Страница 51 из 92
Дальнейшее возвышение мангышлакского царевича и его взаимоотношения с грозным среднеазиатским эмиром, закончившееся в 1395 г. полным поражением и низвержением Токтамыша с золотоордынского престола, — все эти события неоднократно освещались в исторической литературе (Г. Ховорс, Б. Спулер, М.Г. Сафаргалиев, Ю.А. Якубовский, Г.А. Федоров-Давыдов). Токтамыш больше никогда уже не возвращался на престол всего Улуса Джучи и, по словам Муин ад-Дина Натанзи, «был убит рукою Едигея в 807 г. (1404-05 гг.)». По русским источникам, он был убит в 1406 г. около Тюмени, в Западной Сибири, во время сражения с войсками хана Шадибека.
На место Токтамыша Тимур посадил в 1395 г. Куйручук-оглана, сына Урус-хана. Шараф ад-Дин али Йазди, автор официальной истории Тимура в окончательной редакции, рассказывает так об этом эпизоде. В апреле 1395 г. на Тереке произошло решающее сражение между Тимуром и Токтамышем. Токтамыш потерпел поражение и бежал. Тимур двинулся в погоню за своим противником и «чрезвычайно быстро днем и ночью шел по следам его. Прибыв к месту переправы через Итиль (Волгу), называемому Туратурской переправой, он дал находившемуся при нем сыну Урус-хана, Койричак-оглану, отряд узбекских храбрецов, находившихся в числе слуг высочайшего двора, приготовил принадлежности падишахского достоинства, удостоил его шитого золотом халата и золотого пояса, велел ему переправиться через Итиль и передал ему ханство над Улусом Джучи. Царевич Джучиева рода, согласно приказанию, перешел на ту сторону реки и занялся собиранием рассеянной армии и устройством улуса, а войска подобные судьбе, поспешив по пятам неприятелей, дошли до Укека и многих из них убили».
О том, когда и как Куйручук-оглан оказался в орде Тимура и об обстоятельствах его правления Улусом Джучи, в тимуридских источниках известий нет. По Махмуду б. Вали, царствование Куйручук-оглана было непродолжительным: вскоре после ухода Тимура с территории золотоордынского Поволжья его ставленник был умерщвлен. Это отчасти объясняется, видимо, ненавистью, которую вызвало опустошение Улуса Джучи, произведенное Тимуром. Как известно, Тимур разрушил и сжег большинство городов завоеванной им страны. Здесь кстати отметить, что в огне пожара сгорело, видимо, и немало ценных и редких рукописей. На это указывает сообщение Шамс ад-Дина Ахмада Афлаки (ум. в 1360 г.). Отец его каким-то образом попал в Золотую Орду и пользовался большим весом во дворце; в Сарае он и умер, оставив после себя целую библиотеку. А до историка Джузджани, находившегося в далекой Индии, доходили рассказы о том, что у Берке (1256–1266) была богатая библиотека. То, что осталось после грабежа и пожара, было надолго погребено под развалинами и обнаружено при археологических раскопках спустя много столетий.
Разрушение основных производительных сил, огромные людские потери и всеобщее ограбление страны потрясли могущество Золотой Орды, низведя ее на положение второстепенного государства. Вместе с этим вновь началась борьба за верховную власть, большую роль в которой играл эмир Едигей, являвшийся фактическим правителем Золотой Орды. Полновластно распоряжаясь престолом, он в то же время не лишал своих избранников на царский престол ханских почестей и чеканил монеты не от своего имени, но от имени своих ставленников, Мы имеем монеты многих золотоордынских ханов того периода, из числа которых наиболее характерны чеканы с именами Тимур-Кутлука, Шадибека и Пулад(Булад)-хана, чеканенные на территории большей части Золотой Орды и позволяющие говорить о распространении власти этих ханов, следовательно и Едигея, на довольно обширную территорию.
Однако начавшиеся вскоре смуты, междоусобицы и трения между мангытским эмиром и его новыми ханами привели к гибели в 1419 г. хана Кадырберди и самого Едигея. После их смерти в пределах Золотой Орды одновременно появилось несколько самостоятельных владений, правители которых упорно боролись друг с другом за верховную власть. В числе претендентов на золотоордынский престол в это время упоминается и имя внука Урус-хана, Барак-оглана — отца одного из основателей Казахского ханства.
В написании этого имени нет единой транскрипции. В.В. Бартольд писал «Бурак». В.Д. Смирнов, С.К. Ибрагимов, Б.А. Ахмедов, Д.Ю. Юсупова и другие авторы — «Борак». Между тем, как это теперь доказано, оба варианта представляют собой арабизированную форму тюркского имени Барак.
Барак был сыном Куйручук-оглана, четвертого сына Урус-хана; согласно генеалогии Джучидов, у него было две сестры — Рукийа-султан и Пайанда-султан. Впервые его имя в источниках упоминается под 1419 г. По словам Абд ар-Раззака Самарканди (ум. в 1482 г.), автора исторического сочинения под поэтическим названием «Восход двух счастливых звезд и слияние двух морей», в 1419 г. «Барак-оглан, бежавший из улуса Узбекского, пришел искать убежища при дворе мирзы Улугбек-гургана и, удостоившись чести целования руки, почтен был милостью и включен в число придворных царевичей» [Самарканди, л. 213]. Улугбеку, фактическому правителю Мавераннахра, Среднеазиатского Междуречья, для безопасности северных границ своих владений было выгодно иметь во главе беспокойных соседей если не подчиненного, то хотя бы дружественно настроенного к нему хана, и поэтому внук Тимура «приказал снарядить Барака по-царски».
К сожалению, Абд ар-Раззак Самарканди не сообщает, в чем выразилась царская милость самаркандского правителя, как, впрочем, не указывает и на время, когда Барак-оглан «получил позволение уйти обратно». По данным А.Н. Курата, Бараку был передан Сыгнак и его окрестности. По-видимому, это было не первым посещением степным царевичем двора благожелательно расположенного к нему Улугбека. Сведения, содержащиеся в некоторых источниках, дают основания полагать, что Барак-оглан в своей борьбе за трон и до этого пользовался покровительством Улугбека.
После возвращения в родные степи Барак-оглан повел более энергичную борьбу за захват верховной власти и, как показывают дальнейшие события, добился значительных успехов. Вероятно, с успехами Барак-оглана в Узбекском улусе была связана отмена задуманного Улугбеком большого военного похода в Дешт-и Кипчак, в «Токмак», по выражению источников.
В конце августа 1419 г. Улугбек выступил из Самарканда и, переправившись через Сыр-Дарью, подошел к окрестностям Ташкента и остановился близ местности Бурлак. В это время некий перебежчик из Узбекского улуса, по имени Балху, доложил, что узбекское войско рассеялось. После того как сообщение перебежчика было подтверждено словами возвратившихся из Дешта купцов, Улугбек отменил поход и вернулся в свою столицу, вероятно, полагая, что после отступления врагов Барак достигнет своей цели без участия военных сил Мавераннахра.
Одержав победу над своими противниками в Восточном Дешт-и Кипчаке и закрепив за собой эту территорию, Барак-оглан двинулся в сторону Волги, ближе к столице Золотой Орды Сараю. В начале сентября 1422 г. мы видим его на территории золотоордынского Поволжья, где он, по данным русских летописей, нанес решительное поражение хану Худайдаду.
Перед Барак-огланом теперь встала, казалось бы, самая трудная задача на пути к желанному престолу — устранить Улуг-Мухаммада, который, как это видно из дипломатической переписки и обмена письмами, признавался иностранными государями официальным правителем Золотой Орды. Однако он довольно быстро разгромил войско Улуг-Мухаммада и; захватив его орду, объявил себя ханом. Хафиз-и Абру относительно его победы над ханом пишет, что весной 1423 г. из Хорезма прибыл нукер эмира Шахмалика и доложил следующее: «Барак-оглан захватил орду Мухаммад-хана и утвердил в тех краях свою власть; большая часть улуса Узбекского подчинилась и покорилась ему». Пребывание Барак-оглана в тех краях и его набег на Одоев зафиксированы и русскими летописцами под 6931/1423 г.: «Того же лета царь Барак приходил ко Одоеву ратью и много зла учинил, а града не взял, и со многим полоном поиде в поле; и князь Юрьи Романович Одоевский да Григорей Протасиевич, воевода Мченский, постигоша его в поле и много полона отнята» [Воскресенская летопись, с. 91–92; Патриаршая летопись с. 238]. По известию Софийской первой летописи [с. 262], это событие произошло в 6930/1422 г. Однако расхождение в датах, возможно, объясняется неодинаковостью летосчисления, которого придерживались древние летописцы (год мартовский и год сентябрьский).