Страница 62 из 138
В указанный период ислам стал уже, бесспорно, религией большинства населения Ирана. Но в народной среде ислам в ряде случаев распространялся не в «правоверной» суннитской форме, а в форме исламских «ересей»: шиитства разных толков (секты имамитов, зейдитов, исмаилитов и близких к ним карматов, а также — главным образом в Систане — хариджитов). Зороастрийцев еще в X в. было довольно много (особенно в Фарсе), но в последующие столетия число их резко уменьшилось, и начиная с XI в. источники редко упоминают о них. Христиане и иудеи встречались в городах Ирана, как более или менее значительное меньшинство. В городах те и другие должны были жить в особых кварталах, отдельно от мусульман.
Умеренные шиитские секты — зейдиты и имамиты — выработали свою догматику, в общем близкую к мутазилитской (резкое отрицание антропоморфизма и учения о предопределении) и свое право. Сельджукские султаны преследовали шиитов, и те должны были скрывать свою веру.
В рассматриваемый период в Иране широко распространилось — сначала среди суннитов, а позднее и среди шиитов имамитов — мистическое течение в исламе — суфизм («тасаввуф»[92]). Как и всякий мистицизм, суфизм утверждал возможность для каждого человека достигнуть личного общения с божеством. Средство для достижения этого суфии видели в нестяжании, самоотречении и в долгой созерцательной и аскетической жизни под руководством наставника — «старца» (по-арабски шейх или муршид, по-персидски пир). На последней стадии мистического «пути» (араб. тарикат) суфии считали возможным достигнуть даже полного слияния с божеством. Необходимым условием для этого, считалась «фана» (араб. уничтожение, исчезновение), т. е. полное отречение от своей личности, «умерщвление» и «растворение» ее в божестве[93].
Суфизм зародился к концу I в. х., позднее испытал на себе влияние неоплатонизма[94], прошедшего раньше обработку христианских (сирийских) мистикой IV–VII вв. В Иране суфизм был известен уже в IX в., но особенно широко: распространялся с XI в. В Иране (в Хорасане) в XI в. действовали наиболее известные представители персидского суфизма — шейхи Абу-л-Хасан Харакажжий и Абу Са'ид Мейхенейский, а также авторы ряда трактатов по суфизму — Джувейни, по прозванию Имам ал-Харамейн[95], Кушейри, Джуллаби-Худжвири. Главными распространителями суфизма были мусульманские аскеты-дервиши (перс), иначе факиры (араб.). Возникали дервишеские обители (ханэках, парс.), управляемые шейхами. С XII в. стали складываться дервишские братства или ордена (старейший орден кадирийэ, XII в.), с разными уставами. Дервишество в Иране, как и в других мусульманских странах, играло роль, до известной степени подобную роли монашества в христианских странах, хотя дервиши, в отличие от монахов, не давали обета вечного безбрачия.
Рост влияния суфизма в XI–XII вв. в известной степени был отражением недовольства народных масс своим бесправием и бедностью и тяжелым гнетом сельджукского государства. Чтобы понять это, следует вспомнить слова; Фр. Энгельса о том, что в средние века оппозиция против феодализма обычно выступала либо под оболочкой мистики, либо под оболочкой сектантства, либо в виде вооруженного восстания[96]. Суфийская проповедь о нестяжании и воздержании, о бедности, как об идеальном состоянии для «спасения души», осуждение суфиями «недозволенного», т. е. нажитого «неправедным путем», богатства воспринимались с сочувствием народными массами, особенно ремесленниками. В ряде случаев установилась тесная связь между ремесленными корпорациями и дервишскими братствами.
Однако было бы ошибкой думать, будто все течения суфизма в Иране отражали настроения народных масс. Социальный состав последователей суфизма был очень пестрым, и некоторые течения суфизма вполне приспособились к интересам феодальной знати. Суфии этого типа, вместо осуждения стяжания и богатства и оправдания бедности, проповедовали отказ от общественной борьбы и практической деятельности, уход в замкнутую созерцательную жизнь, необходимость терпения и покорности, непротивления насилию. Дервишеские шейхи этого типа находили усердных покровителей из феодальной верхушки, которая жертвовала этим шейхам и их обителям богатые вакфы — земли о зависимы ми крестьянами, доходные угодья и т. д. Таким образом, суфизм не был единой системой. Это были различные течения мистицизма, с разной социальной базой. Одни течения суфизма признавались «правоверными»» другие «еретическими». «Еретический» суфизм стал идеологией ремесленников.
Суфийская идея об «излучении» мира из бога, о том, что весь мир» есть проявление божественной силы, единственно реальной в мире, придавала суфийскому мировоззрению более или менее явно выраженный пантеизм. Пантеистическое мировоззрение наиболее ясно выражено в сочинениях арабского мистика Ибн ал-Араби (1165–1240 гг.), идеи которого были приняты большинством суфиев Ирана и Средней Азии. Суфизм, начиная уже с XI в., стал оказывать сильное влияние на персидскую поэзию. Но суфийская форма и суфийская фразеология, допускавшая различные толкования, нередко была только прикрытием для религиозного вольномыслия или просто воспевания радостей жизни. Поэт обычно не смел бесхитростно воспевать любовь к возлюбленной, вино и опьянение, опасаясь обвинений со стороны мусульманского духовенства в «нечестии» и «ереси». «Но те же самые сюжеты и образы становились дозволенными, когда поэт давал понять, что он пользуется ими как аллегориями для выражения суфийских идей: слова «вино», «опьянение» выражают якобы понятие «мистический экстаз»; «харчевня» — «место радений дервишей»; «гуляка» — «дервиш», а слова «друг», «возлюбленная», «чаша любви», «продавец вина», «кабатчик» и т. д. — понятие «бог». Суфийская форма давала поэтам возможность избегать сетей мусульманских инквизиторов.
§ 20. Культура Ирана в VIII — начале XIII вв
Развитие архитектуры и живописи в Иране было задержано арабским завоеванием, поскольку ислам враждебно относился к доисламской художественной традиции персов, живопись вообще запрещал. Но вполне убить живопись в Иране ислам не смог. Она сохранилась в виде росписи тканей, сосудов и т. д. Источники упоминают о стенной росписи дворцов, особенно в Хорасане, в X–XI вв., образцы которой до нас не дошли.
Среди сохранившихся памятников архитектуры Ирана данного периода преобладают культовые здания — мечети и медресэ. Среди них исследователи различают два типа. Первый тип, более ранний, был, видимо, привнесен арабскими завоевателями. Этот тип воспроизводит тот же план и те же характерные части мечетей, какие были свойственны ранним арабским мечетям Сирии, Египта, Ирака Арабского (VII–X вв.). Как там, так и в Иране, такие мечети представляют в плане квадратный или прямоугольный двор, обрамленный арками на колоннах, к которому со стороны кыблы (направление к Мекке) примыкает прямоугольный колонный, вытянутый в ширину, молитвенный зал, с михрабом, обращенным в сторону Мекки. Мечети этого типа в Иране — мечеть халифа Махди (конец VIII в.) в Рейе (от нее сохранился лишь фундамент), мечеть Тарик-ханэ в Дамгане (IX в.), соборная мечеть (масджид-и джум'а) в Найине (X в.), мечеть в Демавенде (XI в.).
92
Слово «тасаввуф» (от арабского корня суф — «шерсть»), как предполагают, произошло от названия грубой шерстяной одежды, в которую одевались последователи суфизма — дервиши.
93
Некоторые исследователи пытались сблизить суфийское учение о фана с буддийским учением о нирване. Но сходство здесь только поверхностное. В отличие от суфизма, буддизм не знает идеи единого бога творца. Суфийское учение об «излучении» (эманации) мира из бога и о добровольном обратном слиянии личности с богом чуждо буддизму. Суфизму же, в свою очередь, чуждо буддийское учение о перерождениях, лежащее в основе идеи нирваны, как избавления от цепи перерождений.
94
Школа мистической философии, возникшая в Римской империи в III в. н. э. на базе истолкованного в мистическом духе идеализма Платона (IV в. до н. э.) и рассматривавшая все существующее как разные ступени излучения (эманации) божества. Неоплатонизм позднее оказал сильное влияние на мистицизм христианский и мусульманский, как и на догматику исмаилитов. Сочинение основоположника неоплатонизма — Плотина (III в.) «Эннеады» было в IX в. частично переведено на арабский язык.
95
Т. е. «Имам обоих священных городов» — Мекки и Медины.
96
См.: Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии, Госполитиздат, М., 1952, стр. 34–37; Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах, Соч., т. XIV, стр. 656.