Страница 18 из 23
Там, в овраге, дно гравийное, твердое, если мину удачно бросить и она попадет носком в камень – будет взрыв, если упадет боком – осечка. Значит надо опускаться в овраг, забирать ту мину и бросать снова.
Хорошо, что кто-то этих «бросателей» увидел или услышал и они разбежались. Но до нас дошли слухи, что эти мины от тебя, Вася. А ведь ты нам ничего об этом не рассказывал….Там всякое могло быть…Так в чем там дело?»– Гриша вплотную подошел ко мне и повторил: «Откуда у тебя эти мины?!».
Я вначале даже растерялся. Вовсе не от того, что этот вопрос задан мне, а потому – как он был задан. Со стороны можно было подумать, что Гриша допрашивает меня, желая узнать, где я украл эти мины и зачем, потому, что такие вещи на дороге не валяются.
Я объяснил и Грише и всем собравшимся ребятам, что два дня назад, мы, с бабушкой Маней, обрабатывали участок, (рядом с территорией МТС) который выделили моему отцу, в порядке земельной усадьбы. Нам достался участок, полностью засаженный виноградником. Он много лет не обрабатывался, поэтому, мы решили провести там сплошную культивацию. МТС выделил нам лошадь, вместе с трехлапчатым ручным культиватором, и мы начали там работать.
Баба Маня водила лошадь, а я – работал с культиватором. Все было нормально. На последнем заходе, когда мы шли в северную сторону, из-под лап культиватора, вывалилось две бело-матовых мины, головками вперед. Так как бабушка шла впереди, то она этот момент не видела, а я сразу испугался, так как мгновенно понял, – если бы мы этот, последний проход, делали не с юга на север, а наоборот, то обязательно налетели бы на мины со стороны носков-колпачков и…дальше неизвестно что было бы….Тем более, я не знал, сколько там было мин, две или больше. Я быстро отложил культиватор в сторону, крикнул бабушке, чтобы стояла на месте и не двигалась, затем вывел лошадь с культиватором на проходившую рядом полевую дорогу, подозвал бабушку и мы с ней вместе, повели лошадь на конюшню МТС. Там передали лошадь и культиватор дежурному, заодно я ему сообщил, что на нашем участке обнаружены мины, сколько их там я не знаю, пусть сообщат, куда следует, и мы с бабушкой, пошли домой, все время, дрожа от пережитого страха. Рядом с нами, в том районе, еще люди работали, были и пацаны с других улиц, наверняка, они тоже видели те мины, но мы с ними на эту тему не разговаривали, не до этого было. Больше на том участке мы не были, да и не собираемся туда больше появляться, кто знает, что там еще может случиться….Вот все, что я мог рассказать ребятам о том случае.
Гриша меня правильно понял, но остался недоволен тем, почему я ему вчера об этом не рассказал и он получил информацию из других рук и не знал, что думать; раз в этой, неприятной истории, фигурировало мое имя, это- уже неприятность. И- поди разберись, кто прав – кто виноват, со стороны, когда не знаешь все, как было на самом деле..
Когда разъяснилась ситуация с минами, Гриша продолжил разговор о посильных приношениях. Просил ничего не усложнять и не выдумывать, не брать из дому без спроса, лишь бы засветиться, а посоветоваться с родителями и, если только возможно – постараться чем-то помочь. Если ничего не найдется, тоже хорошо, спасибо будет уже за то, что будете искать… Завтра – первый день сбора приношений. Посмотрим, как оно получится, сказал Гриша, и не стесняйтесь, если не будет что принести….
Мои – мама и папа, работали в районных службах и уж что-что, а мука у нас в доме была. Ну а где есть мука- там всегда можно что-то из неё приготовить…. Поговорил с бабушкой, она была всегда доброй и понимающей. Поэтому – назавтра, я принес на место сбора – две больших лепешки несколько пирожков, как тогда говорили – «с нетом». Это, когда внутри пирожка – только небольшие мазки из зеленого лука и свежего домашнего укропа, больше для запаха, но все-таки приятней, чем пустой пирожок.
Вечером, когда мы собрались вместе, Гриша расстелил на траве полотенце и попросил всех, кто что-то принес – на него выложить. Когда все было сложено вместе, многие из нас, даже Гриша, не выдержали и растрогались, глядя на сотворенное нами самими добро. Чего там только не было в том наборе «приношений»! От моих лепешек и пирожков-до вареного яичка, моченого яблока, кислого помидора, ломтя хлеба и до бумажных пакетиков с жареными семенами подсолнечника и абрикосовыми косточками….
Передавая это «богатство» тем, ради кого оно и было принесено, Гриша, растроганным голосом, произнес: «Всем – большое спасибо!. И вы знаете, дорогие земляки, я сегодня окончательно поверил, что мы, вместе, обязательно переживем этот трудный период».
Глава четвертая
Когда все успокоились, Гриша продолжил ранее начатую тему – что можно сделать, чтобы помочь не только остро нуждающимся в помощи, а и улучшения жизни в более широком плане. Предложил каждому из нас, высказать свое мнение по этому вопросу, может у кого-то появятся дельные предложения, которые можно было бы осуществить в помощь нашим родителям. Им это не помешает. Только что мы сможем им предложить?!
Во все трудные времена, наших земляков выручал Днестр…. В голодные годы- особенно. Там есть и рыба, и раки, и кое-что другое. Только надо суметь их взять. А как?
Я в прошлое воскресение, сказал Гриша, – больше полдня просидел с удочкой. Поймал с полсотни бычков – пескарей, так они все вместе на килограмм не потянули. Даже кошкам на еду не хватит. А что делать?. Ловить неводом или бреднем – нельзя, на переметки, при таком течении, вряд ли что поймаешь, глушить рыбу минами уже пробовали, на Днестре – это не тот способ, вот что хочешь- то и делай, с той рыбной ловлей.
И тут в разговор вступил обычно малоразговорчивый, Андрей Димитренко, еще один двоюродный брат Гриши. Он сказал, что слышал, что ребята с верхней улицы, недавно глушили рыбу…с помощью карбида. Правда, не на Днестре, а на Турунчуке, но мешок рыбы привезли. Это точно – сам видел, только уже жареную….Можно попробовать. Это не тол и не мины, здесь более безопасно, только надо хорошо подготовиться. Карбид я могу достать, два-три килограмма, ну а там, как повезет….
Мы до этого, уже имели дело с карбидом, но использовали его в чисто «развлекательных» целях.
Как я уже сказал- улица многому учила. На ней мы впервые узнали о свойствах того же карбида. И что с его помощью можно чернила превращать в воду, что часто делали в школе и, что с его помощью, можно устраивать небольшие взрывы.
В магазине карбид не продавали, мы «заимствовали» его в мастерских МТС и колхозов, делились и устраивали «ракетные» соревнования. Каждый искал себе консервную банку, затем накрывал этой банкой небольшую ямку, предварительно налив туда воды и насыпав или бросив кусочек карбида. Вокруг банки утрамбовывалась земля, и через время, когда карбид начинал шипеть, то есть – работать, к специально пробитому отверстию в верхней части банки, подносилась горящая спичка. Смесь взрывалась – банка ракетой летела в воздух. Среди ребят были разные мастера этого дела, которые рассчитывали и подбирали высоту банки, и уровень запального отверстия, и количество смеси, и т. п. У них банки с оглушительным грохотом летели вверх на многие метры. Затем все повторялось, как на соревнованиях.
Когда Андрей напомнил о том, что с помощью карбида, можно и рыбу глушить, многие из нас, с удовольствием восприняли его предложение, тем более – он обещал обеспечить нас карбидом.
Идея понравилась, каждый начал искать подходящую посуду. Выбор посуды в то время был ограничен, тем более с жестко закрепленными пробками. Принесли – кто, что нашел, флаконы разнокалиберные, какие-то банки. Мне повезло. Нашел на чердаке довольно объемную, литра на два с половиной, оставшуюся от квартирантов – немцев, бутыль с резиновой пробкой и проволочной защелкой. Собралось нас, браконьеров, человек семь. Решили «глушить» под высокой песчаной кручей, что начинается с левой стороны реки, ниже пляжа, на русской части Слободзеи. Весь технологический процесс предполагал следующие действия: мы растягиваемся цепочкой на тропинке у самой воды, двое старших ребят с сумками через плечо (под рыбу) стоят ниже всех по течению, там, где тропинка обрывается. Их задача – быстро собирать оглушенную рыбу. Остальные ребята, с интервалом 5–7 метров, располагаются по тропинке, выше по течению. Причем меня, с моей «бомбой», поставили выше всех, так как возлагали на неё большие надежды.