложила она палец к губам и отвернулась. – Эх… вот он – юношеский дух авантюризма!
Отлично. Теперь можно работать дальше.
Люстра потухла, загорелись настенные светильники, и занудный процесс торгов начался. Дионис шел не первым лотом, поэтому мы сидели, как птички на насесте, ожидая своей очереди. Воспользовавшись случаем, взял с любезно предложенного подноса с закусками один канапе. Съел все составляющие, кроме единственной оливки, и зажал ее в кулаке. Когда придет время, она станет моей «монеткой», запускающей цепь удачных случайностей.
– Уже в подвале, – сообщил мне Чижик едва слышным шепотом. – Ждут выкупа лота. После сигнала присоединимся к ним.
– Понял, – кивнул.
И вот момент истины настал. На сцену вывезли невысокую статуэтку, изображающую кудрявого голого мужика, и перенесли с передвижной тележки на пьедестал. Торги начались после того, как эксперт во всех красках поведал присутствующим о том, насколько эта терраковая ерундовина ценна и важна для мира высокого искусства.
– Итак, господа и дамы, начнем! Начальная цена – сто миллионов рублей!
Чего, бл?!.. Сколько-сколько миллионов?! Во что я ввязался вообще?..
– Сто миллионов раз! – заметил он поднятую табличку Виктории. – Кто предложит двести?
– Даже если бы у Диониса были сиськи, я бы столько за него не отдал, – прокомментировал Чижик, поднимая нашу табличку и повышая ставку.
– Двести миллионов раз! Кто предложит триста?
Табличка Виктории снова взметнулась в воздух.
– Кажись, этой ночью мы сорвем реальный куш, – вновь задействовал табличку сообщник. – Тупые богачи, хех.
– Триста миллионов раз! – Пауза. – Триста миллионов два…
– Или не сорвем, – с сомнением в голосе протянул Чижик. – Если разорим Шлюхер, нам хана.
И я понял, что настал мой черед действовать. Кинул оливку в проход, по которому туда-сюда курсировали слуги с закусками и напитками. Оставалось только ждать начала представления.
– Триста миллионов… – начал уж было аукционист, а мой лоб покрылся испариной.
Но один из слуг поскользнулся на моей оливочке, отправив в свободный полет поднос с полными бокалами шампанского, и цепь запустилась.
Отследить ее в большом зале, полном народу, было куда сложнее, чем в безлюдном коридоре. Фишка, примененная ранее с восковым апельсином, не сработала. Стоило попытаться сосредоточиться на звеньях цепи, и башку прострелило такой болью, что аж поморщился. Почуяв металлический запах крови, потер под носом и глянул на окровавленные пальцы. Пока еще не мой уровень… Зато какая движуха началась!
Одна из женщин, платье которой приняло на себя основной удар шампанским, принялась отчитывать бедного слугу, рассыпавшегося перед ней в нижайших извинениях.
Блямп-с!
Маленький неопознанный предмет со свистом полетел через весь зал, отскочил от стены возле сцены, изменил траекторию и разогнался в полете настолько, что принялся выбивать горящие лампы настенных светильников от одной стены к другой, как шарик для пинг-понга. В последний момент увидел, что раскрасневшаяся аристократка прикрывает приспущенный вырез декольте. Либо камень какой-то, либо пуговица – черт его разберет, что оттуда вылетело под давлением вздымавшихся сисек во время ее яростной тирады. Главное – результат!
Зал аукционного дома погрузился во мрак. Это несколько отходило от первоначальных планов Ворона, зато быстрее и эффективнее! Нужно только статуэтку скомуниздить в общей суматохе и свалить отсюда.
– Пеликан, следи, чтобы люстру не включили, – раздался шепот Чижика. Наделся, что в том кипише, который подняли остальные, его не слышно.
– Простите, извините…
– Ай! Ногу отдавили! – взвизгнул какой-то мужик.
– Да ёпрст, сделай хоть что-то нормально!
– Заткнись, я ни хрена не вижу!
– Ворон нам за это башки открутит!
Я тоже решил не стоять столбом, и на ощупь вылез в проход. Бабку, сидевшую рядом, вроде бы, не задел. Нужно добраться до сцены и снять долбанного Диониса с пьедестала.
Пригнулся, когда увидел, что на отдельных рядах зажегся свет. Нет, не свет. Стихийные маги создавали себе огненную подсветку. Но это препятствие было устранено внезапно врубившейся пожарной сигнализацией. Вода хлынула с потолка, дамы завизжали от такого ледяного душа, однако счет теперь шел на секунды.
Добравшись до сцены, обнаружил, что пьедестал пуст, а аукционист уматывает со статуэткой за кулисы. Придется вступать в прямую конфронтацию, а для этого мою физиономию никто увидеть не должен. И как Ворон не подумал о подобном стечении обстоятельств раньше?.. А, хрен с ним!
Схватил белоснежное покрывало с пьедестала, оторвал от него кусок, наскоро обмотал лицо до уровня переносицы и бросился за аукционистом.
Но в прямую конфронтацию вступать и не пришлось. Нечто, служащее сдерживающим фактом грудей аристократки и разбившее лампы, достигло конечной точки своего назначения, а именно – прилетело в руку улепетывавшего с антикварной вещичкой мужичка.
– А-а-ай! – воскликнул он, выпуская статуэтку из рук.
Метнулся к нему птицей, поймал до того, как Дионис разобьет об сцену свои дорогостоящие причиндалы, и поспешил к выходу.
– Воры! Вор!.. – завопил аукционист мне вслед и заткнулся после громкого треска со стороны сцены. Чем-то его знатно приложило. Сука… Ну и почему всё это зовется удачей?!
Добежать до выхода я не успел. Некто дернул меня за ногу и, защищая антиквариат всеми силами, обвил его обеими руками, сам смачно приложившись лицом об пол. Уже оглушенного неудачным поцелуем с полом, меня оттащили куда-то под сидения. Хоть и слабо, но я, честно, сопротивлялся!
Статуэтку выхватили из рук.
– Это я, – обнадежил меня басовитый голос Пеликана.
– А теперь сваливаем! – гаркнул невесть откуда взявшийся Ворон. Даже представить сложно, в каком он сейчас бешенстве.
Поднявшись, я снова бросился к выходу, на ходу скидывая обвязанную вокруг лица тряпку. Двери в зал распахнулись почти сразу же, как только я добежал до них и вместе с толпой народа, устремившейся в фойе.
– Ты слышал? – переговаривались они между собой. – Кто-то стрелял!
– Вырубил весь свет, а потом начал палить по рядам!
– Ох боги, Анжелика цела? Где Анжелика?!
– Это же теракт! Самый настоящий теракт!
– Мне нужно подышать свежим воздухом! Выпустите нас!
Никто не смел перечить особо впечатлительным женщинам, даже в целях безопасности произведений искусства, а вместе с напуганными аристократками из аукционного дома вышли и мы. Под охи и ахи спустились с крыльца и отправились к оставленному неподалеку фургону.
– Я так и не понял, что у вас там произошло… – начал Ворон разбор полетов по пути, – …но я бы сказал, что нам очень повезло.
– Что-то случилось в подвале? – осведомился Чижик. – Ты долго не выходил на связь.