Страница 78 из 138
Новые нормы были принесены монголами. При Чингис-хане, еще в Монголии, рядовой воин-кочевник, харачу (не раб), считался крепостным и был прикреплен к своему наследственному господину — кочевому аристократу, к его кочевьям и к его тысяче, сотне или десятку. Связь между господином и крепостным считалась нерасторжимой, и Великою Ясою Чингис-хана эта связь была возведена в незыблемый закон. Яса же со всеми ее постановлениями была обязательна не только для монголов, но и для всех без исключения завоеванных ими народов. Режим прикрепления был распространен и на оседлое население деревень. Но крепостнические мероприятия ильханов не были только механическим перенесением правовых норм Монголии на почву Ирана. Закрепощение было закономерным следствием процесса общего развития феодального общества.
Положение крестьян было неодинаковым на землях разных категорий. По показанию источников, на частновладельческих землях оно было несколько лучшим, чем на землях диванских или инджу, так как феодал был более заинтересован в сохранении способности своих райятов хотя бы к простому воспроизводству, чем чиновник или откупщик на государственных землях, назначенный на краткое время и торопившийся обогатиться за счет крестьянина, обирая его до нитки. К концу XIII века, в результате хищнической эксплуатации монголов, целые области пришли в полное запустение, население их разбежалось. По словам Рашид-ад-Дина, в ряде областей только десятая часть земель обрабатывалась, остальные запустели.
Города, разрушенные при завоевании, восстанавливались крайне медленно. Попытки монгольских наместников, а позднее первых ильханов, частично восстанавливать города или строить новью давали незначительные результаты. Вследствие общего разорения и упадка сельского хозяйства, все усиливавшегося к концу XIII в. благодаря налоговой политике ильханов, город лишался того рынка, каким была для него область. Монгольскими властями городское население, так же, как и сельское, облагалось огромными налогами. Основным налогом с го родов, который являлся одним из главных доходов казны, была тамга.
Тамга (монг.) взималась с ремесленных мастерских, с торговли, — как крупной оптовой, так и с мелкой розничной вплоть до торговли предметами продовольствия и дровами, привозимыми на городские базары окрестными крестьянами, — а также со всех видов городских промыслов. Тамга была впервые введена монгольскими ханами, раньше ее не было. Размеры тамги в разное время были различны, но в общем они были высокими, и взимание тамги пагубно отражалось на ремесле и торговле. Тяжелым был так называемый тарх, по которому как крестьяне, так и ремесленники обязаны были поставлять для казны товары и продукты по цене ниже рыночной; под этим же термином понималась и принудительная покупка купцами и ремесленниками по ценам, в четыре-пять раз превышавшим рыночные, различных предметов продовольствия, которые ранее были собраны с райятов в виде подати. За провоз товаров взималась пошлина — бадж. Вся тяжесть налогов па дала на ремесленников. Крупные оптовые купцы — уртаки, торговавшие под покровительством ильхана, пользовались податными льготами. Кроме того, ремесленники поставляли часть своей продукции казне или феодалам и выполняли разные принудительные работы: участвовали в строительстве общественных зданий, в украшении, города к приезду ильхана, царевичей и др.
Еще хуже было положение ремесленников, обращенных в рабство и помещенных в казенных мастерских, где изготовлялось оружие, одежды, снаряжение для войска. Карханэ появились в Иране еще в 30-х годах XIII в. Они являлись собственностью казны ильхана, или разных царевичей, а работавшие в них ремесленники оставались из поколения в поколение на положении рабов.
Монгольское завоевание привело к временному возрождению рабовладельческого уклада. Труд рабов снова применялся довольно широко в кочевом скотоводстве, в ремесле и сельском хозяйстве. И при Хулагу, и в начале XIV в. пленных, в качестве рабов, сажали на землю, заставляя заниматься земледелием. Так, в двух садах Рашид-ад-Дина близ Тебриза работало 1200 рабов обоего пола; среди них были греки, грузины, абиссинцы, негры. Кадры рабов пополнялись, главным образом; из военнопленных, но также покупались у работорговцев, привозивших рабов из Крыма, Руси, Кыпчакской степи, Индии, Африки, Египта, Рума. Неоплатный должник и недоимщик также мог быть обращен в рабство.
Тяжесть эксплуатации населения усиливалась благодаря широкому распространению ростовщичества, центром которого являлись ставки монгольских ханш и царевичей. Они охотно вступали в компанию с купцами и с ростовщиками, ссужали их деньгами и становились соучастниками торговых и ростовщических операций. Покровительствуемые монгольской знатью, привилегированные купцы-уртаки в разъездах по своим торговым делам требовали от населения продовольствие, фураж, предоставления перевозочных средств наравне с государственными послами и гонцами. Податное население, которое не было в состоянии выплатить все причитающиеся с него налоги, поборы, недоимки, было принуждено обращаться к ростовщикам и легко попадало в долговую кабалу к ним.
Завоеватели своей хищнической эксплуатацией истощали производительные силы страны. К концу XIII в. Хулагуидское государство пере живало тяжелый экономический упадок. Вконец разоренное крестьянское население массами разбегалось, бросая свои хозяйства. Большая часть земель оставалась необработанной и заброшенной. Государственная казна была совершенно опустошена, так как собирать подати и залоги было почти не с кого, а с трудом собранные суммы не вносились в казну и растрачивались на местах феодалами, откупщиками и чиновниками. Местная торговля сильно сократилась. Ощущалась острая нехватка денег (серебра), вызванная хищнической эксплуатацией рудников.
§ 13. Правление и реформы Газан-хана
Тяжелое состояние экономики и финансов государства, центробежные стремления и мятежи монголо-тюркской кочевой знати, а также прекращение внешних завоеваний, приносивших раньше богатую военную добычу, — все это вместе побуждало центральную власть в лице ильхана искать выхода. Новый ильхан — Газан-хан (правил в 1295–1304 гг.), сын Аргун-хана, счел необходимым принять ислам, дабы сблизиться с иранской мусульманской чиновной и духовной знатью, и затем провел ряд реформ, в общем соответствовавших политической линии этих групп класса феодалов, заинтересованных в существовании и укреплении сильной центральной власти и в реформе податной системы.
Первоначально Газан-хан, чтобы одержать победу над Байду-ханом, вынужден был использовать поддержку части монгольской кочевой знати, к тому времени уже принявшей ислам. На сторону Газан-хана стал эмир Ноуруз из племени ойратов, еще в 1289 г. поднявший мятеж против Аргун-хана в Хорасане. Ноуруз согласился поддержать Газан-хана под условием принятия последним ислама. Газан-хан, ранее бывший буддистом, теперь принял ислам и мусульманское имя Махмуда.
Таким образом, ислам снова стал государственной религией. Под давлением эмира Ноуруза был опубликован указ о разрушении тех церквей и синагог, которые были построены в Тебризе, Хамадане, Марате и других городах во время правления ильханов-язычников[147]. В ряде городов имели место погромы христиан и евреев. Очень скоро Газан-хан, учтя жалобы армянских и грузинских христианских феодалов, в поддержке которых он очень нуждался в связи с войной против мамлюков Египта, отменил меры против христиан и иудеев, установив для них ре жим веротерпимости. Газан-хан даже отменил восстановленную было подать для немусульман — джизью. Но «идолопоклонники» — буддисты были поставлены вне закона, их обязали либо принять ислам, либо покинуть государство; все их храмы были разрушены.
Принятие ислама обеспечивало поддержку Газана как со стороны всех групп оседлых мусульманских феодалов, так и со стороны той части монгольской кочевой знати, которая, подобно Ноурузу, обратилась в ислам, а также тюркской кочевой знати. В октябре 1295 г., на курултае монгольской знати, Газан был провозглашен ильханом. В качестве мусульманского султана Газан-хан перестал даже номинально признавать над собой власть сидевшего в Китае монгольского великого хана-язычника.
147
Мусульманское право не допускало постройки новых церквей и синагог, можно было лишь сохранять и исправлять старые, существовавшие еще до ислама.