Страница 72 из 172
В помещении среди костей находились фрагменты керамики, железные наконечники стрел, украшения (бусы, бронзовые серьги и кольца). Они, очевидно, являлись личными вещами погребенных и попали в наус вместе с костями. Так, один бронзовый перстень был на фаланге пальца руки.
Снаружи к стенам науса примыкали ровные, хорошо утрамбованные площадки. Местами на них отмечены следы интенсивного горения. К восточной стене пристроена прямоугольная оградка из сырцовых кирпичей. Внутри оградки находились разрозненные кости двух скелетов (табл. 55, 3).
К северной стене пристроены две небольшие прямоугольные оградки из кирпичей, поставленных на торец. На северной площадке найдено большое количество керамики, среди которой значительное место занимают котлы. У самого края площадки обнаружен красноангобированный ритон с протомой рогатого животного над сливом.
На полу перед северной нишей лежала вылепленная из глины и хорошо смоделированная голова идола, аналогичная найденной в святилище усадьбы Кайрагач (Брыкина, 1982, с. 92). Ее поверхность покрыта алебастром и раскрашена красной краской (табл. 74, 7). Возможно, северная площадка была местом, где совершались поминальные церемонии.
Второй наус располагался в нескольких метрах к юго-востоку от первого и занимал самый край террасы. Он представлял собой прямоугольное сооружение, вырубленное в материке. В сооружении находились неполные скелеты двух людей и отдельные человеческие кости. По положению скелетов ясно, что умершие были положены на спину в вытянутом положении головой на юго-запад (табл. 55, 2). При погребенных находились четыре сосуда и украшения (браслет, серьга, бусы).
У южной стены науса стоял большой сосуд с носиком-сливом, выполнявший роль оссуария. В нем находились отдельные кости от двух скелетов (табл. 57, 7).
К северу от первого науса, в непосредственной близости от него, находился еще один погребальный комплекс, отличавшийся от только что описанных конструкцией погребальных сооружений и обрядом захоронения. Комплекс занимал площадку на краю высокой террасы. Площадка дополнительно выровнена вымосткой из обломков сырцовых кирпичей (табл. 55, 8).
На площадке находились погребения в подбоях. Длинные и узкие входные ямы вытянуты по линии северо-запад-юго-восток либо запад-восток. Вход в виде узкой щели находится в южной стене входной ямы. Входы в подбой заложены сырцовыми кирпичами, поставленными на торец. Погребенные лежат на спине головой на восток. Исключением является одно погребение, где ямы не было, а умерший был положен на уровне древнего горизонта в позе всадника с перекрещенными в щиколотке ногами. У него отсутствовали голова и шейные позвонки (табл. 56, 12). Интересно погребение 4. Его отличает от остальных положение головы: она была сильно приподнята и стояла на кучке золы и углей (табл. 56, 13).
Этот погребальный комплекс также принадлежал жителям поселения в Кайрагаче и, судя по немногочисленному инвентарю, синхронен усадьбе. Особенно интересен узкогорлый кувшин с согдийской надписью, включающей шесть знаков, четыре буквы и две цифры. Надпись, по мнению В.А. Лившица, определяет дату VI–VII вв.
В Северной Фергане открыты наземные постройки из камня — курумы, или мугхона. В них находились множественные захоронения, совершенные последовательно. Основная масса курумов расположена на правом берегу Сырдарьи. Но отмечено одно сооружение такого типа на левом ее берегу, в районе кишлака Ниязбек. Наземные погребальные камеры из камня не встречались вместе с погребальными сооружениями других типов. Они всегда составляли изолированные кладбища. Б.А. Литвинский называет мугхона «домами мертвых» и считает, что их нельзя рассматривать вне зороастрийских традиций. С. Баратов отмечает, что в нескольких курумах захоронения совершались по зороастрийскому обряду. В одном случае в курум был поставлен оссуарий (Баратов, 1971).
Свидетельства о распространении зороастризма в Фергане весьма незначительны. Это отдельные черты зороастрийской погребальной обрядности, отмеченные при раскопках мугхона в Северной Фергане, и находки оссуариев, которые являются характерной чертой зороастрийской обрядности. Они найдены в нескольких пунктах (Пап, Сарыкурган, курум в Северной Фергане, в долине Аксу в западных предгорьях Ферганы (табл. 57, 1–6), захоронения в хумах в южных предгорьях Ферганы). Н.Г. Горбунова высказала предположение, что оссуарии принадлежали согдийцам, бежавшим от арабов.
Кайрагачские наусы являются еще одним свидетельством существования в Фергане зороастризма.
Н.П. Горбунова полагает, что в могильнике Хангиз было погребено оседлое население, в хозяйстве которого скотоводство играло большую роль (Горбунова, 1990, с. 197). Аналогичное мнение было высказано Г.А. Брыкиной относительно населения, оставившего могильник в Кайрагаче (Брыкина, 1982).
В могильнике Хангиз II открыты склепы из сырцового кирпича. Они представляют собой прямоугольные постройки. Одна из них, расположенная в центре комплекса, удлиненная, две другие почти квадратные.
К южному и северному углам центральной постройки примыкают углами квадратные постройки. На полу в постройках лежат разрозненные человеческие кости, иногда кучками, иногда бессистемно. На полу находились различные предметы: керамика, наконечники стрел, пряжки, перстни, зеркала. Расположение костей и инвентаря дает возможность предположить, что в камеры помещали очищенные от мягких тканей кости. За пределами камер также лежали разрозненные кости. Около восточной стены в овальной яме находился скелет человека, положенного на спину. Череп отсутствует. Левая нога чуть согнута в колене (Gorbunova, 1986, p. 332, pl. LXXII).
Анализ материалов из курганов убеждает в том, что значительную их часть следует связывать с оседлым населением. Во-первых, могильники расположены в непосредственной близости от поселений; во-вторых, размеры могильников насчитывают сотни, а иногда 1500 курганов. Формирование таких могильников предполагает малую подвижность населения; в-третьих, в закладке входов в подбои и катакомбы использовался сырцовый кирпич; в-четвертых, состав погребального инвентаря: большая часть посуды совершенно непригодна в кочевом быту. Это тонкостенные чаши, кувшины (Брыкина, 1995, с. 88).
Отдельные элементы верований и культов древних ферганцев нашли отражение в погребальной обрядности, как например, культ солнца и культ огня, о которых уже упоминалось раньше.
Большое место в погребальном обряде принадлежало антропоморфным изображениям. В захоронения помещали фигурки из алебастра. Они присутствовали в могильниках Тураташ, Ташрават, Ворух (Брыкина, Трунаева, 1995).
Материалы, полученные при раскопках погребальных сооружений, позволяют судить о высокой культуре населения, оставившего эти памятники. В то же время в них просматривается влияние соседних и более удаленных областей.
Интересной деталью погребального обряда, указывающей на восточные связи ферганцев, являются лицевые накладки и платки из шелка. Они известны в захоронениях Папа (Мунчактепе) и Карабулака; есть они также в курганах Кетменьтюбе. В последних найдены наглазники из золота и золотые лицевые маски. Из других предметов восточного происхождения важны китайские зеркала и монеты типа у-шу. Они помогают определить время сооружения могил. Правда, датировка по монетам весьма относительна, поскольку эти монеты были долго в обращении и дают возможность судить только о том, что погребения совершены не ранее времени выпуска монет (конец II в. до н. э.).
Отмечено сходство с сарматскими материалами — конструкция катакомб, присутствие дерева в погребальных сооружениях, сходство или заимствование отдельных категорий украшений, наличие костей барана в погребении.
В то же время есть и существенные отличия: нет четкой ориентации погребений даже в пределах одного могильника, нет конской узды, мало оружия.