Страница 9 из 89
Борьбу за объединение Тибета начали еще дед и отец Сонгцэн Гампо. Намри, отец Сонгцэн Гампо, к 607 г. покорил племена, жившие по южному берегу р. Цангпо. Его стотысячная армия на юге вторгалась в пределы Центральной Индии, а на севере доходила до владений тюрок. К 629 году — году вступления на престол Сонгцэн Гампо (613–649) — границы его владений простирались на севере до хребта Ньянчен-Тангла, на востоке до р. Дричу (Янцзы), на западе до горы Кайлас и на юге до Гималаев. Сонгцэн Гампо начал царствование в трудные годы борьбы за утверждение своей власти над Центральным Тибетом: «Во времена Сонгцэн Гампо подданные его отца возмутились, подданные его матери восстали» [53, 111]. Возможно, что его отец Намри был убит восставшими.
Сонгцэн Гампо не только подавил восстание силой оружия, но и осуществил ряд мероприятий по укреплению центральной власти. Во всех областях были созданы фонды государевых земель — дже-шинг. Местной знати земли — кхолъюл — жаловались вместе с людьми — трэн (бран). Для усмирения страны на ее неспокойном теле, теле дракона, были возведены 12 храмов. Через шесть лет после восшествия на престол Сонгцэн Гампо покинул Ярлунг и перенес столицу в Лхасу, в долину р. Кичу, построив свой дворец на горе Марпори. В те годы это место называлось еще не Лхаса, а Раса, или «Огороженное место», и, вероятно, укрепленное поселение существовало здесь и до постройки дворца.
В 632 г. Тхонми Самбхота отправился в Индию, точнее, в Кашмир, и создал тибетский алфавит на основе алфавита нагари. Возможно, попытки создания письма предпринимались и ранее. Во всяком случае, «письмо, выработанное Тхонми Самбхотой и его школой, не было единственным письмом, созданным в Тибете. Тибет знал несколько других писем, не получивших, однако, распространения. Традиция сохранила названия пяти таких систем письма, ставших известными по именам изобретателей» [34, 109]. В отличие от цитированного выше текста «Голубых анналов», где речь идет о создании письма прежде всего ради распространения буддизма, более ранние (IX–X вв.) Хроники свидетельствуют, что этот акт в первую очередь отражал нужды государственного делопроизводства: «Прежде в Тибете никогда не было письма. Но оно было изобретено в царствование этого короля, и с тех пор, со времени короля Тхисонгцэна (Сонгцэн Гампо), появились все блестящие тексты об обычаях тибетцев, науках тибетцев и великих законах, иерархии министров, власти над старшими и младшими, наградах за добрые дела и наказаниях за дурные дела и злоупотребления, перепись кож для пастбищ и упряжек для полей, уравнения в использовании вод, подати фиксированными мерами объема, веса и т. д.» [53, 161].
По преданию, и сам Сонгцэн Гампо принял участие в создании письма и грамматики тибетского языка, запершись на три года с Тхонми Самбхотой в замке Мару, но это предание, скорее, отражает признательность цэнпо за заботу о делах, связанных с созданием письма, чем его реальное участие в этом деле. В Тибете был сформирован государственный аппарат и появилось обслуживающее его чиновничество. Сонгцэн Гампо ввел новое территориальное деление страны. Для управления страной он назначил шесть губернаторов — кхопонов, которые по прибытии на место произвели передел земли, разделили население на три категории — воинов, слуг и земледельцев. За административную единицу было принято объединение тысячи семей. Каждый кхопон имел свои войска, которые отличались от войск других кхопонов формой и цветом одежды, флагом и даже мастью коней. В Лхасе при дворе цэнпо делами правили девять министров разных рангов. В своей законодательной деятельности Сонгцэн Гампо, возможно, руководствовался принципами, заимствованными от тюркских племен Центральной Азии, переживавших в эти годы культурный подъем: «С севера от хор и югур он взял книги закона» [87, 31].
С приходом к власти Сонгцэн Гампо началось и укрепление внешнеполитического могущества Тибета. Тибетские армии двинулись на северо-восток, в направлении оз. Кукунор и в сопредельные области танского Китая; на восток, подчиняя местные тибето-бирманские племена; на юго-восток в Наньчжао (провинция Юньнань), на юг в Непал, Бутан и Бенгалию и на юго-запад в Кашмир. В 50-х годах VII в. были завоеваны дансяны, байланские цяны и другие племена и тибетские войска начали военные действия с государством туюйхуней (аша), в районе Кукунора.
С этого времени в состав единого тибетского государства вошли скотоводческие кочевые и полукочевые племена тибетцев — докпа (общее название кочевников). Это были предки нынешних кочевых племен голоков, обитающих в верховьях Хуанхэ, а также к югу от нее, в современной Западной Сычуани, панака, живущих у оз. Кукунор и в восточной части Цайдама, хорпа, обитающих к северу от хребта Ньянчен-Тангла. С этого времени началась и ассимиляция тибетцами цянов сумпа, аша и других племен Северо-Восточного Тибета. Присоединение этих районов укрепило и военное могущество тибетцев — тибетские армии получили великолепных коней, а у цянов Амдо были заимствованы железные и медные доспехи и железные мечи. Искусством изготовления доспехов славился и завоеванный Кам. Китайцы в те годы восхищались надежностью и прочностью доспехов тибетских воинов.
В 634 г. тибетские послы прибыли к китайскому двору. Вскоре и ко двору Сонгцэн Гампо прибыло ответное китайское посольство во главе с Фэн Дэ-цзя. На обратном пути из Тибета китайское посольство сопровождали тибетские послы, которым было поручено просить в жены Сонгцэн Гампо китайскую принцессу. Сонгцэн Гампо, во-первых, не хотел быть хуже туюйхуней и тюрок, правители которых были женаты на китайских принцессах, а во-вторых, рассчитывал этим браком укрепить как международное положение Тибета, так и свой личный престиж. Однако он получил отказ. Пришлось прибегнуть к силе. Двадцатитысячная тибетская армия вторглась в Сычуань, а тибетский посол в Чанъани, столице Тан, заявил китайскому императору от имени своего цэнпо: «Если Великое государство не даст мне в жены принцессу, то я буду вынужден вторгнуться в его пределы и разорять его земли!» [101, 1629]. После того как обе стороны померились силами в пограничных районах, Сонгцэн Гампо снова запросил в жены принцессу и на этот раз получил согласие. В 641 г. танский император Тай-цзун дал в жены Сонгцэн Гампо китайскую принцессу Вэнь-чэн. За принцессой в Чанъань был послан советник Тонгцэн Юлзунг из клана Гар.
«…Очень не хотелось танскому императору выдавать дочь за тибетского князя… Позвал тогда император своих самых умных сановников на совет, чтобы придумали, как отказать тибетскому послу…
Судили они да рядили и наконец на другой день велели привести пятьсот кобылиц и пятьсот жеребят. Жеребят пустили в середину, кобылиц привязали по сторонам, а потом объявили императорский указ: „Семь князей — все они мои плечи, моя опора, да вот жаль, нет у меня семи дочерей, чтобы с ними со всеми породниться. А есть у меня только одна дочь, и не знаю, кому ее отдать. И чтобы поступить справедливо, решили сделать так. Здесь пятьсот кобылиц и пятьсот жеребят. Если кто-нибудь из вас отыщет мать каждого жеребенка, да так, чтобы кобылицы признали своих жеребят, я смогу подумать о свадьбе“.
Бросились послы к жеребятам, а тибетский посол из вежливости пустил шестерых соперников вперед. Послы поочередно подтаскивали жеребят к кобылам, но кобылы то пятились, то подпрыгивали, а жеребята прятались и упирались. Так и не смогли послы отыскать ни одной пары.
Наконец дошла очередь и до тибетского посла… Он не стал поступать, как остальные, а велел принести побольше корму для кобылиц, чтобы они наелись досыта. Насытились кобылицы, задрали морды и заржали, стали жеребят своих звать, чтобы молока пососали. Так вот и оказались жеребята у своих матерей» [38, 139–143].
Однако китайский император не удовлетворился одним испытанием и предложил женихам еще и другие, и во всех победил тибетский посол.
Эта тибетская сказка записана в начале 50-х годов XX в. Но и в ней отразился тот факт, что с большой неохотой отдали принцессу Вэнь-чэн в жены Сонгцэн Гампо. Это был дипломатический акт, который должен был ознаменовать возросшую силу тибетцев, хотя этот акт можно рассматривать и как попытку Китая уже проверенным путем смирить врага и подчинить его своему влиянию через своего представителя в его же собственном доме.