Вернувшийся

— Хорошо. Хотя… Я пришлю в Париж группу ищеек во главе с капитаном Ягодиным. Он колдун четвёртого круга, специализируется на поиске людей. Психа, устраивающего массовые убийства, надо поймать как можно скорее.

— Но… Господин полковник, это же моё дело! — Алёна встрепенулась.

— И до чего вы довели это дело? До четырнадцати трупов? В конце концов, никто вам розыск вести не запрещает. Понятно?

— Так точно, господин полковник!

*****

Дом стоял на берегу реки. Даже не дом — целое трёхэтажное поместье, с несколькими пристройками, гаражом и даже вертолётной площадкой. На крытой террасе, наслаждаясь видом зимней реки, обсыпанных снегом деревьев и ясного неба, сидел высокий черноволосый человек лет тридцати пяти. Спокойно и размеренно пил кофе с булочками, поглядывал наружу, явно довольный собой и окружающим.

Идиллию нарушил стук двери, к черноволосому красавчику быстрым шагом подошел худой мужчина в костюме и круглых очках, наклонился и громко зашептал:

— Господин, мне только что сообщили — Кукловода убили.

— Это который в Париже был, верно? — губы красавчика поджались, чашка со стуком опустилась на блюдце.

— Да, в Париже.

— Известно кто?

— Нет. Наши агенты перехватили доклад федералов — Кукловода убил какой-то наркоман, до того атаковавший точки сбыта нового наркотика.

— Наркоман, способный убить Кукловода? Чушь! Или сами федералы это сделали, или кто-то из кланов. Чёрт, если они встали на наш след…

— В отчёте федералов об этом ни слова.

— Могут и по секретному каналу настоящие сведения передавать. Ладно. Пошли туда Медведя и Змея. Пусть найдут того, кто убил Кукловода, и душу из него вытрясут, но узнают, по чьему заказу он это сделал. Пока не выполнят — чтоб не возвращались!

— Слушаюсь, господин!

*****

— Господа! — сидевший во главе стола мужчина обратил на себя внимание уже собиравшихся расходиться людей. — И последнее на сегодня.

— Что там ещё?

— Ко мне поступила информация, что одного из ведьмов Северных Воронов, Кукловода, убили.

— И что? Вороны много кому дорожку перебежали, неудивительно, что их цепных псов убивают.

— Согласен. Только один момент — никто не знает, кто это сделал. Убийца перемолол ведьма третьего круга, полдюжины его гончих и ещё с десяток местных бандитов, после чего бесследно исчез.

— Тоже известная история. Скорее всего, кто-то из оперативников ФСБ зачистил его.

— Федералы сами не в курсе, кто это сделал. Это известно абсолютно точно. Неизвестный исполнитель.

— То есть ты утверждаешь, что это некий свободный исполнитель? Ни к кланам, ни к государственным службам не имеющий отношения?

— Верно. Всё так и есть, судя по фактам, — никому не известный ведун что-то не поделил с Кукловодом и уничтожил его.

— Хм. Предложения?

— Надо послать туда группу, чтоб обнаружить этого неизвестного. И завербовать его к нам, пока это не успели другие кланы или ФСБ. В ином случае, если он не внемлет голосу разума, группа должна будет ликвидировать его.

— Согласен. Разумный план.

— И я.

— Я тоже.

— Я за.

— Отлично. Тогда я дам распоряжение нашей семнадцатой боевой группе выдвигаться!

*****

Мария сидела в кресле, забравшись в него с ногами, жевала «ириски» и писала в блокноте План. План, конечно же, по соблазнению этого чёртового Василия. С каждым днём эта мысль всё больше и больше захватывала её, и вот наконец она решила пойти у этой мысли на поводу.

Первым делом, конечно же, стоило бросить Филиппа. Он Маше уже порядком надоел, старый пердун, ещё и ревнивый. Ну и что, что она стала меньше ему уделять внимания? Всё равно можно же было ей купить колечко, а не устраивать бабскую истерику! Всё, к чёрту Фильку!

Потом, конечно же, надо почаще попадаться на глаза Василия. С Нового года она видела его всего два раза, и то — издалека. Так не пойдёт! Не будет её видеть хотя бы через день — его уже охмурит какая-то пронырливая лахудра. Тем более он уже не тот пузатый хлюпик, каким был, не он, а на него заглядываются. Сучки всякие!

Так, кто он там по профессии? Компьютерщик? Значит, должен понимать в этих железяках! Надо выдернуть провод из процессора под столом и попросить починить. Это ж всегда срабатывает! А как придёт в гости — тут можно действовать на него чем угодно, хоть полупрозрачным халатиком на голое тело. Ни один мужик не сможет противостоять своим фантазиям, не раз виденныхв порнушке. Все мужики членистоногие!

Ну и, конечно, стоит организовать несколько происшествий на улицах. Мужики обожают быть сильными! Подойдёт к нему поближе, оступится, рухнет ему почти на руки — он подхватит, а она похвалит его стальные мышцы и крепкие объятия. Василий точно не устоит. Мужики, которые долго были одиноки, падки на лесть как худеющая толстуха на свежий торт.

Последним пунктом — обработка его семьи. Его же родители рядом живут, надо почаще в гости заходить, знакома-то она с ними чуть ли не с рождения самой Марии. Мать, капающая на мозги сыну, что какая-то девушка, тем более давно знакомая, влюблена в него, добавит ей очей!

Маша закрыла глаза, вспоминая последний раз, как видела Василия. Он был в самой простой одежде, ничем особо не выделялся, но для неё он казался прямо таки божественно прекрасным. Высокая, атлетичная фигура, видная даже сквозь зимнюю одежду, волевое лицо с изумрудно-зелёными глазами, какая-то решимость и внутренняя сила. От одного только воспоминания о нём у неё начинала кружиться голова. А что будет, когда он будет её!

Маша так и заснула в кресле, с блокнотом и карандашом в руках и с недоеденной ириской в зубах.

*****

Я не стал зачаровывать сразу все полторы сотни пилюль исцеления. Потом как-нибудь сделаю, а пока и двух десятков хватит. Зачарование улучшило качество пилюль, но до среднего качества улучшились только две пилюли из двадцати. Что, впрочем, тоже неплохой результат. Я съел одну из не улучшившихся до среднего уровня пилюль, в помощь регенерирующему порошку, и чувствовал себя сейчас просто великолепно.

Испытывать пилюля решил на тех случаях, которые по тяжести явно ставят людей на порог смерти. В конце концов, если пилюлей вылечишь человеку насморк, то это хорошо, но всей эффективности медикамента этим не проверишь. Так что лучше экспериментировать на таких людей, у которых будет ясно видимый и значительный прогресс в случае удачи. Так что решил ставить опыты на больных раком, не зря же в городе есть онкодиспансер.

В девять утра следующего дня я стоял у дверей с табличкой «Парижская онкологическая больница № 1» и придумывал, под каким предлогом можно будет попасть к её пациентам. Ладно, что-нибудь придумаю по ходу. Я уже заранее сделал с помощью Ци маску на лице, только, конечно, не такую страшную, с какой ходил к наркобарыгам, поэтому спокойно шагнул внутрь.

За стойкой регистратуры сидела молоденькая медсестричка, копающаяся в телефоне. Она даже не обратила на меня внимания, но я постучался об стойку, привлекая её. Наконец, сестра оторвалась от экрана. Я помахал перед ней удостоверением с прошлой работы, так, чтоб казалось максимально официально, но чтоб она ничего не разобрала, и, яростно улыбаясь и используя всё доступное обаяние, попросил номера палат самых больных пациентов. Присовокупив легенду, мол, я стажер центра психологической поддержки имени Ивана Сусанина, надо провести самостоятельную работу по изменению внутреннего настроения людей с неизлечимыми болезнями, чтоб произвести впечатление на начальство, и прочую чушь.

Как ни удивительно, девочка при виде меня растаяла и полностью поверила в мою легенду. Так что очень быстро я получил два номер (вообще-то целых пять, но от трёх я отказался, пилюли-то всего две), по которым и направился. В семнадцатой палате лежала молодая девушка двадцати шести лет, сирота, с четвёртой стадией рака шейки матки. Жуткая штука с постоянными кровотечениями и превращением «внутреннего мира» в дырявый фарш. В шестой лежал одинокий дед, которого месяц назад нашли полицейские на вокзале. А теперь он лежит тут с прогрессирующим раком желудка с метастазами в лёгкие, печень и сердце. Каждому из этих двух пациентов, как по секрету рассказала мне Люба-регистраторша, осталось не больше месяца пребывания на этом свете. Как раз то, что надо.