Страница 105 из 172
Техника горного дела основывалась на тяжелом ручном труде. Орудия представляют железные кирки, кайла, каменные кувалды, молотки, деревянные и железные клинья. Руду на поверхность доставляли в кожаных мешках, корзинах. Добытая руда проходила стадию обогащения, ее дробили каменными кувалдами или жерновами, затем промывали и обрабатывали вручную. Обогащенную руду доставляли затем в ремесленные центры, где производилась плавка.
Обнаруженные у с. Орловка (г. Куль) печи для плавки железа, частично заглубленные в землю, на поверхности сложены из сырцового кирпича. Печи овальные в плане, размером 2,2×1,6 м. В них загружали руду и топливо. Железо получали сыродутным способом. Естественно, качество его было низким. Свинец и серебро плавили в несколько этапов. Вначале получали черный свинец, повторной плавкой его очищали, и только на третьем этапе серебро отделяли от свинца.
Из железа кузнецы изготовляли различные орудия труда, быта и оружия. Кроме орудий сельскохозяйственного назначения, известны предметы для упряжки рабочего скота, для повозок. Для бытовых нужд изготовлялись железные сосуды, котлы, весы, гири, ножницы, ножи, замки, скобы.
Кварталы гончаров с остатками печей для обжига и мощными отвалами шлаков зафиксированы на некоторых поселениях как в черте крепостных стен, так и за их пределами. Одна из керамических печей обнаружена вблизи центральных развалин Краснореченского городища. Ее топка имеет форму округлой ямы диаметром 2,6–2,8 м и высотой немногим более 2 м. Под печи поддерживал столб, устроенный в центре топки, из подтесанных кирпичей. Стенки и столб ошлакованы. Прослежены щели и дыры — жароходы, ведущие в камеру обжига.
Способы формовки посуды восстанавливаются по характерным следам на ней. Конструкция гончарного круга представляла собой сочетание ножного круга с элементами ручного и плоским диском из обожженной глины, на котором формовался сосуд. Посуда VII–VIII вв. имеет неровное дно, что характерно для ручного гончарного круга. Готовый сосуд снимался с круга вместе с диском, а после просушки легко от него отделялся. Некоторые изделия сохраняют следы обработки после формовки: на нижней части некоторых сосудов имеются вертикальные срезы и виден след зачистки дна острым ножом (или ниткой по сырому изделию).
Продукция керамистов VII–VIII вв. отчасти копирует формы сосудов, бытовавших в Согде не позднее V–VI вв. С одной стороны, это указывает на сохранение гончарами Семиречья традиции, привнесенной ранее из Согда, а с другой — возможно, на некоторое отставание здесь этого вида ремесла.
Основную продукцию раннесредневековых гончаров составляли разной величины и назначения сосуды — хумы, хумчи, корчаги, кувшины, кружки, чаши, тазы, котлы, оссуарии и другие изделия.
Кухонная керамика представлена котлами со сферическим туловом и широким устьем. Венчик обычно загнут внутрь или нередко прямой. Тулово украшалось налепными жгутами, манжетовидными накладками, рядами кольцевых вдавлений. Ручки петлеобразные, но встречаются и налепные в виде скобы.
В комплексе с котлами идут массивные подставки, крышки плоские либо слегка выпуклые, асимметричной формы, с невыразительными украшениями в виде наколов, защипов по краю.
Хумы имеют яйцевидное тулово с подквадратными или округлыми венчиками. Аналогии широко известны в керамике Чача и Согда (Тереножкин, 1948, с. 112–113; Бентович, 1964, с. 266, рис. 1).
Водоносные кувшины также имеют яйцевидное тулово и короткую горловину. Коленчатая ручка соединяет венчик и плечики (табл. 103, 1, 9). Различаются два типа кувшинов — со сливом и без него; и те, и другие имеют аналогии в Пенджикенте (там же, с. 269–271, рис. 6). Следует отметить, что в Семиречье водоносные кувшины — одна из наиболее распространенных форм посуды, лучше всего исследованная по коллекции керамики VII–VIII вв. из Ак-Бешима. На горловине кувшина из «Лугового А» имелся налеп в виде стилизованной фигурки человека (Байпаков, 1966а. Рис. 3). Аналогичные налепы встречены на керамике Нижней Сырдарьи. По мнению Л.М. Левиной, они, как и другие элементы на керамике джетыасарской культуры, характеризуют тесные связи этого района с Семиречьем (Левина, 1971, с. 69). Антропоморфные налепы на месте соединения ручки с туловом — нередкое явление для керамики других поселений (Сокулук, Красная Речка).
Среди кувшинов наиболее распространены грушевидные сосуды с массивными треугольными сливами, характерными для керамики Согда (Маршак, 1965, с. 224).
Кружки представлены несколькими типами: биконической формы с маленькими ручками на ребре; приземистые с широким устьем и вдвое меньшим дном (табл. 103, 2, 3, 6–8). Встречены кружки с «раздутым» туловом со слегка расходящимися кверху стенками, покрытые красным ангобом и украшенные налепами в виде человеческой головки, идентичные кружкам из верхних слоев Пенджикента (Бентович, 1964, с. 281, рис. 21, 1). Есть кружки с волнистым краем и кружки с плоским налепом на ручке.
Светильники представлены массивными, выполненными из грубого теста столбообразными подставками с полусферическими резервуарами наверху. Другие светильники — на высокой полой ножке с зубчатой чашей-резервуаром, покрытые красным или светлым ангобом и лощением. Они находят аналогии в материалах Пенджикента (там же, с. 288, рис. 28). Широко распространены светильники на трех ножках, иногда с зооморфными налепами (табл. 103, 19–21, 23, 24). Широко бытовали очажные керамические подставки в виде стилизованных животных.
Керамический комплекс из Юго-Западного Семиречья датируется VI — первой половиной IX в. Керамики, которую можно датировать раньше VI в., здесь нет, хотя отдельные ее формы (котлы, водоносные кувшины) и характерны для Согда V–VI вв., в семиреченских городах, в частности в Ак-Бешиме, они бытовали в VII–VIII вв. (Распопова, 1960, с. 162–163). Сейчас можно довести верхнюю границу существования согдийской керамики в Юго-Западном Семиречье до IX в.
О производстве тканей можно судить по находкам пряслиц; об изготовлении кожаной посуды — по глиняным краснолощеным кувшинам с рельефным орнаментом, подражающим тиснению на коже. Такие кувшины найдены в слоях VII–IX вв. Тараза (Сенигова, 1972. табл. VI).
Ювелирное дело в городах развито повсеместно. Ювелирам были известны такие технические приемы, как фигурное литье, чеканка, тиснение, инкрустация, зернь, скань, гравировка, позолота. В ходе археологических исследований найдены украшения (табл. 104, 1–3, 11–17, 27–30), предметы женского туалета, наборные пояса (табл. 104, 4–8, 12–15, 18–24, 31–35), отдельные изделия в виде флаконов, подставок, печаток, чернильниц. Распространены зеркала, серебряные и бронзовые браслеты, серьги, перстни, бубенчики, подвески, именные печатки. Поделки из металла сочетались с нефритом, бирюзой, жемчугом и сердоликом.
Излюбленным камнем был нефрит, который добывался в горах Тянь-Шаня. Им отделывали рукоятки ножей. Из нефрита вытачивали женские браслеты, кольца, подвески и серьги, нательные кресты.
Коллекции женских украшений и наборных поясов отличаются разнообразием форм, конструкций, обусловленным способом ношения, размещения на одежде и головных уборах, социальным положением хозяина украшений. Комплексы бус (табл. 104, 37), драгоценных вставок, пластин и бляшек, а также монет с просверленными отверстиями предполагают существование довольно сложных композиций налобных, височных, нагрудных украшений.
Торговля была одним из важнейших факторов развития города. Город не только производил, но и торговал, причем вторая его функция в глазах современников была едва ли не важнейшей. В городе сходились три основных направления товарообмена: между странами, между городом и его округой, между городом и кочевой степью. Хорошо известна для этого времени международная караванная торговля, в развитии которой важная роль принадлежала согдийцам и тюркам (Кляшторный, 1964, с. 101–103). Именно северная ветвь Великого шелкового пути проходила через Чач, юг Казахстана и Семиречье. Известно описание его участка, который шел через города Суяб, Тараз и Испиджаб (Зуев, 1960, с. 87–96). В Испиджабе от него отходило ответвление на северо-запад, в Фараб, Шавгар и дальше в низовья Сырдарьи и в степи Центрального Казахстана.